Обитатели Московского государства не возражали, чтобы их пытали. Но пусть пытают по правилам!
Пытка считалась настолько действенным средством, что служила и для осуждения, и для оправдания. Причем пытке мог быть подвергнут не только обвиняемый, но и жалобщик, а в некоторых случаях – и сам судья
Казнь еретиков. Миниатюра из Лицевого летописного свода, XVI век
В русских судах пытка служила для получения доказательств и установления вины. Если тот, кто заявлял о своей невиновности, выдерживал пытку, ход процесса мог радикально перемениться. Уверенность в том, что пытка – надежное средство выбивания правдивых показаний, была так велика, что перенесший пытку и не признавший свою вину объявлялся невиновным.
Подробностям пыточного следствия посвящена значительная часть книги американского историка Валери Кивельсон «Магия отчаяния: моральная экономика колдовства в России XVII века» (вышла недавно в издательстве Academic Studies Press). Читать эти страницы иногда тяжело, но дело стóит того: книга, основанная на множестве протоколов допросов и судебных жалоб, показывает, что пытка была не просто морально оправданным, но и необходимым элементом общественного устройства России раннего Нового времени.
Легитимность пытки как инструмента установления истины в принципе не подвергалась сомнению:
Рядовые обитатели Московского государства признавали, что пытка должна применяться согласно установленным правилам, в особых пыточных комнатах, уполномоченными на это лицами, которые действуют в своем официальном качестве.
Более того, пытке мог быть подвергнут не только обвиняемый (и все, на кого он укажет), но в определенных обстоятельствах и сам жалобщик. («Насколько же сильные чувства должны были стоять за обвинениями, – восклицает Кивельсон, – если податель иска мог сам казаться в пыточной камере!») При этом следователи-палачи, конечно, отчетливо осознавали ненадежность признаний, полученных под пыткой.
С любезного разрешения издательства публикуем отрывок из главы «Судебные процессы, правосудие и логика применения пыток».
Призрак пытки постоянно витает над страницами нашего труда. Почти за всеми любопытными подробностями и душераздирающими историями, сохранившимися в делах о колдовстве, стоит причиненная кому-нибудь боль. Почти любое показание искажено наводящими вопросами – с их помощью у подсудимых, уже сломленных допросом с его простыми, но эффективными методами, вырывались нужные ответы. В этой главе рассматриваются проблемы, неизбежно возникающие в связи с пытками. В наши темные времена, когда пытки – казалось бы, давно отправленные на свалку истории – вернулись из небытия, эти вопросы звучат особенно настойчиво.
Подпишитесь, чтобы прочитать целиком
Оформите подписку Redefine.Media, чтобы читать Republic
Подписаться [Можно оплатить российской или иностранной картой. Подписка продлевается автоматически. Вы сможете отписаться в любой момент.]