«Русские граждане одолели незваного иностранца, мужские гордость и солидарность восстановлены». Зачем Стенька Разин утопил персидскую княжну?
Леопольд Шмутцлер. Портрет Лили Марберг в образе Саломеи. 1907
Public domain
Героинями российского кинематографа 1908–1918 годов на удивление часто становились представительницы сценических видов искусств. В первую очередь это связано с историческим контекстом эпохи: исполнительские искусства представляли одну из важнейших сфер, в которой женщины могли выйти за пределы положенного им социального пространства дома и обрести публичную профессию. Американская исследовательница Рэйчел Морли в своей книге «Изображая женственность: Женщина как артистка в раннем русском кино», вышедшей в издательстве «НЛО», обращается к разным ипостасям этого образа — певице, танцовщице, «тангистке», балерине, и, наконец, актрисе. Реконструируя культурный ландшафт того времени, Морли стремится понять, как репрезентация творческих женщин в кино была связана с разными этапами развития самого киноискусства.
Рэйчел Морли — специалистка по раннему русскому и советскому кино, преподает русский кинематограф и культуру в Школе славянских и восточноевропейских исследований Университетского колледжа Лондона.
С любезного разрешения издательства мы публикуем отрывок из главы «Восточная танцовщица», посвящённой женскому персонажу самого первого русского художественного фильма — «Стеньки Разина» («Понизовая вольница») киностудии Александра Дранкова.
Перевод с английского Ирины Марголиной
Смерть танцовщицы и мотивы убийцы: гомосоциальность и самосохранение
Исследовать подчинение женщин — значит исследовать и братство мужчин.
Кэрол Пейтон
В своей крайне познавательной статье1 [Нея] Зоркая исследует, как образ персидской княжны или, точнее, поступок Разина, утопившего княжну, преподносится в лубке, фольклоре и русской литературе XIX и начала XX века. Среди прочего она рассматривает, как меняется со временем толкование мотивов Разина2. Она заключает, что с середины XIX века каждая последующая версия смерти княжны стремится истолковать убийство через «психологическое и часто достаточно сложное оправдание разинских зверских действ». И что же в таком случае предлагают нам в качестве мотивов разинского убийства создатели фильма и как они сообщают зрителю свою интерпретацию мотивов Разина?
1 — Зоркая Н. Стенька Разин под Петербургом // Режим доступа: https:// globuss24.ru/doc/stenka-razin-pod-peterburgom.
2 — Зоркая считает, что убийство княжны Разиным — ключевой мотив легенды.
Зоркая демонстрирует, что пересказы легенды, созданные в первые годы XX века, как правило, уделяют повышенное внимание ее социополитическому измерению, подчеркивая статус Разина как лидера восстания. На первый взгляд, «Стенька Разин» Дранкова соответствует этой обобщенной тенденции, и социополитическое прочтение действительно предзадано его общим историко-мелодраматическим срезом. Как и подобает мелодраме, в основе сюжета лежит череда любовных треугольников. Однако необычно, что главные треугольники основаны вовсе не на эротическом соперничестве; так, один треугольник вовлекает в конфликт Разина, персидскую княжну и Родину, во имя которой всегда сражался Разин и которую символизирует матушка Волга. Если невольница символизирует личное разинское удовлетворение, то река олицетворяет его самопожертвование во имя общественного долга. Конфликт между двумя этими женскими фигурами становится явным в финальном эпизоде, когда титры воспроизводят речь Разина перед тем, как тот бросает княжну в реку: «Волга-матушка, ты меня поила, кормила, на своих волнах укачивала, прими мой дорогой подарок».
https://www.youtube.com/watch?v=oCJjXOC_I8c
Впрочем, еще в самом начале фильма Волга опознается визуально (то есть кинематографически) как наиболее важная фигура в этом треугольнике: вспомним, что открывающий эпизод начинается с продолжительного общего плана, на котором лодки первые секунд двадцать пять из полутора минут всего эпизода задвинуты на задний план и едва различимы в раздольных водах реки. Фильм не раз критиковали за «неуклюжесть» его «чрезмерно долгих» общих планов, но этот кажущийся «недочет» можно интерпретировать как намеренный выразительный прием, особенно если рассматривать его в свете четкого мизансценирования последующих эпизодов. Практически целиком исключая героев из кадра, авторам удается ввести в повествование и задать характеристики Волги и Родины, которую та репрезентирует. Река, таким образом, затмевает и лодки, и плывущих в них крошечных людей, подчеркивая тем самым и их сравнительную незначительность. Другими словами, река захватывает экран, следовательно, и зрительское внимание, так же— и примерно на тот же промежуток времени — захватит в следующем эпизоде экран, танцуя, и княжна.
Кадр из фильма «Стенька Разин» («Понизовая вольница») (1908)
Источник: kinopoisk.ru
И все же, чтобы добраться до социополитического прочтения фильма, придется пройтись детально по тому, что именно сподвигло Разина на убийство княжны. Чтобы учесть все эти важные факторы, зритель вынужден обратиться к другому треугольнику, к тому, что возникает между Разиным, княжной и разбойниками. И снова баланс сил получает визуальное отображение. Разин с княжной неизменно вынесены на край кадра, в то время как разбойники властвуют внутри: и за счет своего расположения в центре и/или на переднем плане, и за счет своего количества (вспомним, как в сцене в лесу трое разбойников сменили княжну на восточном ковре и исполнили свой национальный танец). Разумеется, в характере отношений с Разиным и в своей обеспокоенности тем, что Разин пренебрегает долгом, забавляясь с княжной, разбойники тоже связаны с Родиной. Однако
их стремление вырвать своего лидера из лап этой женщины вызвано в том числе и страхом перед тем, что ее присутствие разрушит их мужское братство.
Воодушевляющая речь главаря подчеркивает, что заговор разбойников мотивирован не только чувством общественного долга, но и сильным личным переживанием, что их лидер/отец покинул их, а их место отняла княжна.
Следовательно, власть женственности/сексуальности княжны над Разиным неминуемо оказывается губительна для нее самой. Персиянка угрожает мужскому образу жизни, отвлекая атамана от обязанностей главаря разбойников. И их ответ в контексте кинопроизводства начала XX века, времени глубинных социальных перемен в России, вполне предсказуем и отражает страх общества перед женщиной, представляющей угрозу все более нестабильному патриархальному укладу. Именно за тем, чтобы усмирить силы этой «чаровницы» и свести на нет опасность, которую она собой представляет, разбойники и замышляют ее гибель.
Подпишитесь, чтобы прочитать целиком
Оформите подписку Redefine.Media, чтобы читать Republic
Подписаться [Можно оплатить российской или иностранной картой. Подписка продлевается автоматически. Вы сможете отписаться в любой момент.]