Кадр из фильма «Александр Невский» (1938 г.) wikipedia

Александр Невский — князь Владимирский и Новгородский, победитель шведских рейдеров в битве на реке Нева и войск Ливонского ордена в битве недалеко от Чудского озера — один из главных героев русского Средневековья. Образ князя, борца с чужими и заступника своих, пользовался спросом у российских властей всех времен. Его имя использовали Иван Третий, Петр Первый и Иосиф Сталин. Кажется, теперь настало время и Владимира Путина — и потому в 2021 г. снова начались обсуждения о возможности строительства памятника Невскому в Москве.

Москвич по решению Батыя

Место для памятника выбрано центровое — площадь перед зданием, полное название которого москвичи боятся произносить вслух, чтобы не привлечь к себе зло. Вместо полного названия говорят «Детский мир», «Большой дом» или просто Лубянка.

Формальные права на прописку в Москве у Александра Ярославича есть.

Во-первых, Москва находилась во владениях Невского как великого князя Владимирского.
В-вторых, ярлык на это княжение Невский получил из рук Батыя, старшего из Чингизидов и правителя улуса Джучи, то есть Золотой Орды, под игом которой находилась Русь.
В-третьих, именно князь Александр завещал Москву князю Даниилу, который стал называться Московским и положил начало династии московских князей.

Кроме того, именно Александр стал на долгие столетия олицетворением русской борьбы за земли в Прибалтике. И, наконец, именно Александр был выбран на роль «хорошего князя» Иосифом Сталиным. Все это вместе дает великому князю Владимирскому историческое право на жилплощадь в центре города — и на столичную память.

Однако в этой истории есть еще один, часто игнорируемый аспект. Установка памятника — не только самовыражение государства как такового, но и репрезентация определенной группы людей, которая стоит за этим памятником. И если за Феликсом Дзержинским стоят сотрудники спецслужб, то за благоверным Александром Невским стоит более новая, но от того не менее значимая группа в составе российской элиты. Группу эту принято называть «ленинградские» или «питерские».

Колонизация Петербургом Москвы

Петербургские правители Москву не очень жаловали. Екатерина Великая Москву не любила:

— Москва — столица безделья, и ея чрезмерная величина всегда будет главной причиной этого… Это сброд разношерстной толпы, которая всегда готова сопротивляться доброму порядку и с незапамятных времен возмущается по малейшему поводу, страстно даже любит рассказы об этих возмущениях и питает ими свой ум.

В XIX в. другой правитель-колонизатор — Наполеон — много способствовал украшению Москвы своим нашествием. После него императоры Романовы перестроили Большой Кремлевский дворец, но в Москве подолгу не жили, предпочитая уснащать ее памятниками. Только за последние 10 лет жизни Российской империи в Москве появились памятники Александру Третьему (1912) и освободителю Болгарии Скобелеву (1913).

Большевики унаследовали эту любовь к перестройкам и памятникам: в советской Москве появился не только памятник Дзержинскому, но и памятник Юрию Долгорукому, прадеду Александра Невского.

В начале XXI в. приехавшие из Петербурга в Большой Кремлевский дворец правители России сохранили советский подход к делам, надеясь тем самым заколдовать и подчинить себе старую мощь. В этом контексте установка памятника Александру Невскому в долгое правление Владимира Путина выглядит логичным продолжением действий его предшественников. Новый памятник символизирует не только и не столько культ великого предка, сколько прежнее имперское доминирование Петербурга над Москвой. Первым на это доминирование в новом обличье обратил внимание основатель ДДТ Юрий Шевчук. В песне «Москва, Садовое кольцо» (2007) поэт описывает одного из лирических героев следующим образом:

…Переменам всяким рад,

Он в Кремле стоит за Питер,

Под Москвой — за Ленинград.

Формулировка Шевчука верна и сейчас. Ключевые должности и позиции в государственном аппарате занимают выходцы из Петербурга, знакомые с главой государства по старым делам. Среди них не только силовики — в Ленинграде-Петербурге начинали карьеру Алексей Кудрин и Герман Греф. И если в начале карьеры многие из них не очень афишировали происхождение, то сейчас это стало модным и едва ли не обязательным.

« Мне очень близок святой благоверный Александр Невский — не только потому что я родился и значительную часть жизни прожил в Санкт-Петербурге, но и еще потому, что открытие в 1957 году Александро-Невской лавры стало знаком огромной надежды для православных верующих людей »

Кирилл

патриарх Московский и всея Руси

Из Петербурга чиновники и управленцы принесли понятные духовные и пространственные ориентиры. А символическое присутствие «питерских» медленно, но верно расширялось. Был радикально перестроен Сретенский монастырь, настоятель которого, отец Тихон Шевкунов, был связан с Псково-Печерским монастырем. Проявились «питерские ориентиры» и в совсем новых памятниках. В открытом в 2020 г. храме Вооруженных сил в подмосковной Кубинке на почетных местах в нижнем храме, посвященном св. Владимиру, размещены изображения не только московских святых (например Сергия Радонежского или митрополита Филиппа), но и изображения святого Германа Валаамского и преподобного Серафима Вырицкого. Эти святые связаны скорее с Петербургом, чем с Москвой.

Продолжение традиции

Памятник Александру Невскому станет развитием символической экспансии Петербурга в Москву. Александр Невский именно петербургский герой, в Александро-Невской лавре лежат его мощи, названы в его честь площадь и станция метро, рядом с которой уже в новое время появился памятник.

Святой князь на Лубянке будет олицетворять победу боевого мужского северного петербургского начала над традиционно купеческой, женственной южной Москвой — ту самую моральную победу над лукавым азиатским городом, которой не смогла достичь Екатерина Великая.

Однако победа эта не совсем христианская: в византийском обряде памятников святым не ставят.

« Меня коробит идея памятников святым. Ощущение какого-то нецелевого воздвижения идола
»

Александр Кравецкий

исследователь древнерусской культуры

Современную власть вопросы идолопоклонничества не очень беспокоят. Им важно продолжить традицию и поставить на бойком месте новый монумент.

Заняв центр Лубянской площади, святой благоверный князь Александр Невский окажется как бы вознесен и над Государственной думой на Охотном Ряду, и над администрацией президента на Старой площади. Выше Невского останется только дом-который-нельзя-называть — но даже его обитателям Невский напоминает, кто в главном доме хозяин.

Пока, правда, вместо чинного и благородного события установка памятника происходит поспешно и не по плану — и вот уже главный редактор «Эха Москвы» Алексей Венедиктов бьется в эфире, объясняя внезапное появление монумента через странный электронный референдум. В поспешности, с которой власть насаждает в центре Москвы новый памятник, можно увидеть не только силу, но и слабость, желание быстрого самоутверждения на фоне кризиса идей. Нечто похожее было у Романовых, которые в начале XX в. тоже ставили памятники — это не помогло.

В том, что приехавший из Петербурга Александр Невский на Лубянке встанет, — мы, кажется, уже можем не сомневаться. Но вот сколько он простоит — вопрос открытый.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции VTimes.

Северный гость, или Что забыл на Лубянке св. Александр Невский