Право народа на восстание. Блеск и нищета великого мифа модерна
Charles Paul Landon. Popular revenge after the taking of the Bastille // Wikimedia Commons
https://creativecommons.org/licenses/by-sa/2.0/fr/deed.en
Восстание капитана Копейкина
Под восстанием я буду понимать вооруженное насилие, направленное против государственной власти. Восстание — не единственная форма борьбы с режимом, но высшее и наиболее драматичное ее проявление. Слово «право» не однозначно. Право может быть легальным (позитивным), выраженным буквой закона или моральным, основанным на общих и туманных принципах. Право может иметь разную степень актуализации в действии. Можно говорить об абстрактном праве допустимости действия. Можно говорить о конкретном праве необходимости действия. Последнее является основанием долга. Право на восстание является, без преувеличения, величайшим политическим мифом эпохи модерна. Этот миф сформировался на рубеже XVII-XVIII веков и неизменно заявлял о себе на протяжении XIX-XX веков. В основе великой идеи модерна лежала идея общественного прогресса, критериями которого являются экономическое развитие, рост благосостояния людей, рост продолжительности жизни, улучшение медицинского обслуживания, утверждение демократических институтов, свободных и равных прав. Восстание во имя этих целей может считаться справедливым делом. Во имя их достижения должны быть принесены жертвы. У Гёте, одного из певцов модерна, мы находим: «Лишь тот достоин жизни и свободы, кто каждый день идет за них на бой».
Право на восстание, как и всякое право, должно кому-то принадлежать. Если мы скажем, что оно принадлежит народу, то мало что скажем. Народ — весьма абстрактная общность. Любой тиран всегда заявляет, что его любит народ и что он поднял страну с колен. Даже Дракон в пьесе Шварца это утверждает. И действительно, всегда найдутся люди, которые любят дракона. Восстание складывается из множества противоречивых индивидуальных решений вполне самостоятельных индивидов. Вопрос о том, что такое социальный выбор и как возможно коллективное действие, остается дискуссионным. В бессмертной поэме Гоголя «Мертвые души» содержится повесть о капитане Копейкине, который служил верой и правдой царю, в компании 1812 года «в некотором роде, так сказать, жизнью жертвовал, проливал кровь». Но не смог добиться положенной ему пенсии. Возмущенный капитан поднял восстание, возглавив банду разбойников в рязанских лесах. Заметьте, свое собственное восстание и не от имени народа. Имел ли Копейкин на это право? Если мне скажут, что Копейкин был разбойником, так то же самое говорили и о Че Геваре, и действительно, любое восстание есть нарушение закона. Если мне скажут, что Копейкин мстил за личную обиду, так и Ленин, возможно, мстил за смерть брата. Если скажут, что Копейкин не стремился к изменению общественного строя, как знать, может быть, и стремился. Но даже если и нет, восстание может не иметь никакой иной цели, как благородная месть и справедливое негодование, поддержанное многими.
Право на восстание в философии естественного права
Подпишитесь, чтобы прочитать целиком
Оформите подписку Redefine.Media, чтобы читать Republic
Подписаться [Можно оплатить российской или иностранной картой. Подписка продлевается автоматически. Вы сможете отписаться в любой момент.]