Жизнь бывшей модели в уральском селе

— Слышите, как тихо вокруг? В такой тишине мысли очищаются, и, главное, родители и дети начинают слышать друг друга.

Путь к мечте

Семь лет назад Ольга Симакова с семьей переехала из Екатеринбурга в село Чусовое Шалинского района (это в 130 километрах от областного центра). Оля всю жизнь прожила в столице Урала, работала моделью, увлекалась модой, вегетарианством и цигун. А потом родилась ее старшая дочь Настя.

— Материнство заставило меня иначе взглянуть на мир вокруг, — говорит Ольга. — Я поняла, что хочу свой дом, хочу топить печь и убирать снег. И я начала мечтать о жизни в деревне.

Между тем Ольга нашла курсы лозоплетения и, царапая нежные руки вчерашней модели, орудуя грубыми мужскими инструментами, стала плести из лозы свои первые корзинки, хлебницы и люльки. Через пару лет люльки для младенцев стали ее фирменным изделием, заказы идут со всей страны.

— Я еще стала и заниматься пением в народном ансамбле, — вспоминает Ольга. — Я была потрясена возможностями человеческого голоса, которые идеально раскрывали старинные песни.

Ольгу стали приглашать на ярмарки уральских мастеров. Приехав на фестиваль «Чусовая России», она влюбилась в село Чусовое, расположенное по обеим берегам реки Чусовой и соединенное подвесным мостом.

— По вечерам в городе я готовила ужин, и мы ездили куда-нибудь на природу, — продолжает Ольга. — Но с детьми сильно не наездишься, поэтому стали присматривать деревню. К тому времени я родила младшую дочь Василису. Через два месяца после рождения у нее начался атипический дерматит. Она почти не спала четыре месяца, а я — вместе с ней. И я подумала: что я делаю не так?

Дом с историей

Ольга говорит со мной, а сама замешивает хлеб на закваске. Хохочет, как здорово, что журналисты к нам приехали. Мол, дети, как услышали, что будут гости, весь дом выдраили до блеска.

В сельской квартире Симакова с четырьмя детьми живет уже года три. Но в деревню они все-таки изначально переехали в свой дом.

— После рождения Василисы я стала активнее искать дом в деревне, — рассказывает Ольга. — Важным условием было отсутствие железной дороги, крупной трассы рядом. В Чусовое мы как-то приехали на Рождество. Нарядились и пошли колядовать по домам, а нас встречают как придурков. Я понять не могу, почему? Оказалось, что здесь колядуют в другие дни. В селе есть уникальная традиция — Филипповские заговенья, 27 ноября. Молодежь собирается группами, они ходят по домам и поют устрашающую колядку «Не подашь лепешки, выбью окошки». Раньше колядовщиков угощали пельменями, потому что на следующий день начинался пост, а теперь, как и везде, дают конфеты.

Впервые свой дом Ольга увидела летом, когда приехала с детьми пожить у знакомых. Семейство прогуливалось по селу, остановились на окраине возле одного дома, Ольга заглянула в окошко, а там так красиво. Через пару лет именно этот дом и купила — за 350 тысяч рублей.

Дому более 200 лет. Есть сундук, обклеенный газетой 1874 года, на пожелтевших страницах — карикатуры на полководца Суворова. В центре дома — большая печь, вокруг которой комната, столовая и бабий кут (крошечная кухня, в которой готовят на печи. — И. Д. ), куда доступ мужчинам закрыт. В потолке два железных кольца — подвешивать люльку. В сплетенных Ольгой люльках здесь спали и два ее младших сына: Стас и Савелий.

Еще недавно коммуналка в таком доме обходилась в 1–1,5 тысячи в месяц. Газопровода здесь нет, платишь только за электроэнергию. Недавно добавили счет за вывоз мусора — около 200 рублей в месяц. В сельской квартире счет иной — почти семь тысяч в месяц, но это тоже без газа, жилище отапливается дровяным титаном.

