Богоискатель на плахе. Расстрига Выморков против Антихриста Петра
Эту грустную историю о судьбе тамбовского дьячка, оказавшегося для своего века слишком пытливым, подробно рассказал в книге «Слово и дело» историк Михаил Семевский. Самуилу Выморкову в сборнике посвящена отдельная и довольно обширная глава.
«Слово и дело» Михаила Семевского
Стоит, наверное, пару слов сказать о самой книге. Она вышла в самом начале 1860-х, на заре Великих реформ. Семевский — совсем тогда еще молодой человек — спешил воспользоваться шансом: цензура стала уже чуть добрее к литераторам, к тому же, появилась возможность о царях из династии Романовых сочинять не только панегирики. Петр I — не просто государь, он, в полном соответствии с именем, главный камень в основании имперского мифа. Конечно, в книге очень сильно чувствуется понятное юношеское желание подпортить слегка репутацию кумира. Но Семевский — историк, а не публицист, в основе работы — материалы розыскных дел Тайной канцелярии, именно он первым вытащил многие из них на свет. Он не навязывает читателю выводы, он рассказывает страшные анекдоты, предлагая задуматься о том, как во времена петровских преобразований думали и чувствовали люди, и чем было озабочено государство. И чем был озабочен государь.
Михаил Семевский «Слово и дело! 1700–1725». 3-е изд., вновь пересмотр. -Санкт-Петербург : Изд. Ред. журн. «Русская старина», 1885 г.
А государь не только строил корабли и брил бороды. Государь искоренял крамолу. Разумеется, и до него несчастным, уличенным в «говорении хулы» на царя или его ближних, приходилось не сладко. Но Петр поставил это дело на поток, переполнил застенки, превратил донос в обязательное дело: если в ходе следствия выяснялось, что существуют люди, которые слышали, как политический преступник оскорбляет императора, и не донесли, — их тоже ловили и тащили в застенок. А вот доносчик мог получить серьезные деньги — рублей десять, а то и все сто (это очень много, а для мещанина или крестьянина — суммы почти немыслимые). Мог, впрочем, и сам превратиться в обвиняемого, если донос не подтверждался. Всюду риски.
Ну и, конечно, единственным способом дознания была пытка. Все просто — без изысков: дыба, кнут и горящий веник. Для выживших — каторга или смертная казнь. Следователи методично выясняли, зачем преступники хулили государя, кто надоумил, какова была цель? В каждом случае искали заговор, и, как правило, не находили. Но, в отличие от следователей сталинских, самостоятельно заговоров не изобретали. Ну, не нашли и не нашли, не беда. Просто отправляли истерзанного человека на плаху и принимались терзать следующего.
Большинство героев очерков Семевского — обычные, случайные люди. Крестьяне, которым не повезло по пьяни что-то неосторожно ляпнуть. Старушки, заболтавшиеся на кухне. Один из несчастных и вовсе на параде в честь годовщины Полтавской победы, поддавшись чувствам (тоже во хмелю, «в шумстве будучи», как тогда говорили) рванулся к царю — обнять. И попал на дыбу.
Поначалу поражает, нет, даже ошеломляет несоответствие между ничтожностью «преступлений» и смертельной (буквально) серьезностью, с которой эти преступления расследовались. Втянувшись, начинаешь улавливать закономерности. Но об этом позже.
Подпишитесь, чтобы прочитать целиком
Оформите подписку Redefine.Media, чтобы читать Republic
Подписаться [Можно оплатить российской или иностранной картой. Подписка продлевается автоматически. Вы сможете отписаться в любой момент.]