Группа The National выпустила первый за четыре года альбом — «First Two Pages of Frankenstein»
В нем любимые музыканты Барака Обамы сходят с пьедестала — и пытаются начать разговор о простых вещах
В конце апреля вышел «First Two Pages of Frankenstein» — первый за четыре года альбом The National, любимой группы Барака Обамы и одного из главных коллективов американской независимой музыки. Преодолев ковид и депрессию фронтмена Мэтта Бернингера, The National снова вернули интерес слушателей — этому в том числе помогла совместная работа с Тейлор Свифт. «Медуза» рассказывает о сложном пути, который привел коллектив к этому неровному, но вызывающему симпатии альбому.
На первых двух страницах «Франкенштейна» Мэри Шелли не появляются ни сам Виктор Франкенштейн, ни монстр, которого он создал. На них исследователь из Англии Уолтон пишет первое письмо своей сестре Маргарет из заснеженного Санкт-Петербурга: впоследствии именно он расскажет историю ученого, найденного командой его корабля во льдах. Однако на этих страницах можно найти фразу: «Ибо ничто так не успокаивает дух, как обретение твердой цели». Именно она зацепила лидера The National Мэтта Бернингера и вдохновила его на создание нового альбома группы, который так и называется: «First Two Pages of Frankenstein», то есть первые две страницы «Франкенштейна».
Этого альбома могло и не быть — в интервью, сопровождающих его выход, Бернингер откровенно говорит о том, что на встречу, к которой остальные музыканты принесли 25 более-менее готовых песен, он пришел с пустыми руками. Несмотря на его тщетные попытки написать тексты, из той сессии была доделана всего одна песня — «Weird Goodbyes». Это дуэт с давним другом группы Джастином Верноном, записывающимся под псевдонимом Bon Iver. От предыдущих песню отличал электронный бит, больше похожий на хип-хоповый, и общее настроение трека: хотя этот дух во многом сохранился и на «First Two Pages», дуэта с Верноном на альбоме как раз нет — а сам альбом точно можно назвать недостаточно экспериментальным и, по меркам прежнего творчества группы, довольно комфортным.
Не просто грустные песни
The National достаточно легко свести к стереотипу о том, что они уже много лет играют одну и ту же угрюмую песню, которая то замедляется до балладного темпа, то, наоборот, становится быстрее. И если о настроении поспорить будет сложно, то по поводу однообразности — можно. Начиная с дебютного альбома, одноименного названию группы, музыканты постоянно старались меняться. На «The National», вышедшем в 2001 году, было слышно влияние блюза, а акустическая гитара часто была ведущей. На следующей записи 2003 года, «Sad Songs For Dirty Lovers», палитра расширилась — появились отголоски американы и построка.
По-настоящему прорывным для группы стал альбом 2005 года «Alligator». На нем The National ушли в сторону инди-рока с органом и кларнетом, а на «Boxer» 2007 года они развили этот звук — в записи он стал более детальным, глубоким и четким. Кроме того, именно на «Boxer» впервые появились песни, написанные Бернингером в соавторстве с его женой Кэрин Бессер. На новом «First Two Pages» она соавторка уже половины композиций.
Альбом «High Violet» 2010 года записывался The National в статусе большой независимой американской группы: песню «Fake Empire» с предыдущего «Boxer» в 2008 году использовал в своей предвыборной кампании Барак Обама. Огромное количество приглашенных музыкантов и легкие эксперименты со звучанием этот статус только утвердили — в итоге «High Violet» оказался на третьем месте альбомного чарта Billboard.
На протяжении всех 2010-х The National пытались избавиться от ассоциаций, которые возникали у слушателей при упоминании названия группы, — и если от депрессивных текстов отказаться они все-таки не могли, то пробовали поменять свою музыку. На пластинке «Trouble Will Find Me» 2013 года группа оставалась в рамках привычных приемов. Однако благодаря тому, что гитарист Брайс Десснер во многих треках использовал электронный смычок, у альбома появилось особое, более медитативное звучание.
Другое отличие альбома от предыдущих — в том, что оркестровкой музыкантов впервые занимался участник группы Брайс Десснер. Раньше это делала его напарница по группе Clogs альтистка Падма Ньюсом (на альбоме все еще можно услышать ее альт). На «Sleep Well Beast» 2017 года The National погрузились в эксперименты: ощутимо замедлились, добавили электронику, стали еще мрачнее — приход к власти Дональда Трампа не мог не повлиять на настроение альбома группы, с самого начала открыто поддерживавшей Обаму.
