Автобус с благотворительной помощью бездомным людям от проекта «Ночлежка». Фото: Андрей Никеричев /Агентство «Москва»

Весной 2020 г. Лана Журкина при поддержке ЦУМа расселила в московские хостелы около 4000 бездомных людей. Городской Центр социальной адаптации им. Е.П. Глинки, где должны были принимать бедствующих людей с улицы, закрылся на карантин, и их подхватила организация Ланы «Дом друзей». Лана внедрила, по сути, социальную бизнес-модель: она помогла и пустовавшим гостиницам, и тем, кому нужен был кров. Параллельно «Дом друзей» продолжал текущие программы – помощь пожилым людям и тем, кто ждет пересадки легких.

Лана журналист, она не профессиональный директор. Она работала с Доктором Лизой и уже три года с «Домом друзей» ездит на вокзалы, обрабатывает бездомным раны, помогает восстановить документы, передает вещи и принимает тех, кто попал в беду.

Профессионалы-самоучки

Председатель отряда «Лиза алерт» Григорий Сергеев не имеет высшего образования совсем. Сергеев «учился в смешном университете Натальи Нестеровой на юриста. Потом – на медика. Лет с 20 перестал работать на кого-то. Пропала необходимость в фиктивных экивоках».

Сергеев с командой придумал и выстроил работу самого известного в России отряда по поиску пропавших людей. Он получил добро президента Владимира Путина на создание единой информационной базы неизвестных пациентов в стране. И Госдума уже приняла в первом чтении поправки в один из фундаментальных российских законов, закон «Об охране здоровья граждан», теперь медики будут сообщать в полицию о попавших в больницы людях с потерей памяти, деменцией и тех, кто не может рассказать о себе сам.

Систему долговременного ухода за пожилыми людьми в регионах внедряет филолог по образованию Елизавета Олескина.

Реформу детских домов, когда их переориентировали на устройство сирот в семьи, во многом инициировала выпускница философского факультета СПбГУ Елена Альшанская. Лучшие специалисты и лидеры огромного некоммерческого сектора круто системно меняют социальную сферу в России, не имея профессионального образования по управлению НКО – как минимум в той институциональной форме, к которой мы привыкли. Системное обучение работе в НКО-секторе в нашей стране появилось позже, чем выросли самые заметные профессионалы.

Но профессиональное образование сегодня – для тех, кто идет работать под началом легендарных лидеров или основывает новые организации, – актуально. Как выглядит это образование в России?

Где и как учат работать в НКО

Вузовское обучение: программы, спецкурсы и модули на менеджерских факультетах в МГУ, Высшая школа экономики, дисциплины в программах повышения квалификации в РАНХиГС и др. С 2020 г. в Высшей школе экономики есть магистратура для пиарщиков «Коммуникации в государственных структурах и НКО» с бюджетными местами;
образование-развитие: комплексные очные (до пандемии) и онлайн-школы без академической корочки, которые организуют и ведут практикующие специалисты некоммерческой сферы. В их числе обучение руководителей НКО в D-Group.Social, Московская школа профессиональной филантропии фонда «Друзья» (МШПФ). В школах преподается по несколько модулей для развития навыков определенных специалистов. Есть бесплатные школы, есть платные с грантовыми местами или без них. Восьмимесячное обучение в МШПФ с возможностью поехать на зарубежную стажировку для лучших студентов стоит 375 000 руб., есть возможность учиться бесплатно по конкурсу;
интенсивы, курсы и стажировки по отдельным направлениям работы. Стажировки по внешним коммуникациям от нашего Агентства социальной информации, курс по работе с частными донорами (доноры – это которые донатят, то есть перечисляют пожертвования) «Опытным путем 2.0» от фонда «Нужна помощь», Школа краудфандинга Planeta.ru, мастерские по IT от «Теплицы социальных технологий». Курсы много кто сейчас ведет, многие из них бесплатные для НКО или платные с грантовыми местами. И интенсивы, и онлайн-школы ведут и выпускают учащихся потоками и работают с ними лично. У них есть сообщества, закрытые чаты, какая-то доля персонального общения;
отдельные лекции и курсы по схеме «Курсеры» с открытым доступом, которые лежат в интернете всегда. Их сотни по самым разным предметам, но их существенные минусы – они не всегда адаптированы к реалиям НКО и быстро устаревают.

«Пока я не видела ни одной блестящей вузовской программы для НКО – такой, чтобы точно попадала в реальные запросы организаций, где обучали бы не тому, что просят клиенты, а навыкам, которые помогут добраться до корня проблемы в развитии организации. Мы мониторим рынок и готовим обновленное исследование экосистемы обучения в секторе, – говорит Инга Моисеева, руководитель благотворительной ярмарки «Душевный Bazar», исполнительный директор организации D-Group.Social, имеющей портфель программ по управлению НКО. – Хотя есть вузы, которые пытаются привлекать практиков и делать с ними совместные программы».

