К 10-летию покупки «Анжи» Сулейманом Керимовым обозреватель «СЭ» Игорь Рабинер откровенно поговорил с экс-руководителями и тренерами клуба из Махачкалы, чтобы реконструировать короткую историю одного из самых ярких проектов российского футбола.

Мы приведём наиболее любопытные отрывки из двухсерийного пока (ожидается и третья часть) материала, которые помогут понять стиль работы тех, кто и сегодня реализует в республике проекты различного уровня.

«Верны ли разговоры о том, что миллиардера попросили стать владельцем клуба как минимум с республиканских политических вершин?» – спрашиваю главного тренера команды на тот момент Гаджи Гаджиева.

– Керимова попросил взять «Анжи» президент республики Магомедсалам Магомедов, большой любитель футбола. Наверное, они в этом плане наметили какие-то взаимные перспективы – точно этого не знаю. Но думаю, что инициатива была с его стороны. Сейчас Магомедов – заместитель руководителя администрации Владимира Путина.

– А что заставляет вас считать, что приход Керимова был инициативой Магомедова?

– То, что именно он попросил меня полететь на переговоры к Сулейману. Сказал: «Слетай, Муслимыч, лучше тебя это никто не сможет объяснить». Я постарался аргументировать, почему для Керимова это решение будет правильным. Мне очень понравилась его исходная позиция, с которой он потом, к сожалению, сошёл. Она заключалась в том, что надо учить своих мальчишек играть, а для этого мы будем приглашать хороших мастеров. Он говорил, что ему не надо, чтобы какой-то игрок экстра-класса, приехав в Махачкалу за условные 5 миллионов, побегал по полю, подвигал фигурой и уехал.

28 января 2013 года Магомедов перейдёт на работу в администрацию президента России, а Дагестан возглавит Рамазан Абдулатипов. Очень уж подробно об этом никто говорить не хочет, но всё свидетельствует о том, что смена власти в республике будет одной из причин, повлиявших на охлаждение Керимова по отношению к махачкалинскому клубу.

<…>

…Тут Ткаченко (Герман Ткаченко – член Совета директоров «Анжи») иллюстрирует свой тезис парой мощных примеров.
– Когда мы купили Это’О, в итальянской прессе написали, что «Анжи» заплатил 54 миллиона евро. А мы заплатили 24 или 26, сейчас могу в цифрах ошибаться, но за порядок отвечаю. И Сулейман чётко знал все детали сделки. Однажды к нему пришёл один влиятельный футбольный руководитель и заявил: «Я вчера обедал с Моратти (Массимо Моратти – тогдашний владелец и президент «Интера». – Прим. И. Р.). Из 54 за Это’О он лично Герману отдал 15».

Но Керимов-то знает, что мы 24 заплатили! Он рассказал мне эту историю, посмеявшись. А дело было в том, что этот руководитель сам хотел стать президентом «Анжи». Перед Гусом Хиддинком мы вели переговоры с Диком Адвокатом, который попросил зарплату 15 миллионов евро. И этот руководитель говорил Адвокату: «Меня сделают президентом, а ты придёшь тренером». Дик сам говорил мне это, когда мы обсуждали возможность его прихода в клуб.

В общем, пустой болтовни вокруг «Анжи» было очень много. В этой истории я не был агентом, отстаивал только интересы клуба, работал только на них. Конечно, все меня ненавидели. Потому что люди живут в логике презумпции виновности. Но это не так.

Помню, ехал недалеко от нашего офиса, и Сулейман звонит: «Ну что по Виллиану?» Отвечаю: «Ну тошнит меня от 35 миллионов! Не хочу!» Именно такая сумма выкупа была у него в контракте с Донецком. Через пару дней: «Зайди». И говорит: «Всё-таки давай. Хороший, сильный?» А тогда в Дубае одновременно были мы и «Шахтёр», и он там так убежал, что Гус тут же позвонил Керимову: «Нужен! Мы с ним станем сильнее!»

<…>

Первой прогремевшей на весь мир покупкой Керимова и нового «Анжи» 16 февраля 2011-го стал Роберто Карлос. Этот день и ознаменовал появление Махачкалы на футбольной карте мира. Совсем скоро о ней будут знать все. И знаменитые друзья бразильца, а также Это’О и других, наслушавшись разных рассказов, начнут говорить им: «Порекомендуй меня! Я тоже хочу в «Анжи»!»

Тут Гаджиев и Ткаченко сходятся – приобретение 37-летнего Роберто Карлоса, несколькими днями ранее объявившего о разрыве контракта с «Коринтианс» из-за многочисленных угроз (к «Анжи» эти внутрибразильские разборки не имели никакого отношения), было личной идеей Керимова.

– Просто он Сулейману нравился, и тот мечтал его приобрести, – говорит Ткаченко. – Я прилетел и сделал Роберто за полтора дня. Когда он приехал на сбор в Турцию, ажиотаж вокруг «Анжи» за одну секунду взлетел, как ракета в космос – вжжжих!

– И он так легко согласился ехать в никому не известный на тот момент регион?