— Когда купили дом, началась веселая жизнь, — смеется собеседница. — У нас не было ни воды, ни туалета. Только электричество. Мы перекатали старую баню, а до этого в тазике полгода мылись, воду из колонки таскали и на печке грели. Белье в тазиках стирали, ездили на речку полоскать. Ой, сколько у нас белья по реке уплыло. Народ мы удивляли. А нам и правда проще было на речку съездить, чем столько воды домой натаскать. А потом скважину пробурили. Счастье! Вода в доме — фантастика. Еще и канализацию сделали — машину стиральную можно подключить.

Вот тут мы и узнали, что счастье в простых вещах. Все блага цивилизации оценили по-новому.

Горнозаводская мода

Но потом семейство все же перебралось в квартиру. Дополнив материнский капитал, Ольга купила за 700 тысяч трехкомнатную здесь же, в Чусовом, в двухэтажном доме, которых сохранилось несколько на все село еще с советских времен. Во дворе дома — имитация пограничного столба, у которого раз в год собираются на профессиональный праздник пять деревенских мужиков, отслуживших в погранвойсках.

Дом старый, побелка во многих местах отвалилась, на двери в подъезд нет замка. Квартиры в подъезде тоже не все запирают. В основном только на ночь.

— С соседями отношения складываются по-всякому, — признается хозяйка. — Когда жили в своем доме, соседка написала заявление в прокуратуру, что я — сектантка. Подозрение вызвали любовь к народным песням и нелюбовь к алкоголю. Но больше всего ее возмутило, что я со всеми здороваюсь и всегда улыбаюсь. А как не улыбаться, когда вокруг такая невероятная красота? Смотришь вокруг, и радость в тебе растет.

По словам Ольги, в Чусовом живет особый контингент — потомки старообрядцев. Но старообрядцы были интересные люди, много умели, жили по вере. А местные в большинстве своем по вере уже не живут.

У них есть богатое прошлое, а нынешнюю пустоту заполнить нечем – вот и пьют.

Когда-то в Чусовом располагался завод Демидова (Акинфий Демидов запустил Шайтанский железоделательный завод в 1727 году. — И. Д. ), поэтому здесь сложился заводской человек с его уникальной культурой. Он уже и не крестьянин, но и не помещик. Умел все своими руками делать, при этом жил зажиточно.

— У нас совместный проект с редакцией «Шалинского вестника» по горнозаводским костюмам, — рассказывает рукодельница. — Помогает их шить мастер-закройщик Ирина Гусельникова, она в сельском доме культуры вела швейный кружок. Мы разработали проект «Старошайтанский кутюрье». Несколько лет назад к нам приезжал баянист Валерий Семин, увидел наши рубахи и заказал себе такую же. Потом я его в ней видела по телевизору, когда он в Кремле выступал. Сейчас шьют три швеи, каждое изделие вышиваем вручную. Настя, моя дочь, тоже участвует. Люди заказывают наши костюмы и рубахи, им нравится что-то настоящее, индивидуальное. Модели берем со старых картин, костюмов в краеведческих музеях Шали, Чусовой и Старой Утки. Это прекрасный труд, он приносит радость.

Хранительницы традиций

Ольга признается, что подружилась в селе с местными бабушками, а дружба эта вылилась в создание фольклорного ансамбля. О каждой готова долго и восторженно рассказывать. Например, Надежде Сарафановой уже за восемьдесят, но она по-прежнему виртуозно играет на балалайке.

— Раньше здесь был народный хор «Чусовляночка», человек 20–30 в нем пели, гремели на весь регион, — вспоминает Ольга. — Когда я переехала сюда, там человек десять еще было, но пели они уже не традиционные народные песни, а популярные, типа Кадышевой, скажем так, псевдонародные песни. Мне это было неинтересно. Но несколько женщин потом пришли ко мне и сказали, что мы хотим петь старинные песни, надоел этот ширпотреб.