Самые резкие изменения произошли на «I Am Easy to Find» 2019 года: музыка стала мягче, а Бернингера сопровождало множество женских голосов — от певиц Шэрон Ван Эттен и Лизы Ханниган до работавшей долгое время с Дэвидом Боуи Гэйл Энн Дорси.
Ирония и депрессия
Все это время The National пели о депрессии, уходе в себя, тяжести жизни, об отношениях, которые никак не могут сложиться, и о проблемах в браке — позже группу стали ассоциировать в первую очередь с этими темами. Музыканты относятся к такому имиджу с некоторой иронией, лучше всего воплотившейся в совместной работе с исландским художником Рагнаром Кьяртанссоном, построившим многие свои работы на повторении различных вещей (так, в его перформансе «A Lot of Sorrow» группа шесть часов подряд, вживую и без перерывов, исполняла в MoMA свою песню о поглощающей человека депрессии, «Sorrow»).
Ирония и некоторая дистанция от тем своих песен обычно заметны и в многочисленных интервью Бернингера. «Сложно писать о темноте, когда выключен свет», — сказал Бернингер в одном из интервью, рассуждая о внутреннем беспокойстве и мраке. Музыкант рассказал, что лучше всего ему пишется в спокойном состоянии.
Тексты The National — именно тот случай, когда по лирическому герою песен не стоит судить о жизни их автора: так, одна из лучших песен альбома, «Eucalyptus», посвящена разделу вещей после развода. Бернингер с иронией рассказывал в интервью The Guardian, что его жена Кэрин прокомментировала песню так: «Она отличная, но, возможно, нам позже стоит кое-что обсудить». В том же интервью Бернингер говорил о том, что его тексты не влияют на семейную жизнь — а сложности в браке и воспитании дочери Ильзы начались только с его депрессивным эпизодом, случившимся в 2021 году.
По словам Бернингера, он почувствовал выгорание и признаки депрессии после того, как проект, над которым они с Кэрин долго работали, зашел в тупик. Музыкант понял, что сериальная адаптация документального фильма о группе «Mistaken For Strangers» (Бернингер с женой работали над сценарием и музыкой для сериала) никогда не выйдет. Вокалист не вдается в подробности, но отмечает, что в проекте ему приходилось жонглировать «слишком многими вещами одновременно» и он не справился. Это заставило Бернингера задуматься о том, чем он занимается, — тут он и наткнулся на лежащего на полке «Франкенштейна».
Фраза из книги о твердой цели помогла музыканту обратить внимание на себя, однако он отмечает, что ему помогли не только антидепрессанты, но и наброски песен, что были у братьев Аарона и Брайса Десснеров, — большинство музыки The National они написали вдвоем.
Меньше загадок
После выхода «I Am Easy to Find» в 2019-м участников The National раскидало по миру: гитарист Брайс сейчас живет во Франции, вокалист Бернингер — в Лос-Анджелесе, гитарист Аарон и басист Скотт Девендорф — в разных районах Нью-Йорка, и только барабанщик Брайан Девендорф — в родном для группы штате Огайо (хотя музыканты познакомились еще в Цинциннати, решение играть вместе музыку они приняли уже в Нью-Йорке). В течение четырех лет, что прошли с момента выхода «I Am Easy to Find», участники группы занимались личными проектами: Мэтт выпустил сольный альбом, Брайс стал все чаще писать музыку к кино и сделал саундтрек к «Бардо» Алехандро Иньярриту, а вместе с братом Аароном написал музыку к «Камон Камон» Майка Миллса и «Сирано» Джо Райта.
Аарон, бывший продюсером с Шэрон Ван Эттен и Лизой Ханниган, в начале пандемии получил предложение совместной работы от Тейлор Свифт. Вышедшие в 2020 году альбомы «Folklore» и «Evermore» были в том числе вдохновлены музыкой The National, которую Свифт называет одной из самых любимых групп. Во время сессий Аарон Десснер отправил певице несколько композиций, с которыми ничего не смог сделать Бернингер, — в итоге они стали ее хитами «Cardigan» и «Willow»; третья, «Coney Island», была записана Свифт с The National в полном составе.
Заслуженная слава досталась не только Десснеру, который успел поработать и с Эдом Шираном (на выходящем через неделю альбоме «Subtract» он стал соавтором большей части треков), но и группе, интерес к которой снова возрос — теперь из-за работы со Свифт. Хотя участники The National говорят о том, что от распада их спас новый альбом, нельзя не отметить, что не меньше Мэри Шелли музыкантам помогла Тейлор Свифт — не только добавив группе новых слушателей, но и повлияв на ее лирику.