– Он вообще лёгкий человек. Слишком лёгкий! – смеётся Ткаченко. – Но вопросы у него, конечно, были. Переводил один бразильский адвокат, также при разговоре был его агент, который, молодец, ничем не помешал. Говорю Роберто Карлосу: «Это special area» (особая местность. – Прим. И. Р.). – «Что ты имеешь в виду?» – «Ты был в Кабуле?» Тут он испугался. Я улыбаюсь: «Это не Кабул. А ты был в Стамбуле?» – «Конечно, прекрасный город!» – «Но это и не Стамбул. Это что-то среднее между ними».

<…>

…Степень враждебности, которую московское, да и питерское фанатское движение испытывало к «Анжи», на сборной проявилась во всей «красе». В таком отношении была смесь фанатской ксенофобии и неприязни к богатству клуба-нувориша. Притом, что матчи сборной точно были не местом для таких проявлений, тем более что Жирков многолетней игрой за неё не дал повода для подобной реакции публики. При этом ответ команды получился достойным – второй тайм она сыграла и выиграла для Жиркова, а потом все игроки вышли к журналистам, чтобы его поддержать и защитить.

О том, сколько зарабатывал Это’О в «Анжи», ходили самые фантастические слухи – от 10 до 20 миллионов евро в год. Ткаченко на конкретные цифры, кажется, даже под дулом автомата не раскрутишь. Поэтому придётся удовлетвориться следующим диалогом с ним и учесть российскую, а тем более дагестанскую, наценку:

– Он реально 20 миллионов в год получал?

– Нет.

– А сколько?

– 11 получал в «Интере». Сколько было в «Анжи» – не скажу. А скажу то, что мы никогда не делили игроков на иностранцев и россиян, и в «Анжи» к Шамилю Лахиялову, как нам казалось, лидеру дагестанцев, проявлялось не меньше уважения, чем к Это’О. На каком-то этапе, потому что Лахиялов, в отличие от Это’О, проявил себя не вожаком стаи, а волком-одиночкой. Отсюда и все его проблемы, в которых он совершенно напрасно винил Гуса и меня. Скажу так: его увольнение инициировали не недагестанцы.

<…>

Я уже не раз цитировал Германа Чистякова, которого привёл в «Анжи» его тёзка Ткаченко. Чистяков был деканом факультета «Менеджмент в игровых видах спорта» бизнес-школы RMA и в качестве педагога привлёк Ткаченко. Они стали общаться, и Герман-старший оценил Германа-младшего: «Сильный парень». Какое-то время Чистяков руководил Профессиональной баскетбольной лигой, а потом оказался в Махачкале. Его красочные, полные деталей рассказы добавляют много штрихов к портрету того «Анжи».

– При первой встрече в офисе Керимова на Полянке владелец «Анжи» произвёл глубокое впечатление. Человек очень конкретный и мощный. Есть такие фигуры, что, когда ты просто заходишь в помещение с множеством людей, сразу понимаешь, откуда исходит основной энергетический посыл. Он из таких. Все его вопросы были по существу, без воды.

Его коллеги и сотрудники уже начали препарировать всю юридическую и финансовую составляющую клуба, который на тот момент находился в плачевном состоянии. Керимов уже понимал размер проблем, которые надо было решить просто для того, чтобы очистить «Анжи» от долгов. Для начала была конкретная задача сделать чистый, понятный, прозрачный клуб, спортивные амбиции которого простирались бы на участие в Лиге чемпионов.

Плюс люди со стороны его холдинга, контролировавшие финансовую составляющую, – высокопрофессиональные, строгие и не шибко любившие футбол. Это лишний раз нам и думать не позволяло «разгуливаться по буфетам». Понятно, что если уж у акционера было желание потратить большие деньги на какого-нибудь футболиста, то это его воля, деньги и желание. Мы просто принимали это в работу.

<…>

…Cистема премиальных была выстроена так, что за победы в домашних играх футболисты получали большую сумму премиальных, чем в гостевых. Именно для того, чтобы давать людям максимум позитива на родном стадионе.

<…>

Поддержка благотворительного фонда, его логотип на футболках – прекрасный и важный момент, который применительно к «Анжи», к сожалению, вспоминают очень редко. Так устроена сегодняшняя жизнь, что гораздо больше помнят о проявлениях того, что денег у клуба было слишком много.

<…>

(Обращаясь к Ткаченко.)

– Вы действительно жёстко высказали Гаджиеву за то, что он привёл Жоао Карлоса не через вашу компанию? И сказали, что игроки могут заходить в «Анжи» только через неё?

– Неправда. Во-первых, мы так никогда не разговариваем. Во-вторых, если на эту тему что-то и было, то по Тарделли. Жоао Карлос появился в «Анжи» до меня. Вопрос был в другом. Когда в периметре клуба появлялись не соответствующие проекту люди с какими-то непонятными доверенностями, которые ссылались на Гаджи, надо было что-то делать.

И это было сделано только для защиты самого Гаджиева от всей этой ерунды – и только на основании глубокого уважения, а тогда и любви к нему. Мы хотели, чтобы он концентрировался на том, что умеет делать хорошо. Он же сейчас подаёт это через призму обиды. Муслимыч поддерживал друзей, и в этом он молодец. Но некоторые из этих друзей не соответствовали масштабу проекта. ]§[

«Анжи», живи!