По словам академического руководителя магистерской программы Высшей школы экономики «Коммуникации в государственных структурах и НКО» Никиты Савина, 80% преподавателей этой магистратуры – практики с опытом работы на госслужбе или в некоммерческом секторе, а студенты изучают только англоязычную литературу: статьи или монографии по PR, фандрайзингу, лоббизму и др.

«В частности, курс «Управление интегрированными коммуникационными кампаниями в НКО», который идет целый год, ведут Агнесса Саркисян из Международного «Мемориала» и Мариам Маргарян из фонда «Друзья», – говорит Никита Савин. – Это новая программа для России в том смысле, что идет от предмета, именно от коммуникаций в сферах, где рыночные механизмы не работают. Таков фокус преподавания, например, в Анненбергской школе коммуникаций [в США], в нескольких европейских вузах».

Зачем учиться помогать

Зачем вообще нужно отдельно учить работе в НКО, ведь в третий сектор можно прийти с любыми навыками, поднабраться у команды и стать великим и эффективным? Сейчас приходить в НКО сложнее, чем 20 лет назад, когда в секторе не было никого. Своя специфика, много лакун, долго въезжать «с улицы».

1. Специализированное обучение нужно руководителям, чтобы понимать, как выстраивать стратегию. Бизнес-образование для этого не очень подходит: грантовая система финансирования НКО, проектная логика, короткий горизонт планирования, особенности PR и GR – все это надо изучать с поправкой на реалии НКО-сектора.

«Мотивация тех, кто идет учиться, – не «мы хотим догнать кого-то и освоить то, что еще не освоили», а «мы еще не знаем, что нам надо, но точно надо что-то менять». В этом году у наших клиентов возник запрос на стратегию. Раньше просили базовые управленческие навыки. Сейчас – стратегия, управление изменениями и обучение команды», – комментирует Инга Моисеева.

2. В НКО особая мотивация у сотрудников, ее тоже надо понимать, и это – хотя жаль – не стабильность, не соцпакет, не зарплата: по данным «Авито Работа», в 2019 г. представители НКО в среднем зарабатывали 31 880 руб. Более или менее приличный доход у руководителей в больших городах, они зарабатывают дополнительно на своей экспертности: на преподавании, мастер-классах, участвуя в конференциях, оценивая работы в разных конкурсах в составе жюри и так далее.

По данным исследования D-Group.Social за 2019 г., сотрудник некоммерческого сектора хочет изменить мир больше, чем зарабатывать. При этом не везде сотрудники готовы развиваться и прокачивать навыки, в том числе потому, что регулярное обучение в организациях никогда прежде не культивировалось, сам руководитель не учился на работе, а организация не обозначала четко, сколько лет она хочет действовать и каких целей достичь.

3. Образование нужно для понимания, например, что ради доброго дела нельзя утащить себе идеи инфокампаний, фирменные знаки, слоганы коллег – такое сейчас происходит. Или для понимания, что такое прозрачность и почему нельзя собирать пожертвования на личную карту (спойлер: потому что расходование этих денег трудно отследить и доверие к НКО снижается).

4. Кстати, для успешного фандрайзинга, без которого НКО невозможны вообще, образование нужно очень. На фандрайзеров в вузах нигде не учат, специалистов даже неоткуда хантить.

Специально обученные люди помогут развивать сектор, а не только закрывать дыры и ловить падающие яйца в корзину, как волк из «Ну, погоди!» в электронной игрушке. Профессионально подготовленный человек помогает «умнее»: он знает границы своей и чужой ответственности, планирует тактику помощи, отсекает нерешаемое, понимает роль команды и стейкхолдеров, умеет добывать и расходовать деньги и выстраивать отношения, а не бросается с копьем и кулаками на все мировые проблемы сразу.

Где брать деньги

Учиться и учить сотрудников сейчас можно на крупные гранты, зашивать эти статьи в бюджет. Фонд президентских грантов только приветствует обучение, если оно отвечает целям проекта. Фонд Потанина в 2020 г. открыл сразу несколько антикризисных грантовых программ, в том числе для повышения устойчивости НКО, и готов оплачивать организациям целевое обучение.

Можно поступать на программы с грантовыми местами по конкурсу. Или учиться за свои деньги и деньги организации.

Зачем это всё вообще

При грамотном подходе в НКО легче строить карьеру, чем где бы то ни было, но не в финансовом смысле. Легче стать заметным и завоевывать влияние, выйти в лидеры мнений. Легче занять руководящий пост. Поле широкое, работы много, люди дружелюбные, темы важные – можно самореализовываться и, практически гарантированно, чувствовать, что работаешь не зря.

В 2017 г. произошла реформа федеральной грантовой системы, вместо многих операторов и мутноватых схем выдачи денег появился единый Фонд президентских грантов с предельно, подчеркнуто прозрачными принципами работы. Чуть ли не после каждого конкурса, а их проходит по несколько в год, фонд рапортует о новом рекорде по числу поданных заявок. НКО растут, и рынок профессионального образования для них будет расти тоже.

Где можно научиться менять мир