Мир не без добрых людей: как мы путешествовали пешком и не пешком по глубинной России
На этот раз все началось с Палеха.
Хотя нет, конечно, нет. В прошлом году мы (автор данного текста и главный редактор «Севера») ходили на Троицу пешком в Троицу. К Сергию. Представлялось, в этом был какой-то особый смысл, но время прошло, смысл, кажется, потерялся, зато осталась убежденность, что ходить пешком по России — круто. Видишь все по-другому. Вообще — видишь. И чувствуешь себя по-другому. Когда ты устал, в пыли и прилично покусан комарами, на размышления — стыдные, кстати, и вредные — о том, например, чем еда в придорожной забегаловке отличается от пиццы с трюфелями в «Депо», ни сил, ни времени не остается. Ты просто благодаришь судьбу за кусок шашлыка и чувствуешь себя своим. Московская шелуха спадает. Остается настоящий русский человек. Ну или почти настоящий.
В общем, мы ждали лета и готовились к походу. Прорабатывали варианты маршрутов. Искали места для ночлегов. Это и сыграло решающую роль — качество гостиницы вопрос, конечно, второстепенный, но сам факт ее наличия важен. Важно, чтобы две гостиницы разделяло расстояние, которое обычные и не особенно уже молодые люди способны пройти за день.
Поэтому и остановились на идее посетить русские иконописные села — Палех, Холуй и Мстеру. Без ненужных подвигов — три дня пешего хода с перерывом на отдых (как раз в Палехе). Дальше — на транспорте. Нам почему-то казалось, что везде есть хоть какой-нибудь транспорт.
Да, Палех. Что-то такое из детства (из нашего, давно бывшего детства), когда взрослые гордились наличием в доме аляповатой шкатулки с росписью. Мы относились к этому всему не без снобистского пренебрежения. Спойлер — вообще зря, однако об этом позже. Но в разных местах нам стали попадаться палехские иконы. В основном, конечно, ширпотреб из позапрошлого века, вещи незамысловатые и поразить не способные. Но изредка — настоящие шедевры. Это заставляло задуматься. А потом, в Ростове Великом, на большой выставке икон из частных собраний мы увидели холуйские иконы из коллекции Евгения Ройзмана, за искреннюю и горячую любовь к родине внесенного в реестр иноагентов.
Я много раз бывал в Екатеринбурге в его музее, видел, конечно, невьянские иконы, но не знал, что у него есть что-то еще. А вот есть. Холуйские святые — нарочито примитивные, плоские, графичные, шанса не оставляют: влюбляешься сразу. Авангард до авангарда (хотя и без нас известно, что мастера русского авангарда иконописью тоже вдохновлялись).
Ладно, затягивается предисловие. На вокзал и в Шую.
***
Сейчас Шуя — райцентр в Ивановской области, прежде было по-другому: как раз Иваново-Вознесенск относился к Шуйскому уезду Владимирской губернии. Отсюда, как несложно догадаться, Василий Шуйский, неудачливый русский царь времен Смуты. Прекративший Смуту князь Дмитрий Пожарский тоже владел в Шуе дворами. Грозный здесь бывал, Петр Первый здесь бывал, Михаил Фрунзе здесь ураганил, был арестован, приговорен к смертной казни, помилован, потом вернулся и в 1917-м руководил Шуйским советом рабочих, крестьянских и солдатских депутатов.
Подпишитесь, чтобы прочитать целиком
Оформите подписку Redefine.Media, чтобы читать Republic
Подписаться [Можно оплатить российской или иностранной картой. Подписка продлевается автоматически. Вы сможете отписаться в любой момент.]