Шесть женщин стали собираться в библиотеке на репетиции. Но, чтобы заявить о себе на ярмарках или на сцене, нужны были костюмы. Обсчитали, никто из них не мог осилить такую сумму: от 15 тысяч и выше. Как-то все это тянулось, а мечта о костюмах продолжала жить.

— Давайте смотреть на традицию с точки зрения жизни, — уверенно говорит наша собеседница. — Я — женщина, прежде всего, я не хочу одеваться, как моя соседка. И наша мечта со временем сбылась: теперь у каждой есть сшитый вручную костюм в стиле горнозаводской моды. К сожалению, сейчас из-за пандемии бабушки мои сидят по домам. Изредка собираемся у меня на кухне, лепим пельмени и поем народные песни. Обычно в такой день звонит соседка с криками: «Что вы там опять воете?» Такой непростой путь сохранения народных традиций, — смеется Ольга.

Рождение сыра

Неунывающая Ольга в последнее время увлеклась сыроварением. Хотела ехать в Углич, в институт сыроделия, но из-за пандемии пока учится удаленно. Сыр варит дома из фермерского молока.

— Рождение сыра — это чудо, живой организм растет, — делится впечатлением Ольга. — Мы с сыном иногда даже не дышим, когда процесс наблюдаем.

Магазинный сыр семья не покупает с тех пор, как мама в процессе учебы поездила, посмотрела технологии приготовления сыров на производстве. Наслушалась там разговоров, что 90 процентов наших производителей имеют оборудование для добавки растительных жиров, что значительно удешевляет процесс и увеличивает объем продукта на выходе.

— В нашем случае европейские санкции пошли на благо, — говорит она. — Сыроварение одомашнилось, в каждой пятой семье, наверное, делают сыр своими руками. Я уверена, что сыроварня даст селу новые рабочие места. Сейчас мы готовим помещение и закупаем оборудование. Это выгодно и фермеру. Если просто молоко сдавать государству, то это 29 рублей за литр. Проще открыть сыроварню и из качественного жирного молока варить сыр. Если у фермы увеличится доход, то и для коров можно улучшить условия.

Селяне

В Чусовом прописано около семисот человек, но живет примерно половина, остальные ездят сюда, как на дачу. Когда Ольга с детьми переехала в село, в местной школе учились 55 человек, сейчас — 30.

— Уровень образования здесь нормальный, — рассказывает вчерашняя горожанка. — Но если меня кто-то невзлюбил, то это однозначно скажется на моем ребенке. У меня старшая сейчас оканчивает школу в городе. В классе 30 учеников, но учителя каждому родителю на все вопросы отвечают. А здесь я только и слышу: «Вас семь человек в классе! Мне что, разорваться?»

Ольга уверена, что они с детьми никогда не станут своими для местных. Даже в ее ансамбле только одна бабушка родилась в Чусовом, остальные — приезжие.

Уроженцы всегда переживают, что «понаехавшие» займут их рабочие места.

— При этом что-то делать для развития села местные не хотят, — удивляется молодая женщина. — Ко мне здесь либо очень хорошо относятся, либо очень плохо. Как к опасному элементу. Во-первых, когда я сюда переехала, у людей было два вопроса: почему я все время улыбаюсь и откуда я беру деньги? Говорили, что я сбежала от закона. А еще в их понимании работы нет, если я никуда не хожу с восьми до пяти.

Она вспоминает историю своей знакомой, у которой муж мечтал выращивать черных вьетнамских свиней. Он их даже купил, но жена его просто загнобила: черная свинья — непривычное для этих мест животное. Год он сопротивлялся, но в итоге сдался. Теперь пьет, как все, и жена спокойна.

Ольга признается, что изначально жизнь в деревне виделась не такой, но она все равно рада, что решилась на переезд. Многодетная мама думала, что за первый год в Чусовом они построят собственный дом, обязательно круглый. Но муж не выдержал ее слишком деятельный характер, они развелись.

— Я не мужик, я ничего не смогу построить, — вздыхает Ольга. — Буду ждать, пока сыновья вырастут.