Как была устроена эмиграция из России 100 лет назад: тысячи новых медиа, взаимные споры, трудности с документами и мысли о возвращении на родину
Около 100 лет назад из России тоже массово бежали те, кого не устраивала политическая обстановка в стране или кому угрожали репрессии. Бежали спешно, оставляя дела и вещи, переплачивая за билеты и надеясь на скорое возвращение. Об исторических параллелях между волнами эмиграции Republic поговорил с Андреем Аксеновым — популяризатором науки, журналистом, номинантом премии «Просветитель» и автором исторических подкастов «Закат империи» и «Время и деньги». Первое интервью с ним о революциях 1905 и 1917 года можно прочитать здесь.
— В анонсе ваших лекций про белую эмиграцию вы пишете: «100 лет назад из России бежали люди. Куда они бежали и почему? Как устраивали свою жизнь на новом месте? Некоторые хотели быть вне политики, другие искали виноватых и спорили друг с другом». Вы говорили, что у ваших лекций «кликбейтные» названия. Это снова оно?
— Конечно, эту лекцию я тоже так называю, потому что все хотят себя почувствовать в шкуре Владимира Набокова.
— Вы говорили, что параллели между нынешним временем и революциями 1905 и 1917 года не очень логичны. А между тогдашней эмиграцией и нынешней?
— В общих аспектах схожести есть. Действительно, легко почувствовать себя в шкуре тех людей, ведь любая эмиграция похожа на другую. Например, едины задачи, которые нужно первым делом решать, особенно если отъезд произошел внезапно и вынужденно — что у меня с документами, где я буду жить, где найти работу, куда устроить детей, как получать лечение. Эти вещи занимают 75% жизни уехавшего.
Затем добавляется рефлексия по поводу страны, которую пришлось покинуть. Уверен, любой эмигрант, например, из Ирана, постоянно думает о том, как сейчас красиво цветут деревья в Тегеране. «Как же там моя Россиюшка поживает? Почему оказались здесь? Какие причины к этому привели?» — все эти вопросы постоянно обсуждаются в медиа, в чатах, на собраниях, на лекциях.
Андрей Аксенов
Однако у каждой эмиграции очень разные обстоятельства, в которых люди бегут. Если взять 1920-е годы, первым делом бросается в глаза огромное сочувствие среди европейских стран к белым эмигрантам. Никто не говорил: «Валите в свою Россию свергать Ленина». Наоборот, им старались помогать до того момента, как они начали представлять конкурентоспособную силу на рынке труда. Долгое время никто из государств не признавал СССР, а власти взаимодействовали исключительно с представителями старой России. Например, послом страны в Париже де-факто был депутат Государственной думы последних четырех созывов и адвокат Василий Маклаков. Я бы скорее тут параллель проводил с нынешними украинскими беженцами в Европе. Если упрощать, все им сочувствуют и стараются помочь, даже иногда закрывают глаза на какие-то нарушения миграционного законодательства.
Второе большое отличие от того времени заключается в том, что у сегодняшней эмиграции из России довольно стойкое единство в политических взглядах. Сейчас такое заявление кажется несколько преувеличенным, потому что мы постоянно видим в твиттере какие-то споры: Кац ругается с командой Навального, журналисты Собчак с журналистами «Медиазоны», Каспаров у Дудя что-то заявляет, недовольны все. Однако если сравнивать с тем временем, то сейчас по принципиальным соображениям полное единодушие. Все хотят приблизительно одного и того же — чтобы правление Путина наконец-то закончилось и все бы решали противоречия во взглядах в ходе открытых парламентских дискуссий. От либертарианцев через либералов до леваков с горизонтальными кафе — все мечтают примерно об этом.
— Неужели не все тогда хотели, чтобы власть Ленина и Сталина пала?
Подпишитесь, чтобы прочитать целиком
Оформите подписку Redefine.Media, чтобы читать Republic
Подписаться [Можно оплатить российской или иностранной картой. Подписка продлевается автоматически. Вы сможете отписаться в любой момент.]