Не позорьте фамилию, господин Лермонтов!

Председатель общественного совета при Минкульте захотел проверить театры на соответствие Концепции нацбезопасности. Против даже само министерство

Министру культуры Ольге Любимовой хватило ума не повестись на угодливую глупость председателя общественного совета при Министерстве культуры Михаила Лермонтова (видимо, он не читал «Записок Печорина», а то бы так не рвался обыскивать репертуар). Персонаж, позорящий имя своего великого предка (мое чувство национальной гордости оскорблено, настаиваю на смене классической фамилии!), с утра 2 августа собрался проверять российские театры на соответствие концепции национальной безопасности. Возмечтал о слушаниях, об общественной экспертизе. Короче, захотел переплюнуть самый смешной спектакль современности «Номер 13».

Но министр культуры вовремя вспомнила, что у нас официально нет цензуры и по закону Минкульт не имеет права влезать в так называемую творческую деятельность. А именно — вмешиваться в репертуар, диктовать идейные ракурсы, проводить санацию тем. Возможно, Любимова пошла на голос инстинкта самосохранения: национальная безопасность в сочетании со всей толщей русской и мировой классики, давно пустившей преступные корни на подмостках, — поле безграничных комических возможностей. И эта масштабная инициатива могла бы стать последней в ее карьере.

Хватит с нас пока что и Александра Бастрыкина, в свободное от рифмы время руководящего Следственным комитетом.

Но штука не в этом. А в том, что люди театра до такой степени готовы к худшему, что отринули знаменитое «Не верю!». Абсурд столько раз творился на их глазах, вползал на сцену и за кулисы, тащил в суды и ставил перед фактом внезапного общественного оскорбления, что да — гражданская бдительность господина Лермонтова сразу показалась реальностью.

Еще до разъяснений министра мы попросили Валерия Фокина (художественного руководителя Александринского) и Егора Перегудова (главного режиссёра РАМТа), людей разных поколений и опыта, прокомментировать происходящее. Их комментарии в контексте того, что снова стало твориться вокруг сцены, по-прежнему актуальны.

Комментарии

Егор Перегудов

главный режиссёр РАМТа

«Оскорбленные Мольером десятками жаловались королю»

— …Я буду рад, если люди, которые не были у нас в театре и не видели наших спектаклей, придут и посмотрят их.

— Да, придут, посмотрят «Ромео и Джульетту» на сцене РАМТа и скажут: «У! Да тут все признаки призыва к агрессии, больше того — пропаганда суицида, больше того — молодежный театр агитирует за секс между подростками».

— Это вопросы к Шекспиру. Может, прежде чем волноваться о нацбезопасности, стоит прочитать пьесу. Ведь под такие дикие негативные интерпретации может попасть практически любой спектакль, любая пьеса. Вопрос желания.

— Вы — переводчик по первой профессии. Что, если вам придется транслировать язык театра на язык ведомства?

— Тут все просто. Мне НЕ кажется, что я сам и то, что я делаю, угрожает национальной безопасности. Поэтому каким-то образом пересматривать свои спектакли не собираюсь. Театр вообще не может по своей природе угрожать национальной безопасности, он может лишь объединять людей одной культуры, одного языка. И это главная задача театра — объединять людей.

— Эти попытки вломиться на территорию театра смешны?

— У меня нет ощущения, что смешны. Есть ощущение очевидной странности, потому что здесь столкнулись полностью несоответствующие и взаимно чуждые задачи. Все равно что математические уравнения проверять на то, соответствуют ли они повышению уровня рождаемости.

—Ну, вообразим: «Офицеры России» оскорбились сценическим текстом РАМТа.

— В спектаклях РАМТа нет ничего, что намеренно оскорбляет чьи-то честь и достоинство. Но обычно люди сами ищут и находят себе повод оскорбиться. Так, например, было с Мольером — на его представления специально приходили люди, которые выискивали в тексте и в спектакле упоминание о себе и потом жаловались властям. После премьеры «Мещанина во дворянстве» сразу несколько человек обратились к королю с претензиями на то, что драматург оскорбил их лично, именно их вывел в пьесе.

Но мне кажется, театр больше и интереснее, чем сиюминутная повестка и даже чем чья-то готовность оскорбиться. Так что пусть все приходят и смотрят хорошие спектакли.

Валерий Фокин

художественный руководитель Александринского театра

«Соберут коллегию и всю русскую литературу начнут шерстить?!»

— Ничего, честно говоря, для меня нового тут нет, все уже понятно. Идет определенная закрутка по всем фронтам.

— Но все же до такой степени погружать нацию в маразм, мне кажется, преступно.

—Конечно, погружать в маразм никого не стоит. Но тенденция такая.

Ну существует этот общественный совет, такой полукомический орган, в основном вялый, периодически эти люди возбухали, но никто на них особого внимания не обращал. Сейчас они возбудились в связи с «Современником», с премьерой «Первого хлеба».

Я думаю, что это чисто формальная история, поговорят и забудут.

—Технология проверки репертуара «на соответствие» особенно интересует…

— Да как это можно проверить? Никак! Стратегия национальной безопасности — это некая декларация; естественно, она исходит от первого лица. Как в свое время манифест Александра Третьего о самодержавии. Я сейчас занимаюсь Александром Третьим и Александром Вторым, спектакль собираюсь ставить, историческое время, в котором можно и наше сегодня увидеть. Но тогда же, в конце ХIХ века, писатели писали разное, и чего там только не было! И всегда их можно было уличить в расшатывании устоев государства. Так, к сожалению, у нас в стране который век и происходит.

А в том, что касается проверки, тут невозможно ничего проверить. Это абсурд. Бред. Можно по этому поводу сколько угодно визжать, писать, говорить «мы проверим!». Как? Соберут коллегию и всю русскую литературу начнут шерстить?! Софистика и демагогия.

— Но им же глава СК тренд задал…

— Ну, Бастрыкин — поэт. Письмо ветеранов направлено понятно кем и понятно против кого. Это такая история в духе нашего времени. Гнилая. И такое сотрясение воздуха. Гнилое. Бывают такие периоды в истории.