То, что Доктер прописал

C 21 января в российском прокате — «Душа», очередной пиксаровский хит для семейного просмотра с рейтингом 6+ и недетскими вопросами, в том числе к самому фильму

У Джо Гарднера (Джейми Фокс) заурядная жизнь. Почасовик в средней школе, преподает музыку, руководит оркестром, без пяти минут учитель с регулярной зарплатой. Но с заветной мечтой о джазе. В какой-то момент мечта вознамерилась сбыться. И вот уже долговязый Джо сломя голову летит в ее объятия по прогретым солнцем улицам Манхэттена на прослушивание к знаменитой саксофонистке Доротее Уильямс (Анджела Бассетт). Шаг в открытый люк обрывает полет. И пока тело застыло в коме, душа Джо приземляется на том свете в обличье крупной аквамариновой капли, но с узнаваемыми очками и шляпой. Небесный Джо очутился в причудливом пространстве из призрачных полей с бесконечной лестницей забвения, уводящей вверх к Великому Запределью — «Миру После». Нет! Ему не туда! Джо мчится в противоположную сторону и падает в перины «Великого Преддверья», где зарождающиеся головастики-душ — бирюзовые светящиеся шарики — ищут да обрящут свои личности и характеры перед полетом на Землю. За процессом наблюдают доброжелательные, но непреклонные наставники, очерченные двухмерной геометрией Пикассо или Миро — лайт. Единственный способ вернуться на Землю — притвориться наставником капризной новой души «22» (Тина Фей), с которой уже не справились ни Мать Тереза, ни Мария-Антуанетта, ни Коперник. Язвительная «22» — наш проводник в мир, где неокрепшие души обязаны трудиться: обретать личности, прежде чем синхронизироваться со своими новорожденными телами на Земле.

Гарднер должен разжечь в «22» желание посетить Землю, увидеть своими глазами, что жизнь стоит того… Ну хотя бы чтобы попробовать настоящую, а не виртуальную пиццу. Так начнутся их приключения на том и этом свете, с перепутанными телами, превращениями в жирного кота, со сравнениями двух миров — разумеется, в пользу нашего: там и пицца без вкуса, и боли нет, и саксофона. А здесь — хоть учителем, хоть котом, хоть чучелом — все жизнь.

За мультяшным комедийным фасадом — размышления о смысле существования, поиск крупицы счастья в пыли бесконечной рутины.

Преимущества земной жизни выражены в визуальной драматургии. Там — пуантилистский холодноватый мир загробной жизни с замысловатой игрой двух- и трехмерного изо. Здесь — залитый осенним солнцем Манхэттен, деревья с еще не облетевшими листьями, уличные кафе, кленовые «вертолетики», леденцы на палочке, запах одеколона в парикмахерской, чудесный сумбурный круговорот повседневной жизни.

В небесной обители есть «Ваш зал» — музей воспоминаний. У Джо перед глазами искрится момент встречи с его главной любовью: в 10 лет отец отвел его в джазовый клуб, в котором кварты, минор, синкопы летали над сценой. Поэтому для Джо воскресение — это еще и возможность реализовать свои музыкальные чаяния. Докрутить несбывшееся. Этот персонаж напоминает призрачного игрока в бейсбол Арчибальда из «Поля чудес» Робинсона, который мечтал вернуться на Землю и доиграть матч.

