Как Валентин Гапонцев прошел путь от советского НИИ до списка Forbes и победил Минфин США
22 октября умер физик-миллиардер Валентин Гапонцев, основатель одной из ведущих международных компаний в сфере лазерных технологий IPG Photonics. Российско-американский ученый и предприниматель был одним из немногих представителей бизнеса, кто сохранил безупречную репутацию в обеих странах даже во время новой «холодной войны». Это позволило ему стать единственным россиянином, который добился у Минфина США исключения из так называемого «кремлевского списка» — перечня участников российского списка Forbes, против которых американские власти рассматривали возможность введения санкций.
Что случилось
Российско-американский ученый-физик и предприниматель, основатель и совладелец американской компании IPG Photonics Валентин Гапонцев скончался 22 октября в возрасте 82 лет. На протяжении нескольких лет он боролся с онкологическим заболеванием.
Согласно последним подсчетам Forbes, состояние Гапонцева оценивается в $2,8 млрд — предприниматель занимал 54-е место в рейтинге 200 богатейших россиян. Ему принадлежало около 23% IPG Photonics — одного из лидеров мирового рынка лазеров, которые используются для сварки, резки, гравировки и других работ с металлами.
На открытии торгов на NASDAQ 24 октября акции IPG Photonics обвалились, но спустя чуть более часа почти полностью отыграли падение.
Уникальная технология
Большую часть жизни Валентин Гапонцев посвятил науке — в советские годы он работал в НИИ радиотехники и электроники в подмосковном городе Фрязино. Однако в начале 1990-х, сразу после распада СССР, будущий миллиардер вместе с сотрудником НИИ «Полюс» министерства электронной промышленности Александром Шестаковым, решил заняться бизнесом.
Гапонцев создал ООО НТО «ИРЭ–Полюс», которое впоследствии стало частью IPG Photonics. В «ИРЭ–Полюс» физик, которому тогда уже перевалило за 50, разработал концепцию создания квантовых оптических генераторов, благодаря которой в массовое производство были внедрены высокоэффективные лазерные фосфатные стекла, созданы волоконные лазеры и усилители, а также организован выпуск систем волоконно-оптической фиксированной связи.
До Гапонцева волоконные лазеры не имели широкого применения, потому что считались маломощными. Основатель IPG Photonics же разработал систему, при которой оптические усилители преобразуют слабый световой сигнал в мощный луч. В 2018 году эти усилители используются в телекоммуникационных и интернет-сетях для передачи данных по оптоволокну.
В середине 1990-х Гапонцев начинает распространять уникальную технологию за рубеж. Сначала производство открывается в Италии, затем — в Германии. В конце десятилетия предприниматель зарегистрировал в США компанию IPG, которая к началу 2010-х взяла под контроль 80% мирового рынка промышленных волоконных лазеров. С момента основания IPG Гапонцев жил в США, он имел американское гражданство наравне с российским. Штаб-квартира IPG располагается в Массачусетсе.
В 2006 году компания Гапонцева провела IPO на бирже NASDAQ, где привлекла порядка $90 млн. После этого IPG начала активно расти и привлекать серьезных клиентов. К 2000-му компания заключила контракты с технологическими гигантами Alcatel, Fujitsu, Lucent, Siemens. В 2011-м лазеры IPG сварили элементы корпуса 200 тысяч автомобилей Volkswagen, а также создали автоматизированную систему сварки цилиндров для General Motors.
В 2017 году выручка IPG выросла до $1,4 млрд, а в 2018-м компания была включена в индекс S&P 500. При этом Гапонцев по итогам того же года, получив зарплату и премиальные в размере $1,7 млн, оказался последним в списке руководителей компаний из S&P 500 по объему вознаграждения. Его «соседом» по скромности запросов тогда оказался легендарный основатель Berkshire Hathaway Уоррен Баффетт.
Гапонцев против США
В 2010 году Валентин Гапонцев получил в России государственную премию «за комплекс инновационных разработок и создание высокотехнологичного производства волоконных лазеров и систем волоконно-оптической магистральной и локальной связи». На сайте Кремля указано, что предприниматель — «ведущий специалист в области лазерной физики и технологий», а среди его заслуг — «социально-просветительская работа в научно-образовательных центрах лазерных технологий, где он готовил молодых российских ученых и специалистов в области лазерной физики».
В том же году в бизнес Гапонцева инвестировала «Роснано» — доля в «ИРЭ-Полюс» обошлась госкорпорации в $45 млн. По данным «Роснано», за счет вложений «ИРЭ-Полюс» увеличила производственные мощности в России в пять раз, построив новые корпуса площадью 45 тысяч кв. м. В 2012 году госкорпорация вышла из проекта.
