Путин и Сокуров. Никто не прав, но смириться придется Кадырову
Александр Петриков специально для «Кашина»
Про Владимира Путина и Александра Сокурова самое главное — понимать, что их отношения несопоставимо более давние и более прочные, чем с семьей Кадыровых. Уж по поводу покойного муфтия, канонизированого до ленинского состояния в современной Чечне, нет вообще никаких сомнений, что Владимир Путин при жизни едва ли считал его за человека и как-то отделял от остальной массы тех чеченцев, которых испугала перспектива войны на уничтожение с Россией, и которые согласились за деньги и геройские звезды идти в услужение к федералам; возможно, Путину и предоставился бы повод зауважать Ахмата-хаджи, но тот погиб почти двадцать лет назад, оставшись призрачной тенью даже в памяти тех, кто его вербовал, и для нынешнего поколения путинских силовиков во главе с первым лицом Российской Федерации реальный замиритель Чечни — Кадыров-младший, чьи заслуги перед Путиным могут быть сколь угодно бесспорными, но уж ровней себе этого, каким он к нему однажды пришел, полудикого подростка в спортивном (по официальной версии — джинсовом) костюме, Путин считать не сможет никогда. Кадыров для него — заведомо меньшая величина, которую никто ни о чем не спрашивает, и которую терпят ровно потому, что других предводителей для формально покоренного народа у федерального центра нет. «Если не Кадыров, то кто», — очевидно, именно по этой формуле Владимир Путин и живет, и именно она спасает Рамзана Кадырова от тех неприятностей, которые обрушились бы на любого другого губернатора, если бы он вел себя, как ведет Кадыров.
А Сокуров — ну просто представьте. Петербург девяностых, город, который почти официально называют бандитским, и город, который при всем своем величии переживает второй по сложности и драматичности в своей истории страшный период, сравнимый только с блокадой. Запротоколированная Невзоровым трагедия, когда на помойках гниют покойники, на захоронение которых у родни не хватает денег, по обочинам бредут к станкам рабочие, не рассчитывающие на общественный транспорт, лопаются неработающие батареи в квартирах и целые ветки метрополитена, и хозяевами по великому городу бродят криминальные авторитеты — и в этом страшном городе вопреки всей логике его умирания и всему здравому смыслу жил тогда и творил самый великий, самый титулованный, признанный всем миром кинорежиссер, второй Тарковский, бесспорный гений и классик, фигура, одним своим существованием в одиночку оправдывавшая само существование того Петербурга. Отставной кагэбэшник, которому тогда выпало вице-мэрствовать в великом городе, снизу вверх смотрел на мастера, чья добрая воля, если говорить патетически, не позволяла Богу окончательно отвернуться от бывшего Ленинграда, отдав его доедать кладбищенским червям и крысам.
Подпишитесь, чтобы прочитать целиком
Оформите подписку Redefine.Media, чтобы читать Republic
Подписаться [Можно оплатить российской или иностранной картой. Подписка продлевается автоматически. Вы сможете отписаться в любой момент.]