Цветы у школы № 175 в Казани Фото: Егор Алеев / ТАСС

Трагедия в Казани далеко уже не первая в России, и, как это ни страшно, скорее всего, не последняя. Привыкнуть к гибели детей невозможно, потому что нет ничего хуже. Практически каждый примеряет эту ситуацию на себя: на месте погибших в Казани школьников могли оказаться мои дети и внуки, а значит, им это грозит каждый день, везде, в любую минуту. Вот когда стреляют и убивают детей в американских школах, восприятие нашего общества совсем другое, жалость и сочувствие тесно соседствуют со злорадством. Для них, кажется очень многим россиянам, это нормально, для нас нет. Тем не менее у нас такие трагедии происходят примерно по тому же сценарию и по тем же причинам.

Одна реакция

С первой минуты, когда пришли известия из Казани, как и во всех предыдущих случаях, о ней заговорили все социальные сети, о ней сообщают все СМИ, в том числе официальные. Реакция как со стороны государства, так и публики примерно одна и та же: это недопустимо, этого не должно быть, что делать? И вот тут оказывается, что и предложения со всех сторон следуют одни и те же. Их можно охарактеризовать тремя словами: наказать, ужесточить, предотвратить.

Ну и, конечно, понять причины.

Сразу возникают предложения вернуть смертную казнь, потому что как еще можно ответить на такое чудовищное преступление? Любой срок заключения для преступника кажется людям недостаточным: только око за око, жизнь за жизни. Часто приходится даже встречать предложения отдать преступника родственникам жертв, пусть они сами свершат над ними суд, растерзают злодея. Иногда предлагают казнить не только самого стрелка, но и его родителей — ведь они его так воспитали. Это свидетельствует об особой жестокости нашего общества? Не думаю, скорее, за этим скрывается очень сильный страх. Им кажется, что молодые парни, подростки, которые приходят в школу, чтобы убивать, испугаются смерти. Не испугаются, они находятся в таком состоянии, что об этом не думают. Обычно им кажется, что это они вершат возмездие: за старые обиды, за собственное горе.

Рамки насилия

Что предлагают ужесточить? Да самое разное. Прежде всего, охрану школ. Пусть в каждой школе на входе сидят вооруженные росгвардейцы, пусть поставят такие же рамки, как в аэропортах, да даже обыскивают каждого входящего. Все это в момент общего потрясения кажется полезным и допустимым, практически нормальным. Но ведь и сейчас школы сильно напоминают осажденные крепости, куда вход закрыт всем посторонним, включая родителей. Это когда-то школу (с большой долей лицемерия) называли вторым домом, теперь это почти тюрьма, в которую нет входа посторонним, но нет и свободного выхода для детей. И как раз в те времена, когда школы были открытыми, таких событий не происходило, а сейчас чем жестче охрана, тем больше таких трагедий. Я не помню случаев, чтобы остановили человека с оружием. Возможно, они бывали, но очень редко.

Школьники сидят в соцсетях? Ограничить! Пускать только с определенного возраста, запретить анонимные аккаунты. Закрыть все группы в сетях, которые могут быть опасными, то есть почти все: мало ли о чем там говорят, что обсуждают? Может быть, о митингах, а может быть, об убийствах. За всем не уследить, лучше профилактически ужесточить использование интернета. И оказывается, государство и общество вполне согласны друг с другом. Почти любые запреты, если их объяснить заботой о безопасности детей, на волне всеобщего страха и возмущения покажутся обоснованными.

Ужесточить продажу оружия вплоть до полного запрета — это тоже общественности кажется вполне правильным. Нет оружия ни у кого, кроме силовиков, нет и нападений на школы. И уж точно не продавать оружие молодежи, установить возрастной ценз. Увы, есть топоры, ножи, вполне доступны ингредиенты для взрывчатки. Если человек твердо настроен отомстить, он это сделает. А если 18-летним запретить использовать оружие, то и в армию их призывать тоже надо перестать.

Агрессия порождает агрессию

Запреты и ужесточения должны, как кажется очень многим, привести к предотвращению таких ужасных событий. В этом тоже государство и общество вполне согласны между собой. Мы же помним, что после событий в Беслане были отменены выборы губернаторов. Казалось бы, при чем тут эти выборы? Но если правильно объяснить с помощью СМИ любого рода запреты, связать их с безопасностью детей, то в момент сильного аффекта люди принимают их без особых возражений. Потом, на холодную голову, иногда понимают, что были неправы.

Такие молодые люди, готовя преступление, всегда находятся в особом состоянии: психическом и психологическом. Многих буллили в школе одноклассники и учителя, у других были холодные и жестокие родители, кто-то (далеко не все) страдает психическим заболеванием, которое возникло внезапно, практически у всех низкая самооценка, они чувствуют себя жертвами, а те, кто из-за них гибнет, кажутся им олицетворением своих гонителей. Не всегда психологи и психиатры могут заметить их состояние и его купировать.

Главное же в другом. Чем выше в обществе уровень агрессии, которая буквально разлита в воздухе, затрагивает его институты, поощряется государством, тем чаще у молодых, да и не всегда только молодых, возникает желание решать свои проблемы с помощью оружия, направленного на невинных людей.

«Наказать, ужесточить, предотвратить»