Полтора миллиона больных в сутки. Как «безобидный» омикрон привел к перегрузке системы здравоохранения в России

Резко снижается покупательская активность. Люди болеют и остаются дома, а бизнесу приходится выживать. И это происходит повсеместно. Так, московском общепите трафик упал на 50%, снижается число клиентов в такси и торговых центрах. В Перми волна омикрона также ударила по бизнесу — посетителей стало меньше на 20−30%. В Татарстане только за последнюю неделю посетителей в ресторанах стало меньше на 10−15%.

И это ровно то, что мы ранее наблюдали и в Британии, и в других странах. И то, чего, казалось, Россия сможет избежать: самоизоляцию у нас не принято соблюдать, за пределами Москвы контроль за этим слабый, а народ привык ходить на работу даже с ОРВИ (а омикрон, как нам многократно рассказывали, простая ОРВИ и есть).

Однако почему-то расчёт на то, что «у нас будет не так», не сработал. В очередной раз. Люди болеют, болеют массово, и болеют достаточно неприятно для того, чтобы часами стоять на морозе в очередях у поликлиник.

И теперь время для главного вопроса: как долго всё это продлится и когда ждать улучшения ситуации?

Течение волны омикрона

По опыту других стран мы знаем, что волна омикрона очень высокая, но, как правило, короткая:

• От начала интенсивного роста до пика проходит в среднем 3−4 недели.
• Пик короткий и острый — длится в среднем 4−5 дней.
• Спад, как правило, происходит медленней — и на спаде волны заболевает больше людей, чем в фазу роста и на пике.

Как много людей будет заражаться на пике волны — двести тысяч, пятьсот, миллион или два? И правда ли, что избежать омикрона невозможно, и в ближайшие пару месяцев переболеть придётся всем? Расчёты показывают, что это не так. Здесь нам поможет опыт других стран.

В странах с широким и доступным тестированием число выявленных за сутки случаев на пике может достигать 0,4−0,9% от всего населения.

Например, в Израиле на пике выявляли по 83 тыс. заболевших (0,9% населения). В Дании, где еженедельно тестируют по 20−25% населения, а тесты (и ПЦР, и антиген) для каждого в свободном доступе, на пике выявляли по 50 тыс. заболевших (также 0,9% населения). И такая выявляемость — удел не только небольших стран: например, в 67-миллионной Франции в пиковые дни выявляли свыше 500 тысяч заболевших (0,74% от населения). В США максимум выявленных — 900 тысяч (0,27% населения), в Великобритании — 228 тысяч (0,34% населения).

Вместе с тем, добиться стопроцентной выявляемости невозможно — даже в странах вроде Дании неизбежно будет недоучёт реальной заболеваемости. Причины разные: отчасти это будет связано с дефицитом тестов (с которым столкнулись и США, и Великобритания, и подавляющее большинство стран, прошедших через волну омикрона), отчасти — с самостоятельным тестированием аптечными тестами, отчасти — с тем, что далеко не каждый в принципе будет тестироваться.

Недоучёт заболеваемости порождает массу спекуляций. И «реально болеет в 10 раз больше», и «за эту волну переболеют все» (как считает Константин Чумаков), и «от омикрона никому не скрыться, поэтому все меры бессмысленны» (как не устаёт публично декларировать Александр Мясников), и «болеет всё население, а умирает только малая часть заболевших» (тот же Мясников объявил омикрон «простым ОРЗ», от которого вовсе не умирают, и того же мнения и главы некоторых регионов, как, например, губернатор Свердловской области), и «после омикрона мы приобретём коллективный иммунитет, это живая вакцина».

Увы, всё это фантазии и исключительно wishful thinking. Одного ряда с оптимистичными прогнозами лета 2020-го, когда эксперты наперебой заявляли про достигнутый коллективный иммунитет к ковиду и считали, что второй волны не будет ни в России, ни в мире.

К счастью, мы можем дать примерные оценки того, сколько реально людей заболевает на пике — и какая доля населения столкнётся с омикроном за эту волну.

Во-первых, есть Дания. Датские серологические исследования показывают, что в среднем на каждый выявленный случай приходится от 0,5 до 0,9 невыявленных. В пиковую неделю в Дании было 321 тыс. заболевших — это 5,5% от всего населения. С учётом этого соотношения получается, что на пике за неделю реально заболело от 8 до 10,5% всего населения. В пиковые дни выявляли по 45−50 тысяч (0,8−0,9% от населения) — с поправкой на недоучёт получаем 1,4−1,6% заболевших в сутки.

Во-вторых, есть Великобритания. Британская Национальная статистическая служба ONS еженедельно проводит ПЦР-тесты на случайных репрезентативных выборках. В неделю ONS тестирует по 100 тысяч человек и на основе результатов взятых мазков ONS даёт оценки того, какая доля населения в разных регионах болеет ковидом прямо сейчас. Если сравнивать оценки ONS и число выявленных случаев, то видно, что в Лондоне и Англии в целом стабильно выявляется около 30−35% инфекций, и это соотношение не изменилось даже с распространением омикрона. И если в пиковую неделю в Великобритании выявили 1,28 млн заболевших (1,9% от населения), то с поправкой на недоучёт получаем 3,7−4,5 млн реально инфицированных, от 5,5 до 6,5% населения. В пиковые дни выявляли 228 тысяч человек (0,33% населения) — получаем также оценку свыше 1% реально заболевших в сутки.

Это соответствует и оценкам американского вирусолога Тревора Бедфорда — так, по его расчётам, в пиковые недели в США болело 5−10% от всего населения.

А что в России?

Очевидно, что та рекордная заболеваемость, которую мы наблюдаем — это лишь верхушка айсберга. Даже в Москве.

В Москве, которая, по всем признакам, уже прошла пик заболеваемости, максимум выявляли по 26,5 тысяч в сутки. Это 0,21% населения — недоучёт, вероятнее всего, 5−8-кратный, а реально в Москве в конце января заболевало по 130−210 тысяч человек в сутки. За неделю с 26 января по 2 февраля в Москве провели 733 тыс. тестов (правда, неизвестно, сколько среди них первичных, а сколько повторных), выявили 170 тыс. заболевших — позитивность 23%.

Москва занимает второе место по количеству тестов на 100 тыс. населения. Для сравнения: в регионе, который занимает десятое место, проводят в полтора раза меньше тестов в пересчёте на население. Тестирование в регионах поставлено значительно хуже, настолько доступного и массового тестирования, как в Москве, нет, а охват — куда меньше. Поэтому, вероятнее всего, мы увидим не более 150−180 тысяч заболевших — особенно если учесть, что Россия страна большая, и волна здесь будет растянута географически и хронологически: в десятках регионов подъём начался с задержкой в 1−3 недели относительно Москвы. Реальная же заболеваемость на пике, с учётом этой асинхронности, составит, вероятно, 1−1,5 млн человек в сутки.

Действительно ли все переболеют?

Никакого переболевшего «большинства населения», похоже, ждать не следует. Даже с учётом продолжительного спада за волну омикрона переболеет, по всей видимости, не более 30−40% населения. Для России это значит, что омикрон за 2−3 месяца перенесёт ориентировочно от 44 до 58 млн человек.

И это радикально меняет расклад: во-первых, ни на какой «коллективный иммунитет», давно превратившийся в карго-культ, рассчитывать не приходится, а во-вторых — личные ограничения и меры имеют смысл: шанс пройти эту волну, не заболев, есть у каждого.

Когда и где будет пик? Если восстанавливать хронологию на основе ковид-специфичных поисковых запросов, которые коррелируют с заболеваемостью, получаем такую картину: