Вертов vs Эрнст: как российская кинопропаганда изменилась за сто лет. От «Истории гражданской войны» к сериалу «Союз спасения»
Маленький, но замысловатый в лучшем смысле этого слова кинофестиваль «Каро.Арт» в Москве открылся отреставрированным фильмом Дзиги Вертова «История гражданской войны». В четверг этот фильм вышел в прокат, так что теперь можно понаблюдать, как начиналось то, к чему мы сейчас пришли.
История восстановления «Истории гражданской войны» киноведом-архивистом Николаем Изволовым больше похожа на археологические раскопки с последующей тщательной обработкой каждого артефакта. «История…» была снята к Третьему съезду Коминтерна, в 1922 году показана на съезде, после чего исчезла. Совсем. Испарилась. Вертов ничего не знал о судьбе своего детища и до конца жизни так и не узнал. Зато узнал — и совершенно случайно — Изволов.
Фильм попросту порезали, в прямом смысле. Тогда, в 20-е годы, про авторские права знали еще меньше, чем сейчас. Поэтому фильмы, в которых не видели никакой художественной ценности (сейчас даже помыслить страшно, что в фильме самого Вертова не увидели художественной ценности!), или вовсе выбрасывали на помойку — опять же в прямом смысле слова, — или использовали как своего рода заплатки. Могли вырезать понравившийся кадр и вставить его в другой фильм. Слава богу, что «Историю…» пустили на заплатки, а не выкинули на свалку, — благодаря этому Изволов и сумел восстановить фильм. Множество кадров «Истории…» нашлось в каких-то других фильмах. Например, понадобится кому-то кадр с Троцким или молодым Сталиным — ага, есть такое у Вертова — взяли фильм, вырезали кусок и вклеили куда требовалось. К тому же не надо забывать, что в 20-е годы Вертов был совсем молодым режиссером, и никакого пиетета тогдашняя молодая киноиндустрия к нему не испытывала. Предположить, что имя Вертова станет известно во всем мире, в том числе и за счет именно тех, ранних его картин, никто не мог — еще не было опыта распознавания гениев в кинематографе.
Вот и разошлась вся «История гражданской войны» на эти заплатки, которые Николай Изволов мужественно и скрупулезно искал два года по архивам, извлекая на свет божий порой по трехсекундным кадрам. В итоге сложился полуторачасовой фильм, в котором недостает всего лишь двух сцен — «Бой под Царицыном» с участием молодого Сталина и «Вход Красной армии в Одессу и в Крым» с участием Фрунзе.
Вертов, если позволительно так выразиться, был влюблен в гражданскую войну. Влюблен как художник — он видел в ней непаханое поле для художественных рефлексий и был искренно уверен, что художник должен служить революции.
Он был «выше» сомнений в правильности всего происходящего — он упивался поэтикой катаклизмов, подпитывающих его мятежную душу. Впрочем, такое вполне снисходительное отношение к кровавым следам, оставленным революцией, впоследствии не уберегли его от сталинской опалы. Вождь растоптал Вертова, как умел и любил топтать любой талант. Счастье, что хоть оставил в живых.
https://www.youtube.com/watch?v=b0RPtz5tknM
«Агитпоезд ВЦИК», «История гражданской войны», «Годовщина революции» — на этих фильмах молодой режиссер Давид Кауфман под выдуманным именем Дзига Вертов (по-польски и по-украински «дзига» значит «волчок, юла») отрабатывал новые приемы, ставшие потом классикой, — необычный для тех времен монтаж, паузы, отстраненный взгляд на события. В «Истории гражданской войны» он охотно пренебрегает хронологической логикой, мешает эпизоды во времени. Ему даже откровенно плевать на эффект присутствия: в большинстве эпизодов у зрителя нет ни малейшего ощущения, что он присутствует при событии, скорее наоборот — временами закрадывается мысль, что Вертов использует постановочные кадры.
Вполне вероятно, что так оно и есть. Например, эпизод с беседой нескольких красных командиров между собой (в титрах есть их имена, но они нам ни о чем не говорят) — командиры явно работают на камеру, позируют, жестикулируют, как на сцене, и смеются, как в кино. Но в этом есть и неожиданная прелесть — эти люди абсолютно естественны в своей среде, они подыгрывают, но не играют. По тем временам такие моменты были откровением.
Фильм начинается с кадров повсеместной разрухи — опустевшие города, взорванные мосты. Интертитры несут больше не объяснительную, но пропагандистскую нагрузку. «У страны советов остался внутренний враг», «Белгвардейские агенты взрывают наши мосты», «Все на борьбу с Колчаком!»… На самой заре советской власти кинематограф был поставлен на службу режиму, и никто особо этого не скрывал.
Подпишитесь, чтобы прочитать целиком
Оформите подписку Redefine.Media, чтобы читать Republic
Подписаться [Можно оплатить российской или иностранной картой. Подписка продлевается автоматически. Вы сможете отписаться в любой момент.]