Спустя несколько лет награда Кремля и госинвестиции выйдут для Гапонцева боком: в 2018-м на волне санкционной войны США с Россией физик стал фигурантом «кремлевского списка»: его имя наравне со всеми остальными российскими обладателями состояний от $1 млрд американские власти включили в число лиц, «приближенных к Владимиру Путину».
Попадание Гапонцева в список было неожиданным. В WSJ даже вышла колонка старшего советника инвестиционной компании TA Associates Майкла Чайлда, где тот писал: «Если и был человек, не подпадающий под определение российского олигарха, то это он (Валентин Гапонцев. — The Bell)». В материале физик назывался «гражданином США», который много лет «вносит вклад в развитие этой страны». «IPG ведет производственные и научно-исследовательские операции в 11 штатах. <…> Компания создала тысячи исследовательских и производственных рабочих мест в США и обеспечивает лучшую маржу в отрасли. <…> Он (Гапонцев. — The Bell) избегает отправки технологий в Китай, хотя это его крупнейший рынок», — перечислял Чайлд аргументы в пользу предпринимателя.
Сам Гапонцев сразу после включения в список лично подал иск к Минфину США и лично руководителю ведомства Стивену Мнучину — в документе он пожаловался на то, что американские власти при составлении документа не проводили серьезного расследования, а просто перепечатали первую сотню российского списка Forbes. Бизнесмен также напоминал ответственным за санкции чиновникам, что с 1998 года живет в США и меньше всего подходит на роль «олигарха, близкого к Путину». По словам Гапонцева, он лично виделся с российским президентом один раз в жизни, когда тот вручал ему награду за научные достижения. А в результате попадания в список у миллиардера возникли проблемы с американскими контрагентами и чиновниками, которые сочли, что больше не могут работать с IPG Photonics.
На жалобу Гапонцева мгновенно откликнулся журнал Forbes, рейтинг которого якобы и лег в основу «кремлевского доклада». Издание перестало включать миллиардера в российскую версию и поместило его в рейтинг американских бизнесменов — тогда его состояние оценили в $3 млрд. А вскоре отреагировало и министерство финансов — спустя год, в 2019-м, ведомство согласилось заключить мировое соглашение, которое должно было снять претензии истца. Так Гапонцев оказался единственным россиянином, который добился исключения из «кремлевского списка».
Что дальше
На первый взгляд, Валентин Гапонцев оставил IPG в хорошем финансовом состоянии: по итогам второго квартала 2021 года (это самые свежие данные; отчет за третий квартал будет опубликован 3 ноября), выручка и прибыль на акцию выросли на 25,4% и 81,7% соответственно. Однако после публикации отчета за второй квартал акции рухнули сразу на 17%, а с начала года компания потеряла четверть капитализации. Причиной обвала стал Китай: это крупнейший рынок сбыта продукции IPG Photonics, на него приходится 43% продаж, а экономика азиатской страны растет не так быстро, как рассчитывали аналитики. «IPG в значительной степени полагается на китайский рынок, а это означает, что состояние [бинеса IPG] может расти и падать в зависимости от того, что там происходит», — писал финансовый сервис Seeking Alpha.
Еще одна причина негативной динамики котировок — в том, что IPG сама признала: китайские конкуренты начинают представлять лазерные продукты с более высокими уровнями мощности и давят с помощью низких цен. Хотя на пресс-конференции после публикации последней отчетности Гапонцев подчеркнул, что «китайская продукция абсолютно некачественная», инвесторы интерпретировали само обсуждение этой темы как сигнал тревоги: в Seeking Alpha отмечали, что «жесткая конкуренция либо вынудит IPG либо снизить цены, чтобы конкурировать, либо рискнуть и уступить долю рынка конкурентам (из Китая. — The Bell)».
Еще один риск для бизнеса — отсутствие преемственности в топ-менеджменте IPG. Еще в 2011 году в интервью российскому Forbes Гапонцев признался, что не может подобрать преемника: «Нет никого, кому я мог бы передать дело, зная, что он будет по крайней мере не хуже меня. Редко кто готов вложить в бизнес всю жизнь, а иначе нельзя». Поначалу предпринимателю помогал сын Денис, но потом он ушел из компании и вернулся в Россию. «Редко двум поколениям удается найти общий язык», — лаконично объяснял решения сына Гапонцев. Сейчас Денис не входит в число директоров IPG.
В отчете для инвесторов по итогам 2020 года компания в описании рисков отдельно выносила пункт о проблеме наследников: «Мы очень сильно зависим от работы наших ведущих сотрудников, в частности, доктора Валентина Гапонцева (СЕО, 81 год) и доктора Евгения Щербакова (COO, 73 года, работает с Гапонцевым еще с 1990-х. – The Bell). <...> Отсутствие одного из них может повредить бизнесу и нарушить операционную деятельность».
По данным официального сайта IPG, после смерти Гапонцева исполнять обязанности CEO начал как раз Щербаков.
Фото на обложке материала: Getty Images