Акция в поддержку Навального в Санкт-Петербурге. Фото: Александр Демьянчук/ТАСС

Вопрос о соотношении протестных настроений среднего класса и «низов» — один из самых сложных и важных в политической науке. Тем более актуальным он становится в ситуации, когда главный оппозиционер страны прямо призывает население страны выйти на улицу.

Вообще, универсальных закономерностей здесь мало, в каждом отдельном случае ситуация обычно складывается ad hoc, однако несколько общих выводов сформулировать все-таки можно.

Во-первых, надо понимать, что наличие недовольного среднего класса не обязательно означает, что недоволен весь остальной народ. У первого протестные настроения могут расти, у второго в этот же самый момент вообще никаких претензий к властям не будет. На протяжении большей части путинского правления, кстати, именно так и было. Казалось бы, мысль очевидная, но сколько раз каждый из нас слышал: «Нет у Путина никаких сторонников, и рейтинги у него дутые! Да все мои друзья против него». При этом можно не сомневаться, что подавляющее большинство друзей у произносящего эти слова — люди одного с ним круга и близкого социального статуса, поэтому никакой ценностью с точки зрения репрезентативности опросы его друзей не обладают.

Во-вторых, нужно помнить: причины для недовольства у разных групп населения тоже обычно разные. У кого-то в приоритете Конституция, у кого-то — севрюжина с хреном. Средний класс гораздо более чувствителен к интеллигентским размышлениях о высоких материях вроде свободы, прав человека или идеалов «национального возрождения», «низы» же обычно намного более утилитарны. Чаще всего они вообще живут исключительно локальной повесткой. «Большой» политикой эти группы интересуются скорее как шоу — за ней можно понаблюдать (иногда это даже интересно — особенно когда появляется внешний враг, наличие которого так приятно щекочет нервы и отвлекает от рутины), но рваться поучаствовать в ней они не будут. В отличие от среднего класса у этих людей просто нет такой потребности. Это наследие того, что классики политологии называли подданнической политической культурой. Тот факт, что ее носители ходят на выборы, не должен обманывать. Для них это ритуал, доставшийся в наследство от предков. Примерно такой же, как красить яйца на Пасху. Никто ведь не воспринимает следование этой традиции как доказательство подлинной религиозности тех, кто красит.

Сейчас, конечно, хочется задаться вопросом, какую группу избирателей зацепит вчерашнее расследование Навального. Городской средний класс — понятно. Он давно уже является аудиторией оппозиционера, и новость о дворце Путина возбудит его не меньше истории с тосканскими виноградниками премьера. Чуть сложнее с большинством населения. Если бы фильм вышел в момент, когда уровень жизни последнего рос, то особых эмоций бы он не вызвал. «Подумаешь, дворец! Рано или поздно все хорошо жить будем», — сказал бы обыватель. Другое дело сейчас — когда благосостояние людей снижается, а место ощущения перспектив уверенно занимает чувство безнадеги. Контраст между собственным беспросветным существованием и роскошью, продемонстрированной авторами фильма, становится в этой ситуации слишком уж разительным. Наш народ вообще всегда был чувствителен к теме социальной справедливости, а тут такое кино! Самое время вспомнить Сталина, «всю жизнь проходившего в одной паре сапог». В этой ситуации все, что может спасти власть, — это упомянутые выше особенности «народной» политической культуры и отсутствие привычки участия в политике.

Не факт, однако, что и в этот раз сработает. Пример выходящего на улицы среднего класса в новых условиях может оказаться заразительным.

При всей своей любви к стабильности именно средний класс обычно является носителем культуры протеста и главной движущей силой революций. Совершить последнюю в одиночестве он, однако, не сможет. В лучшем случае ему удастся дать повод для вмешательства, например, военным, которые воспользуются ситуацией, снимут одного диктатора и посадят на его место другого. Чтобы организовать полноценную революцию и заменить авторитаризм нормальной демократией, среднему классу нужно заручиться хотя бы минимально благожелательным отношением других групп населения.

Казалось бы, раз нет прямой связи между недовольством среднего класса и возмущением основной массы граждан, то на первое власти могли бы махнуть рукой. Многие так и делают — и совершенно напрасно. На самом деле оно имеет принципиальное значение, и вот с какой точки зрения. Именно те аргументы, которые использует недовольный средний класс, со временем как ржа разъедают самосознание правящего истеблишмента. В отличие от «глубинного народа», с которым истеблишмент вообще никак не пересекается, средний класс он слышит достаточно хорошо. У того ведь есть «голос» — в виде интеллигенции. По мере усвоения аргументов, используемых последней, истеблишмент постепенно теряет способность к консолидированным действиям по предотвращению революции. Для того чтобы в самый ответственный момент рука у тебя не дрогнула, ты должен быть твердо уверен в справедливости и законности существующего порядка. А если ты понимаешь, что власть свою держишь не по праву, то рано или поздно ты дашь слабину. Помните, как у Гамлета?

Так всех нас в трусов превращает мысль,

И вянет, как цветок, решимость наша.

Мысль — вот главный враг устоявшегося порядка.

Есть еще один аргумент, он касается революционной динамики. «Низы», в принципе, могут выйти на улицу без всякого участия среднего класса. Они могут оказаться гораздо более активны даже, чем профессиональные революционеры. Вспоминая события 1905 г., Ленин впоследствии писал о том, что тогда «лозунги революционеров не только не оставались без отклика, а прямо отставали от жизни. И 9 января, и массовые стачки после него, и „Потемкин“ — все эти явления опережали непосредственные призывы революционеров». Как рассказывал один из главных исследователей биографии Ленина советской эпохи Владлен Логинов, в момент, когда в Петербурге разворачивались события, вошедшие впоследствии в историю как «июльские дни», дозвонившийся в Петросовет Каменев заявил, что партия не дала санкции на выступление, и потребовал остановить его. «А как сдержать их? — якобы ответили ему. — Кто сдержит катящуюся с вершин Альп лавину?»

Все это так, массы действительно могут организовать протест самостоятельно, сложность однако в том, что здесь мало начать, надо еще понимать, что делать дальше, а с этим как раз проблема.

Когда возмущенные «низы» выходят на улицу, до них быстро начинает доходить, что им чего-то не хватает. А не хватает им единой для всех недовольных идеологической надстройки. Вот все, вроде бы, возмущены, но у каждой группы — свои причины; даже единого политического языка, чтоб описание эмоций одних стало понятным другим, тоже нет. Почувствовав это, люди начинают искать нечто, что их всех объединит — что даст им ощущение сплоченности и позволит выстроить политическую коммуникацию друг с другом. Ничего лучшего, чем те аргументы, которые в этот момент предоставляет в распоряжение масс революционно настроенная интеллигенция, обычно не находится. Тогда на знамена поднимают именно их.

Кроме того, надо понимать, что хотя у «низов» есть длинный список собственных претензий к существующему порядку, но вот объяснений природы тревожащих их проблем обычно не бывает. Еще реже у них есть понимание того, а что, собственно, взамен. Этот вакуум и заполняют идеалы, сформулированные интеллектуалами и усвоенные средним классом. Именно в тот момент, когда это происходит, бунт превращается в революцию.

Россия 2021 г. — это общество, где аргументы «разгневанных горожан» все активнее начинают проникать в сознание «глубинного народа». Сам по себе процесс этот не быстрый, но в какой-то момент он начнет приобретать ускорение. В какой-то — станет главным в стране.

Вчерашнее кино о «дворце Путина» способно сыграть в этом деле роль сильного катализатора.

Разбудят ли разгневанные горожане глубинный народ - VTimes