Ждет ли Россию колбасный бунт? Кто прав в споре властей с Bloomberg о протестах из-за цен на продукты

В прошедшее воскресенье, 28 февраля, агентство Bloomberg включило Россию в топ-пять «горячих точек», где рост цен на продукты «вызывает особенное беспокойство» и может спровоцировать недовольство населения. Власти тут же бросились это опровергать: мол, с ростом цен в России все не хуже, чем в остальном мире, а выводы агентства «спекулятивны», заявили представители правительства и Кремля. Мы изучили аргументы обеих сторон и с помощью экономистов и социологов разрешаем спор.

Позиции сторон

Bloomberg: На фоне пандемии мировые цены на продовольствие достигли максимума за шесть лет. Из-за всплеска спроса со стороны Китая, сбоев в цепочках поставок и плохой погоды подорожали все продукты, от сои до пальмового масла. В богатых странах покупателям в худшем случае придется выбирать другие бренды. В самых бедных — решать, отправлять ли ребенка на заработки вместо школы. Но максимального резонанса стоит ждать в странах среднего уровня достатка: Индии, Бразилии, Турции, Нигерии и России. Россияне еще помнят «уроки истории», полученные в 90-е в магазинах с пустыми полками, и рост цен может вызвать недовольство в обществе, особенно на фоне общего снижения популярности Владимира Путина и недавних протестов. Искусственные ограничения вроде квот на экспорт зерна и фиксированных цен на сахар, подсолнечное масло и другие востребованные продукты могут подтолкнуть инфляцию.

Российские власти. Аналитика Bloomberg носит «спекулятивный» характер, заявили в Минэкономразвития. Министерство вместе с Росстатом и Федеральной налоговой службой (ФНС) внимательно следят за ценами. Дмитрий Песков заявил, что в Кремле «с публикацией не согласны» и верят «другим данным». По словам Пескова, доходы упали во всех странах мира, и в России ситуация не хуже, чем за границей.

В России действительно сильно выросли цены?

Да. По данным Росстата, в 2020 году цены на продукты выросли на 6,7% — против 2,6% годом ранее. Цены на плодоовощную продукцию подскочили на 17,4% — а в 2019-м снизились на 2%.

Цены растут во всем мире, но в России — быстрее среднемирового уровня и быстрее, чем в развитых и первых развивающихся странах, говорит директор центра конъюнктурных исследований ВШЭ Георгий Остапкович. Кроме прочего, Россия в 2020 году нарастила экспорт сразу по нескольким позициям — например, по сахару. Из-за этого мировые цены стали сильнее влиять на внутренние, говорит главный экономист Райффайзенбанка Станислав Мурашов.
Но и при прочих равных россияне ощутили бы рост цен сильнее, чем граждане богатых стран. Потребительская корзина у нас больше сдвинута в сторону продуктов, чем в Европе и США, объясняет главный экономист «Эксперт РА» Антон Табах. Для большинства россиян расходы на еду составляют более 40% семейного бюджета, писал профессор Чикагского университета Константин Сонин.
В Кремле говорят об обратном, но на самом деле реальные располагаемые доходы населения в России в 2020 году упали сильнее, чем во многих странах, — на 3,5%. В еврозоне они выросли на 1,6%, в ЕС в целом — на 1,5%, следует из данных Евростата. Доля людей, которые считают себя финансово пострадавшими из-за COVID, в России за год удвоилась и превысила общемировую.
При этом, в отличие от многих развитых стран, в России нет механизмов поддержки расходов на питание — например раздач, купонов и талонов на еду, добавляет Табах.

Власть решила регулировать цены. Это поможет?

Скорее нет. Каждый кризис власти пытаются остановить рост цен на продукты с помощью административных инструментов. В конце 2007 — начале 2008 года правительство договорилось с производителями и ритейлом о заморозке цен на молоко, масло, хлеб и яйца. А в 2015 году власти застолбили за собой право директивно ограничивать рост цен на 90 дней, если в течение 30 дней социально значимые продукты (например, мясо, сахар, крупы) подорожают на 30% или более. Но оба раза эти эксперименты заканчивались сокращением производства и резким ростом «замороженных» цен после «разморозки».

Но в конце 2020 года правительство взялось за ограничение цен на масло и сахар. Как объяснял The Bell ректор Российской экономической школы (РЭШ) Рубен Ениколопов, это «жест некого отчаяния»: в стране продолжается кризис, а эффективных мер у властей нет. Мировой опыт такого регулирования показывает: производители потеряют рентабельность и начнут уходить с рынка, говорил Остапкович из ВШЭ. Спустя год начнется дефицит, придется возвращаться к ценам сегодняшнего дня, но удержать даже их уже будет сложнее.

Сейчас Остапкович добавляет: административное регулирование опасно тем, что краткосрочное (не более трех месяцев) понижение цены на один продукт станет опасным прецедентом для бизнеса. Он будет небезосновательно думать, что эту меру могут применить в любой ситуации, — и действовать соответствующе.

Может, нет других способов снизить цены?

Некоторые — точно есть.

Простой и очевидный вариант — отменить продуктовые контрсанкции, говорит главный экономист ПФ «Капитал» Евгений Надоршин и пишет Сонин. Продуктовое эмбарго Надоршин называет в числе основных причин роста цен на продукты. «Наряду с хамоном исчезли, например, польские яблоки и другие дешевые и качественные продукты, которые покупало население», — объясняет он.
Средством быстрого действия могут стать продуктовые талоны, говорит Табах из «Эксперта РА». Это не маргинальная идея: в США, например, так называемые food stamps получают около 42 млн человек — 12% населения, говорит экономист.
Глобально есть только один эффективный, хотя и медленный вариант: поощрять конкуренцию и создавать нормальный деловой климат, говорит Остапкович из центра конъюнктурных исследований ВШЭ: «Если в стране будет не пять НПЗ, а 25, цены на бензин будут естественным образом регулироваться и снижаться».

Приведет ли рост цен к социальному недовольству?

Вряд ли. Большинство экономистов назвали оценку Bloomberg излишне драматичной, а рост цен на продовольствие в России — ожидаемым и некритичным. Ожидания людей находятся на негативном уровне, но панических настроений у населения нет, уверен Остапкович из ВШЭ. «Горячей точкой» страна бы стала, если бы сильно улетел курс рубля. Сейчас этого нет», — добавляет Мурашов из Райффайзенбанка.

Хотя проблему роста цен всегда называют в числе самых популярных у населения, прямо сейчас она так остро не стоит, говорит замдиректора «Левада-центра» Денис Волков. По опросам центра, сейчас ее считают основной проблемой меньше 60% населения. За последний год это число немного увеличилось. Но, для сравнения, в начале 2015 года, когда рухнул рубль и цены росли каждый день, доля таких респондентов была больше 80%. Только в длительной перспективе недовольство населения подорожанием продуктов приводит к росту напряжения, повышению критического отношения к власти и падению рейтингов, говорит социолог.