Фрагмент в искаженных пропорциях . «Спасатель» как пример космогонии Сергея Соловьева
Татьяна Друбич в фильме «Спасатель» (1980)
Когда-то в ранней юности для меня все кино делилось на советское и антисоветское. Я понимал под антисоветским кино не антисоветское содержание, таких фильмов я просто никогда не видел и не мог увидеть. Просто большинство фильмов, которые я видел, выстраивали определенную хорошо структурированную реальность с четко заданной иерархией ценностей. Я не то чтобы ее ненавидел, эту реальность, она, в общем-то, была нормальной и понятной. Я не знал другой и умел жить в этой единственной, но она, несмотря на мой вполне еще юный возраст, уже успела мне порядком надоесть своей навязчивой безальтернативностью.
«Спасатель» (1980), когда я увидел его впервые, меня потряс. Это был мой первый фильм Соловьева, я ничего про него не знал, и даже «Сто дней после детства» как-то прошли мимо меня. И мне показалось, что я ничего более антисоветского в жизни не видел. Потому что реальность этого кино, хотя вроде и была той самой единственной, которой меня всю жизнь кормили, но она как будто все время куда-то сильно отъезжала. И вроде бы это кино и не предлагало никакой альтернативы, но тогда мне казалось, что за отъезжающей реальностью где-то на заднике просвечивала какая-то другая. Но сколько ни вытягивай шею, ее было никак не разглядеть.
Подпишитесь, чтобы прочитать целиком
Оформите подписку Redefine.Media, чтобы читать Republic
Подписаться [Можно оплатить российской или иностранной картой. Подписка продлевается автоматически. Вы сможете отписаться в любой момент.]