Поехавшие и оставшиеся: откуда берется ненависть?
У меня в голове последний примерно месяц рефреном звучит фраза из старой бардовской песни: «Разделились беспощадно мы»… только не на женщин и мужчин, как у Дольского, а на уехавших и оставшихся. Да, получается нескладно, зато честно. Честность — это, наверное, самое важное для меня после 24 февраля, мне ужасно важно оставаться честной перед всеми, перед читателями, перед френдами в соцсетях, перед близкими и перед самой собой. Возможно, перед самой собой важнее всего. Когда мир вокруг рушится, сходит с ума и летит в тартарары, когда друзья и единомышленники становятся в одночасье врагами, когда объяснить свою мысль и ближнему, и дальнему почти невозможно, потому что почти никто никого не слышит, не хочет слышать, жизненно необходимо иметь хоть какую-то опору, пусть не стержень, а тростинку, за которую можно уцепиться, чтобы удержаться на ветру, не унестись потоком окружающего безумия. Такой тростинкой для себя стала я сама, стараюсь удержать себя в своих руках, и смогу держаться, только если буду оставаться самой собой, а значит — буду честной с собой до конца, до последнего слова. Может быть, еще и кому-нибудь помогу удержаться. Именно поэтому я продолжаю писать статьи о том, что происходит с родиной и с нами. Поэтому я продолжаю писать в соцсетях, что думаю и чувствую; спорю, срываюсь, иногда извиняюсь, иногда отправляю в бан тех, с кем спорить нет сил, стараюсь обнять виртуально каждого, с кем чувствую душевное родство, плачу, матерюсь (неужели когда-то самое грубое слово, которое я могла выговорить, было «сволочь»?), и снова извиняюсь и баню. И делюсь, делюсь, делюсь важными, на мой взгляд, новостями, постами, мыслями френдов. Но то, что «разделились беспощадно мы» — это как-то особенно больно, настолько, что я решилась написать об этом в статье. Прошу простить меня за этот слишком эмоциональный, слишком исповедальный текст, но я уверена, что подобные мысли и чувства мучают не только меня, поэтому сочла возможным поделиться ими с читателями.
*******
С 2014 года, когда против Российской Федерации начали вводить санкции, и сами эти санкции, и еще больше «ответочки» российской власти в виде антисанкций чувствительно ударяли по тем, кто живет в России, по обычным гражданам. Но несогласные с властью россияне не роптали, напротив, приветствовали эти санкции и терпеливо переносили проблемы, которые они вносили в повседневную жизнь. И я тоже их приветствовала. Объявленная 24 февраля 2022 года «спецоперация» стала самой большой трагедией, с которой мне пришлось столкнуться, и так же, как я, это восприняли многие мои знакомые и незнакомые соотечественники. Мы вместе горевали и негодовали, вместе сопереживали, печалились и радовались одним и тем же событиям. Постепенно пришлось смириться с тем, что многие украинцы перестают видеть в нас друзей, отказывают нам в человечности, не хотят различать власть РФ и населяющих ее людей. Это обидно, несправедливо, больно, но понятно и, скорее всего, было неизбежно. Еще раньше пришлось смириться с тем, что между теми, кто против «спецоперации», и остальными гражданами России пролегла пропасть. Но оставалась общность людей, близких по взглядам, по мировоззрению, по тому, как мы оцениваем прошлое и настоящее и видим будущее. Эта общность состояла из людей с разными профессиями и разным уровнем достатка, но нас объединяла одна культура, один язык, и, как правило, одно гражданство, даже если мы жили в разных странах. Мы были единомышленниками. И понимание, что мы есть, что нас немало, помогало не впасть в отчаяние.
Так было, пока мы не «разделились беспощадно» на уехавших и оставшихся. Когда это началось? Возможно, с «паспорта хорошего русского», придуманного экс-шахматистом Каспаровым (включен в реестр иноагентов). Потом президент Украины Зеленский призвал Запад вернуть всех россиян в Россию и не выпускать наружу до тех пор, пока они не свергнут Путина. Эту утопичную идею с энтузиазмом подхватили страны, до падения СССР входившие в один с ним соцлагерь. С их подачи Евросоюз принял решение полностью приостановить действие Соглашения об упрощении визового режима между Европейским Союзом и Россией. Эта дискриминация по гражданству была несправедлива и нечестна, но она исходила снаружи, от тех, кто наблюдал за нами со стороны (живущий много лет в США конъюнктурщик Каспаров* тоже давно стал посторонним), поэтому с ней хоть и сложно, но можно было смириться. Я тогда написала совершенно искренне: «Не западные политики, не президент Украины, не благополучные и состоятельные эмигранты из России, собирающиеся на бессмысленные «российские» конгрессы и форумы виноваты в том, что несогласные с тоталитарной властью граждане РФ оказались в ловушке. Виноват в этом Путин, его окружение, его «говорящие головы», поддерживающие его массы. Виноваты те, кто привел этого человека к власти (в том числе и некоторые состоятельные эмигранты, снова съехавшиеся в Вильнюс). Евросоюз в своем праве, когда хочет оградить себя от всего российского».
Но это все еще было не беспощадное разделение. И когда 21 сентября Путин объявил «частичную» мобилизацию, мы все еще были вместе. Нас даже стало больше, потому что, когда беда окончательно пришла в каждый дом, очнулись и увидели мир не через мутное стекло телевизора многие аполитичные и оболваненные пропагандой россияне. Но одновременно с этим, когда началась сентябрьская волна исхода из России тех, кто смог себе позволить уехать, начался большой разлом между россиянами, которые годами были в оппозиции к путинской власти. Наметился он раньше, но по-настоящему случился именно после объявления мобилизации. И с тех пор идет по нарастающей. Это уже не извне, не украинцы, страдающие и гибнущие от СВО, не надменный Евросоюз кидает нам в лицо обвинения, это мы сами, вчерашние единомышленники, поливаем грязью друг друга и становимся врагами. Водораздел прошел между уехавшими из России и оставшимися в ней.
*******
Ярче всего этот разлом виден в соцсетях. Читать некоторые посты своих вчерашних единомышленников реально больно и страшно. Я приведу в качестве примера несколько высказываний, их значительно больше, и эти, пожалуй, еще не самые дикие и страшные.
Пишет уехавший из России в далеком 2003 году бывший совладелец нефтяной компании ЮКОС Леонид Невзлин:
«Меня не интересует мнение русской «либеральной шушеры» на темы проблем русских с визами, мобилизацией, стариками-родителями, деньгами и тд. У меня нет никакого отдельного уважения к тем, кто решил остаться и «бороться» с режимом в РФ, или, еще хлеще — сесть в путинскую тюрьму. Считаю это все позированием на публику. <…>
Личные наблюдения и выпады пока оставлю при себе, но обещаю, что меня больше не остановят прошлые заслуги известных «демократов» и «либералов». Бить буду больно, не обессудьте. По сравнению с тем, как сейчас больно украинцам — ваши боли и проблемы ничтожны. Тем более, что 105 лет большевизма лишили подавляющее число русских (граждан и жителей РФ) нормальных чувств и эмоций. Мое сердце болит за украинцев. Мои чувства, эмоции, силы, энергия и молитвы — все про них и за них. И, конечно, дела и действия. Я люблю Украину и украинцев».
Подпишитесь, чтобы прочитать целиком
Оформите подписку Redefine.Media, чтобы читать Republic
Подписаться [Можно оплатить российской или иностранной картой. Подписка продлевается автоматически. Вы сможете отписаться в любой момент.]