Веселящий публику Сталин действительно походил на Щукаря — балагура, говорящего глупые, плоские шутки, от которых аудитория покатывалась от хохота
В издательстве «Новое литературное обозрение» вышла книга филолога, историка культуры, профессора Венецианского университета Евгения Добренко и научного сотрудника Шеффилдского университета Натальи Джонссон-Скрадоль «Госсмех. Сталинизм и комическое».
Сталинский период в истории советского государства ассоциируется у большинства людей с массовыми репрессиями, беспросветным мраком и торжественной дидактикой. Однако популярная культура тех лет была во многом связана со смехом: ее составляли кинокомедии и сатирические пьесы, карикатуры и фельетоны, пословицы, частушки и басни, водевили и колхозные комедии, даже выступления самого Сталина.
С любезного разрешения издательства публикуем отрывок, посвященный анализу чувства юмора — на бытовом и публичном уровне — Иосифа Сталина.
Разговор о самом несерьезном персонаже советской комедии — колхозном балаганном деде — мы начнем (несколько неожиданно) с политического поведения самого серьезного персонажа советского пантеона — самого Сталина.
Будучи по ментальному профилю и персональным качествам противоположностью своему предшественнику, Сталин немало сделал для того, чтобы уподобить Ленина себе. Хотя оба исповедовали сходную политическую философию, Ленин был куда более непосредственным в общении с аудиторией и в выражении своего отношения к собеседникам, что нашло отражение не только в воспоминаниях о встречах с Лениным, но и в его юморе. Его шутки не были добродушны — напротив, часто злы, остроумны и, чтобы быть понятыми, нередко требовали немалого культурного багажа. Да и сама реакция Ленина на шутки других была открытой и живой. Наблюдавший за ним на XI съезде партии в марте 1922 года (это был последний партийный съезд, на котором Ленин присутствовал) делегат от Новгорода А. Митрофанов вспоминал:
Слушая ораторов, Владимир Ильич иногда неодобрительно хмурился, порой на его лице появлялась лукавая улыбка. Если же выступавший бросал острую шутку Владимир Ильич громко смеялся вместе с делегатами, смеялся как-то особенно хорошо, просто, открыто, от всей души, очень весело и заразительно.
Но главное: личный и публичный юмор Ленина не разнились — второе было продолжением первого.
Не то у Сталина. Его смех был всецело ситуативно-перформативным и инструментальным.
Подпишитесь, чтобы прочитать целиком
Оформите подписку Redefine.Media, чтобы читать Republic
Подписаться [Можно оплатить российской или иностранной картой. Подписка продлевается автоматически. Вы сможете отписаться в любой момент.]