Суд обязал журналиста опровергнуть свидетельства пыток в кемеровских колониях

Кузбасский суд частично удовлетворил иски трех колоний к местным правозащитникам и журналисту за статью про пытки в учреждениях ФСИН. Решение будет обжаловано, доказательства колоний были изготовлены их же сотрудниками, заявил адвокат.

Центральный районный суд Кемерова частично удовлетворил иск кузбасских исправительных колоний №5, №22, №37 о защите чести и достоинства к участникам организации «Сибирь правовая» Дмитрию Камынину, Владимиру Тараненко, журналисту Андрею Новашову и бывшим заключенным Ивану Бирюкову, Николаю Вашутину и Вячеславу Мурашкину. Копия решения имеется в распоряжении Тайги.инфо.

В июне 2020 года на сайте «Сибирь.Реалий»* вышел текст «„У нас только опущенные и вязанные“. Как в российских колониях ломают судьбы и позвоночники» (*по версии Минюста РФ, является СМИ, выполняющим функции иностранного агента, что мы обязаны указать по новым запретительным законам). В нем правозащитники рассказали о пытках и поборах в кузбасских колониях. Учреждения ФСИН потребовали удалить фрагменты текста, которые касаются их, и опровергнуть опубликованные сведения.

В итоге суд постановил опровергнуть прямые свидетельства заключенных о пытках. Среди которых, например, такие:

**«Начальник тебя вызывает. „Ты что, спать сюда приехал?“ И избивает палкой»";

«И за невыполнение плана били», «Меня за ноги и потащили»;

«Меня избивали весь день, сломали пальцы на ногах, суставы вывернули»;

«После того, как я рассказал всё „Сибири Правовой“, от меня перестали принимать передачи, не давали свидания с товарищем, даже попасть на территорию колонии я не мог — выгоняли»;

«Мне там все кишки поразбили»;

«В карантин привели, поставили на колени, начали электрошокаером долбить и прыгать на нас»;
«В этой колонии убивали за ерунду»;

«И там уже не один такой висельник»;

«Его полдня пытали. Иголки под ногти засовывали, потом завели в туалет. Стращали, что макнут в унитаз головой и угонят в гарем. Пока пытали, он несколько раз сознание терял».**

Все эти высказания — слова очевидцев и пострадавших. Мотивировочная часть решения еще не подготовлена, но в своих исках колонии ссылались на то, что слова бывших осужденных не подтверждаются «журналом о происшествиях», «информацией Мариинской прокуратуры по надзору за соблюдение законов в исправительных учреждениях», «постановлением об отказе в возбуждении уголовного дела» и объяснениями самих сотрудников.

Суд удовлетворил иск частично, постановив, что Андрей Новашов должен опровергнуть спорные сведения. Кроме того, суд постановил взыскать солидарно расходы на проведение экспертизы в размере 62,5 тыс. рублей.

«На мой взгляд, доказательства, представленные истцами, не могут быть признаны надлежащими, так как изготовлены ими самими и не отражают реальность происходящего, — цитирует юриста Екатерину Мельникову „Центр защиты прав СМИ“. — Также решение суда об обязании Новашова опровергнуть все фразы считаю несправедливым, так как согласно позиции Европейского суда нужны очень веские обстоятельства для привлечения к ответственности и ограничения свободы выражения мнения за высказывания третьих лиц. ЕСПЧ указывал, что в делах, когда в основе публикации лежит интервью, следует разграничивать, исходят ли эти сведения от журналиста или они являются цитатами других людей. Привлечение журналиста к ответственности за содействие распространению заявлений, сделанных другим лицом в ходе интервью, серьезно мешает обсуждению в прессе вопросов, представляющих общественный интерес».

Сам журналист Андрей Новашов подчеркнул, что доказательства, представленные ФСИН, выглядят неубедительно: «Понятно, что в таких закрытых учреждениях, как колонии, люди, творящие беспредел, не будут его сами документировать или звать родственников заключенных, чтобы те увидели, как истязают их детей, внуков или мужей. Эта тема, к сожалению, является табуированной в обществе и крайне нежелательной, поэтому я хотел обратить на нее внимание. Это, кстати, было отмечено и в экспертизе по делу. Эксперт приходит к выводу, что я не собирался порочить деловую репутацию трех кузбасских колоний, а пытался привлечь внимание общества к той проблеме, которую общество не замечает».

Решение суда будет обжаловано, уточнил Новашов Тайге.инфо.

Отметим, что Тайга.инфо рассказывала о смерти заключенного ИК-37 Мергена Ооржака, который упоминался в тексте «Сибирь.Реалий». Сначала в СИЗО отправили четырех сотрудников колонии Константина Бекренева, Евгения Филлипов, Сергея Скорина и Ивана Ласого, затем обвинения по ч. 4 ст. 111 УК РФ (нанесение тяжких телесных повреждений, повлекшее смерть) предъявили заключенному Александру Куковякину.

На сотрудников же колонии завели дело по ч. 3 ст. 285 УК РФ (злоупотребление полномочиями, повлекшее тяжкие последствия). По версии следствия, они не пресекли «преступные действия Куковякина». Бекренев, Филлипов, Скорин и Ласый получили лишь по 1,5 года колонии общего режима.

По делу о смерти Ооржака также осужден 33-летний заключенный Александр Куковякин, которого обвинили по ч. 4 ст. 111 УК РФ (нанесение тяжких повреждений, повлекшее смерть). Именно он, по версии обвинения, избил до смерти Ооржака. Впрочем в СК не стали сообщать, какое наказание получил Куковякин, приговор Яйского районного суда обжалован и до сих пор не опубликован.

Тайга.инфо подробно рассказывала об издевательствах в ИК №37 и реакции правоохранительных органов. Колонию «строгого вида режима для содержания осужденных мужчин» возглавлял Евгений Овчаров. Заключенных, которые решались рассказывать о пытках, преследовали по уголовным статьям о заведомо ложных доносах.

В декабре 2020 года Овчарова уволили после того, как он напал на мужчину в пивном магазине. Его сопровождали три заместителя майор Евгений Зенков, подполковник Сергей Толканов и майор Силенков. Фамилия Сергея Толканова напрямую упоминалась в СМИ в связи с сообщениями о пытках заключенных.