Издание The Atlantic отмечает, что тексты Бернингера стали менее загадочными, а его лирический герой — более открытым. Теперь его стиль стал ближе к текстам Свифт — возможно, на это повлияло тесное общение с певицей. Завершается альбом и вовсе нетипичной для группы песней о любви «Send For Me», в которой Бернингер поет кому-то (возможно, своей жене Кэрин) о том, что готов прийти на помощь; раньше у героя песен The National такого альтруизма не наблюдалось.
Вход в зону комфорта
При этом «First Two Pages» при беглом знакомстве из-за своей простоты звучит как стерильная версия The National — несколько потеряв в нервозности, группа слышится немного непривычно. Не помогают этому и электронные барабаны, смотревшиеся куда более уместно на «Sleep Well Beast», и приглашенные вокалисты, двое из которых, Суфьян Стивенс и Фиби Бриджерс, выступают примерно в той же роли, что и Лана Дель Рей на новом альбоме Тейлор Свифт «Midnights», — как фоновые бэк-вокалисты. Сама Свифт здесь тоже есть — она вступает с Бернингером в диалог, а не остается на заднем плане: из гостевых песен ее «The Alcott», пожалуй, лучшая.
Притом что отказ от живого звука — идея самого барабанщика Брайана Девендорфа, уставшего, по его словам, быть живым метрономом для всей группы, The National здесь теряют в звуке, отличавшем их от многих подобных групп. Узнаваемая манера игры барабанщика на прежних альбомах создавала необходимое настроение и была визитной карточкой группы — теперь звук драм-машины словно унифицирует музыку The National, делает ее скучнее и ставит группу в ряд тех, кто пытался повторить успех музыкантов.
С каждым альбомом выходцам из нью-йоркской инди-сцены нулевых приходилось убеждать слушателей в том, что они не просто идут по стопам Interpol (с которыми у них долгое время был общий продюсер) и The Walkmen (участник которых должен был играть в сериале Бернингера). В итоге без своей угловатости и непричесанности они становятся похожи на скучную версию самих себя. Первая же строчка альбома, «Donʼt Make This Any Harder», то есть «Не усложняй», словно бы задает ему тон — это нарочито простая, не пытающаяся стать выдающейся музыка.
Хотя The National долгое время пели песни про утомившихся людей, «First Two Pages» показывает, что теперь и сами музыканты устали идти по накатанной — но отдельные песни говорят о том, что бессилие не заставило их сдаться. Общее состояние комфорта и успокоения, приходящего к слушателю во время прослушивания, прерывает либо возвращение надрыва (как в концовке песни «Alien»), либо ирония (например, в виде нетипичного для группы гитарного соло в сингле «Tropic Morning News»). При этом стоит отметить, что в своих текстах Бернингер продолжает исследовать темные уголки души, и в одной из песен альбома чуть выхолощенный звук The National все же находит свое удачное воплощение — это красивейшая песня «Ice Machines», в которой легкая аранжировка прекрасно сочетается с мыслями Бернингера о пустоте и ангедонии.
«First Two Pages» звучит как альбом переходный и очень неровный (Брайс Десснер и вовсе говорит о нем как о начале новой главы для группы), но для Бернингера он несет терапевтический эффект. По его словам, из 20 с небольшим песен они отобрали 11 «успокаивающих» — таких, которые действуют на него как антидепрессанты. В подкасте Рика Рубина и Малькольма Гладуэлла «Broken Record» Аарон Десснер говорит о том, что у группы, по сути, есть на руках еще один альбом, куда более экспериментальный, чем только что вышедший (Бернингер, впрочем, не настолько оптимистичен по поводу выхода этих песен). «First Two Pages» записан и сделан, потому что для The National было важно не распасться, а для Бернингера — найти свет и надежду в том, что он делает.
Первые две страницы «Франкенштейна» Мэри Шелли посвящены не только тому, как важно, чтобы у тебя была цель в жизни. На них Уолтон размышляет и о том, как ему пришлось на время отказаться от мечты о путешествиях ради поэзии: в итоге, придя к тому, что на одной полке с Гомером и Шекспиром он все-таки не окажется, уже как ученый он отправляется в экспедицию на Северный полюс — и находит красоту в природе, а не в выдуманных мирах. Перестав думать о великом, Уолтон, записавший историю Виктора Франкенштейна, в итоге находит себя и свое призвание.
Так и The National, добровольно отказываясь от того, чтобы записывать монументальную, важную и великую музыку, сходят с пьедестала — и пытаются найти восторг — в ежедневных вещах, радость — в простых мелодиях. С переменным успехом, но им это удается.
«Медуза»