Метан

Дмитрий Быков: «Он с полумиром пьет на брудершафт, а полумиру легкие сжигает»

Дурной был год: закрывшийся портал,

Растраченный без толку капитал.

Никто уже надежды не питал,

Не рыпался, не верил в смену курса.

Он самых лучших в камерах пытал,

А средних за границу выметал,

Но вещество эпохи — не металл,

А газ метан без запаха и вкуса.

Исчадие наглеющих болот,

Не кислород, не сероводород,

А медленный, незримый отравитель,

Ползучий, как иной переворот,

Всей тупости затылков и бород,

Ничтожества и скуки покровитель.

Его мы гнали в каждый закуток,

Им заполняли северный поток,

Закачивали в ропщущий роток,

Пускали на соседей, чтобы чтили.

Он катит, как асфальтовый каток,

На всех, кто мнит покинуть свой шесток:

Он вождь, герой, величия исток,

Истории итог, це аш четыре.

Он — трупный газ раздувшейся земли,

Его на трон неслышно возвели,

Ему поет придворная путана,

Он правит, он пускает пузыри,

Он вечен, как его ни обзови,

Он отрицает все, в чем нет метана!

Он дух гниенья, он убийца шахт,

Он заселил безропотный ландшафт,

Он булькает в шуршащих камышах,

Болото шепчет, пучится, рыгает.

Он князь веществ, всевластный падишах,

Ему никто не может помешать,

Он с полумиром пьет на брудершафт,

А полумиру легкие сжигает.

Насельники болотистых земель

Тогда спасались, кто и как умел:

Кто пил из поросячьего копытца,

Кто погружался в непроглядный хмель,

Кто подшивал любимую шинель…

Но главным был метан.

И он копился.