«Мне тяжко от осознания того, что «Украина в огне» — это правда». Как киноромантик Александр Довженко полюбил Сталина и потерял творческую свободу
Картины Довженко десятилетиями изучают во всех киношколах, причисляя к сонму немногих гениальных и вечных фильмов в мире. Но главные свои работы он реализовать не успел
Александр Довженко
Музей Национальной киностудии имени Александра Довженко
24 августа — День независимости Украины. Ровно полгода войны. Украину не сломать. «Незламна». Вольный казацкий дух не позволит — в нем сила Запорожской Сечи, память о борьбе за независимость, тот боевой дух, который и сегодня ведет страну и народ.
В России наконец начали понимать, как мало здесь знают про своего соседа. Украину, как и все советские республики, постигла участь колонии, в которой душили и запрещали язык, традиции, культуру. Украине пришлось даже тяжелее, чем другим ее «коллегам» по Советскому Союзу — общие корни, похожесть языков, тесно, хоть и далеко не всегда дружески переплетенная история вдолбила в головы нескольких поколений уверенность о «единой культуре». Словно не было у Украины своих писателей, художников, словно не было своего театра. Кто из россиян, скажем, знает про «Расстрелянное возрождение»? Кто читал хоть что-то о непревзойденной и хорошо известной на Западе закарпатской школе живописи? Всем ли известно, кто такой Лесь Курбас и театр «Березиль»? Слышал ли кто-то про украинский футуризм? Кто, наконец, знает что-то об Александре Довженко — кроме того, что его именем названа главная киностудия Украины («ха-ха, провинциальная второсортная студия!») и что он снял довольно известный фильм «Земля»? Вот с Довженко и начнем.
Подпишитесь, чтобы прочитать целиком
Оформите подписку Redefine.Media, чтобы читать Republic
Подписаться [Можно оплатить российской или иностранной картой. Подписка продлевается автоматически. Вы сможете отписаться в любой момент.]