Война и рынки. Как события вокруг России и Украины отразились на S&P 500

Прошедшая неделя стала уникальной с точки зрения «российского следа» на мировом фондовом рынке — впервые в истории события на постсоветском пространстве стали главным фактором движения индекса S&P 500, опередив даже беспокойство по поводу ставки ФРС и беды бигтеха. Так сильно на американский фондовый рынок не влияли даже самые опасные повороты холодной войны, следует из исторического анализа банковского холдинга Truist, на который обратил внимание колумнист Bloomberg Джон Отерс.

Как рынки обратили внимание на Россию и Украину

До прошлой пятницы рынки не закладывали вероятность полномасштабной войны между на территории Украины, пишет Wall Street Journal (WSJ). Но затем череда новостей — от эвакуации посольств и объявления датой «вторжения» России 16 февраля, через мимолетную разрядку начала недели до обострения в Донбассе и бескомпромиссного ответа России на предложения США по гарантиям безопасности — стала значительно влиять на настроения инвесторов.

В четверг, 17 февраля, когда индекс S&P 500 упал на 2,1%, акции, как и в предыдущие сессии, колебались вслед за заголовками, пишет The Washington Post. «Обычно рынки смотрят сквозь геополитические факторы, — замечает издание. — Но за нынешним противостоянием инвесторы пристально следят, учитывая, что Россия — один из ведущих экспортеров энергоресурсов в мире. Конфликт может иметь серьезные последствия для экономики, включая разгон и без того высокой инфляции».

Война может привести к росту инфляции в развитых странах с 2% до 4,5%, пишет WSJ со ссылкой на данные Capital Economics. CNN цитировала доклад консалтинговой компании RSM, согласно которому переход конфликта в горячую фазу грозит ростом инфляции в США до 10% (по итогам января — 7,5% в годовом выражении). Война может подтолкнуть экономики нескольких стран к рецессии, написал на этой неделе Bloomberg со ссылкой на отчет стратега Morgan Stanley Майкла Уилсона, известного «медведя».

В последние недели конфликт России и Украины ворвался на четвертое место в списке главных рисков с непредсказуемыми последствиями для мировой экономики по мнению портфельных управляющих, показал февральский опрос Bank of America: так ответили 7% респондентов против, к примеру, 4% у коронавируса.

Что показывает история

История второй половины XX века подтверждает — военные и геополитические события вызывали серьезную коррекцию на американском рынке только в том случае, если они приводили к рецессии, отмечает WSJ.

Не исключение даже «крупнейшая геополитическая катастрофа века» — распад СССР. В «красный понедельник» августовского путча 1991 года американские биржевые индексы упали в пределах 4%, но моментально отыграли потери на возвращении Михаила Горбачева к власти — как оказалось, недолгом. Последовавший за этим роспуск Союза мировые рынки, можно считать, не заметили.
Не заметил американский рынок и ввод советских войск в Афганистан в конце декабря 1979 года, а за следующий месяц S&P 500 вырос на 5,6%. Ровно через три месяца, правда, индекс упал почти на 8%, но СССР был уже ни при чем: в США случился вошедший в учебники «серебряный четверг» — крах попытки миллиардеров братьев Хант подмять под себя мировой рынок серебра.
В месяц после самого серьезного обострения холодной войны между СССР и США — Карибского кризиса 1962 года — S&P 500 вырос на 8,7%. Причина в том, что конфликт вокруг размещенных на «непотопляемом авианосце» Кубы советских ракет, грозивший ядерной войной сверхдержав, тогда разрешился на удивление быстро. В западной историографии принято считать это чистой победой США и унижением СССР. Современные ревизии обращают больше внимания на торг Никиты Хрущева с Джоном Кеннеди и секретное соглашение о выводе американских ракет из Турции и Италии — как и на то, что США сильно недооценили серьезность восприятия американской угрозы руководством СССР.
Через месяц после вступления США во Вторую мировую войну в результате японской атаки на Перл-Харбор в 1941 году индекс снизился на 3,4%, но через год все равно вышел в плюс. Это скорее напоминание о том, что тогда глобальная экономика только начинала формироваться, а отдельно взятая страна еще могла позволить себе сесть на допинг госзаказа, обуздать безработицу и заодно положить конец Великой депрессии.

Во второй половине XX века рынок США не восстановился за год лишь после двух больших потрясений — Суэцкого кризиса 1956 года и нефтяного эмбарго 1973 года.

Суэцкий кризис вокруг контроля над одноименным каналом положил конец статусу Великобритании и Франции как мировых держав, вызвал первый финансовый кризис современного типа и оформил переход к двухполярному миру. Но на экономику США и тогда больше влияла «рецессия Эйзенхауэра», чем какие-то внешние факторы.
Единственный геополитический кризис, который по-настоящему обрушил крупнейшую экономику мира, тоже не был прямо связан с СССР. После того как в октябре 1973 года Организация арабских стран-экспортеров нефти перекрыла экспорт в страны, поддержавшие Израиль в ходе Войны Судного дня, нефть подорожала вчетверо за полгода, ВВП США упал на 2,5%, а экономика свалилась в затяжную рецессию и затем стагфляцию. Через год после эмбарго компании индекса S&P 500 потеряли больше трети капитализации, а восстановился индекс только через три с лишним года.

Что делать инвестору

Из всего этого инвестору стоит сделать несколько выводов, пишет Отерс.

Во-первых, избавляться от всех акций недальновидно, когда высока вероятность того, что текущий кризис разрешится как-то иначе, чем войной, жесткими санкциями и многосторонними экономическими потерями. Особенно если вспомнить, что вероятность роста всегда выше после распродаж. Это же демонстрирует самый простой анализ поведения S&P 500 через год и через пять лет после 10 худших дневных падений: почти во всех случаях инвестор остался бы в плюсе.
Во-вторых, вкладываться только в акции тоже странно, учитывая, что вероятность высокорискового сценария сохраняется. Легендарный Бенджамин Грэм советовал во времена всеобщего роста пессимизма увеличивать долю акций в портфеле до 75%, а когда рынки слишком оптимистичны — сокращать максимум до 25%.
В-третьих, доллар — не панацея, а вариант. Валютный рынок сейчас в самой середине «улыбки доллара», отражающей расхожее наблюдение, что доллар дорожает к другим валютам и от глубоких кризисов, и от бурного роста в экономике США. В этом смысле плохой компромисс по Украине будет хуже плохого исхода.
В-четвертых, ожидания потребителей (сейчас они наихудшие за десятилетие, что показал последний опрос Университета Мичигана) — сами по себе фактор рыночной динамики. Причем они не совпадают, а следуют за геополитическими кризисами, как было и во время кризиса с американскими заложниками в 1980 году, и после нападения Ирака на Кувейт десять лет спустя.

Учитывая все сказанное, держать сейчас больше наличных — разумный вариант, размышляет Отерс: это редкий класс активов, для которого высокие ставки напрямую выигрышны, а в ситуации предельной неопределенности, когда нужно ловить момент, они дадут больше возможностей для маневра. Это подтверждают и данные BofA: доля наличных в портфеле управляющих за месяц выросла с 5% до максимальных с мая 2020-го 5,3%.