В воображаемом зале воспоминаний у разных поколений — своя первая любовь к вселенной Pixar. Дети 90-х встретились с новаторским компьютерным чудом — «Историей игрушек». В нулевые концепции пиксаровских фильмов становились все более сложными, подрастали, вышагивая из малышовой песочницы. Монстры оказывались добрыми внутри, переставали добывать детский крик. Антропоморфные тачки заселяли Землю, создавали свои незабываемые города вроде Радиатора Спрингс. В «ВАЛЛ-И» возникало обжитое пространство постапокалиптического мира, и обычный Вселенский Аннигилятор освобождал от разнообразной дряни тупоголовую планету. Потом был «Вверх» — побег на воздушных шарах из плена одиночества, старости, смерти вместе с невиданным героем — стариком-мизераблем. В «Головоломке» Пит Доктер распахнул двери разума, и мы встретились лицом к лицу с нашими взбалмошными конфликтными эмоциями. С ними мы задумывались о двойственной природе жизни с ее неотвязчивым Memento mori, просочившемся в пиксаровское кино вместе со смехом и слезами (кстати, и детские «Тачки» Джон Лассетер посвятил своему погибшему в автомобильной катастрофе сорежиссеру Джо Рэнфту). Зажигательная «Тайна Коко» пляшет ламбаду по ту сторону смерти, связывая в общем хороводе воспоминания живых и мертвых.

«Душа» вслед за «Тайной Коко» замахнулась на неприкасаемое: загробный мир. Хотя по сравнению с нашими земными красотами это зазеркалье с его эскалаторами в небо и картотекой всех душ выглядит блекло.

Джазовая фантазия в Нью-Йорке с переодеванием в разные тела, россыпью подробностей и нюансов выскакивает из пределов гравитации, а сам Джо Гарднер обретает метафизическое значение. Умозрительные размышления о способности перепрограммировать себя зависают экзистенциальными вопросами — верными спутниками кризиса среднего возраста. Например, таким: «Что делает тебя тобой?»

«Душа» — любопытный образец кинематографа 20-х, сконцентрировавший разнообразные краски времени. С одной стороны, фильм и жить торопится, и чувствовать спешит в соответствии с трендами новой этики. Вносит посильный вклад в борьбу с расовой дискриминацией. Главный герой — черный (хотя большую часть фильма он похож на бирюзовую капсулу в очках и шляпе). У руля кинопроизводства плечо к плечу с Доктером — Кемп Пауэрс (автор сценария «Одной ночи в Майями»), первый афроамериканский сорежиссер Pixar. На фоне парикмахерской можно узнать знаменитую хип-хоп группу A Tribe Called Quest. Вместе с тем и претензии к фильму — в духе времени. Феминисткам и либерально мыслящим активистам не понравилось, как изображена великолепная джазистка Доротея. Она-де олицетворяет все архаичные штампы представлений высокомерных белых: черная грудастая толстуха.

При этом сама история вызывает вопросы. Трудно не заметить в прекрасном далеко «Великого Преддверья» оруэлловские оттенки. Перед нами космический синдикат по производству душ под присмотром строгих наставников. Бухгалтер Терри скрупулезно калькулирует число «отбывших» и новоприбывших. Ощущение, что всех нас еще до рождения пересчитали и «правильно запрограммировали», неуклонно пробивается сквозь мягкий свет «иножизни». Дотягиваются лучи этого трансцендентного «сияния» и до Манхэттена. Когда мудрая Доротея после концерта объясняет Джо, что не обязательно мечтать о запредельном, искать свой океан. Плыви, рыбка, там, где плаваешь, иначе превратишься в заблудшую душу без сна и покоя.

И если бы не сам джаз, музыка Джона Батиста, Трента Резнора, Аттикуса Росса. Если бы не великая композиция Джона Грина «Тело и душа». Если бы не печаль, проступающая под пальцами Джо Гарднера… Можно было бы Доротее и поверить. Вероятно, этот внутренний раздрай, несогласованность идей, и олицетворяет наше время с его желанием надеяться не только на себя, но и на некие высшие разумные силы. Быть может, в конце концов они смилостивятся, погасят всеобщий хаос, помогут справиться с травмами и потерями. Cам фильм Доктера с выраженным терапевтическим воздействием, с его недоигранными темами похож на джазовую композицию, посвященную современнику. Как говорил Сартр: «Каждый человек сам заполняет, как может, дыру в душе размером с Бога».

P.S.

Также фильм можно посмотреть на потоковом сервисе Disney +.