«Боялись что-то спрашивать и старались с нами не общаться». Интервью с двумя трансгендерными мужчинами, которые смогли заключить брак в московском ЗАГСе
Параллельно с войной в Украине российские власти продолжают вести войну и с ЛГБТ-людьми в России. Госдума вводит уголовную ответственность за пропаганду «нетрадиционных сексуальных отношений» и пытается признать запрещенной информацию о людях, сменивших пол. Многие ЛГБТ-россияне покидают страну. Москвичи Марк и Райнер Оборины, трансгендерные мужчины, недавно тоже уехали из России, но перед этим успели зарегистрировать брак в столичном ЗАГСе. Они рассказали Republic, как им это удалось и какие у них отношения с государством, родителями и обществом.
— Вы зарегистрировали брак в России. Это был какой-то троллинг или вы этого хотели?
Марк (далее — М): Мы хотели вступить в брак в любом случае, но нам удалось это сделать, нагнув систему немного. Мы знали, что у нас получится это сделать в России на законных основаниях.
— А как это получилось?
М: Для этого нужно было сходить в МФЦ в Москве и подать заявление. Мы пришли, и у нас там ни слова не спросили, с Райнером там вообще не общались. Все было спокойно, почти никого в тот день в офисе не было. Мы сами выбрали дату свадьбы и потом уже спокойно пришли в ЗАГС.
— В МФЦ понимали, что вы трансгендерная пара?
Р: Дело в том, что в базе ЗАГСа есть все мои документы о смене гендера. И тут как бы история не просто о том, что я пришел и подал заявление на вступление в брак, а в том, что они были в курсе, что у меня произошла смена пола. Чиновники были в курсе об этом всем, у них есть копии всех документов, и они все равно зарегистрировали этот брак.
— С чем вы связываете такое спокойное отношение сотрудников ЗАГСа? Странно, что с учетом политической риторики, ужесточения законов против ЛГБТ-людей они не напряглись.
Райнер (далее — Р): Мне кажется, это связано с тем, что трансгендерная тема — это в принципе такая серая зона, в которой мало кто понимает, что делать или не делать. Сменил ты документы, не сменил — ты все равно попадаешь в какое-то неправовое поле. То есть у нас в России есть возможность сменить документы, пройдя медкомиссию, но не имея медицинского перехода, а потом заключить брак с человеком другого пола. И точно так же можно иметь медицинский переход, но тебе не разрешат заменить паспорт. И тогда можно законно заключить фактически гомосексуальный брак.
— Это первая такая история в России с гомосексуальным браком двух транс-людей?
Р: Пока мы таких больше не знаем. Несколько лет назад была история в Казани (в 2019 году в Татарстане поженились трансгендерный мужчина и трансгендерная женщина. — Republic). Но они гетеро. Эти две девушки в Питере (в 2014 году в Петербурге поженились две женщины, одна из них транс-женщина, которая на тот момент не успела поменять документы. — Republic). Больше я таких историй не знаю.
— В последний год отделения ЗАГС в разных регионах стали публиковать разные правила, которые запрещают на церемониях находиться в неторжественной одежде и менять свой внешний вид, свой пол с помощью макияжа и одежды. Как вы там выглядели?
Р: Мы вообще в свободной одежде пришли, в штанах и футболках. У нас есть фотография из ЗАГСа, они нас там и сфотографировали. Нам не задавали никаких вопросов, но в глазах сотрудниц ЗАГСа был виден молчаливый вопрос. Видимо, они боялись что-то спрашивать и старались с нами не общаться. Наверное, решили быстро все сделать и отпустить. Со мной они не разговаривали. Единственное, что я сделал, чтобы предотвратить какие-то проблемы — побрился перед самой процедурой, чтобы не вызывать совсем явного отторжения.
— Вам там задавали вопрос, согласны ли вы взять в жены, мужья?
М: Поскольку сейчас браки регистрируются в МФЦ, мы сначала вообще рассчитывали, что это произойдет просто в окне. Но в нашем МФЦ был отдельный торжественный зал для заключения брака. Они ничего сейчас не спрашивают для согласия, они просто сверяют данные в заявлении, и если они верны, то печатают свидетельство о браке на бланке и поздравляют.
Р: Мы ждали своей очереди, ко мне подошла девушка и уточнила, заключать ли брак мы пришли. Мы ответили утвердительно, и она сказала: «Пойдемте». Посмотрела так на нас, переглянулась с нами. Когда она говорила Марку: жених, распишитесь, и… невеста… она зажевывала фразы, старалась избегать каких-то гендерно окрашенных слов, глаголов, это было заметно. Но никаких вопросов к нам не было.
Марк и Райнер Оборины
— Вы после этого уехали из России?
Р: Свадьба была в начале июля, а уехали мы в начале сентября. Мы увидели, что нам больше небезопасно оставаться в стране как ЛГБТ-людям. Начали ужесточаться законы против ЛГБТ. Мы поняли, что не сможем продолжать ЛГБТ-активизм безопасно для нас и при этом полноценно помогать людям. То есть у нас выбор был между помогать и сесть в тюрьму и вообще не помогать людям, которые страдают от государственной системы.
Подпишитесь, чтобы прочитать целиком
Оформите подписку Redefine.Media, чтобы читать Republic
Подписаться [Можно оплатить российской или иностранной картой. Подписка продлевается автоматически. Вы сможете отписаться в любой момент.]