«Я попробую развеять общепринятую теорию заговора». Бывший судья Сергей Груздев о ежедневном моральном выборе российских судей и их ответственности перед обществом
Суд в России вряд ли кто-то решится назвать независимой ветвью власти, как написано в Конституции. Доля оправдательных приговоров в стране традиционно составляет меньше 1% (0,33% в 2022 году), поэтому считается, что судебная система работает в связке с обвинением.
В конце 2022 года судья Мосгорсуда Сергей Груздев, не дождавшись четырех лет до пенсии, ушел в отставку и стал адвокатом. Одним из самых громких решений, которые он вынес, был обвинительный приговор пятерым полицейским, которые в 2019 году подбросили наркотики журналисту Ивану Голунову. Груздев уверен, что ситуация в правосудии больше зависит от нравственных качеств судьи, чем от давления государства. Он рассказал Republic, что происходит с судебной системой в России, как себя оправдывают судьи, когда дают большие сроки по политическим делам, и какой у них выбор, если они не согласны с действующими законами.
«Слишком большие теории заговора строятся вокруг судебной системы, а все гораздо проще»
— Вы один из немногих бывших судей, которые готовы открыто говорить с журналистами.
— Я ни от кого не скрываюсь и я не собираюсь сообщать какие-то секретные вещи. Если у меня были бы какие-то суперсекреты, какие-то запрещенные темы, я, честно скажу, не соглашался бы на интервью. У меня единственное вето — на обсуждение политики. Не той, которая касается организации судебной системы, а политики, которая регулирует происходящее в стране. И это касается не только журналистов, это касается моей семьи, распространяется и на моих друзей.
— То есть свое мнение по поводу войны и действий власти вы стараетесь не высказывать?
— Да, оно не очень популярно.
— Сейчас вы работаете адвокатом, и вам все же приходится сталкиваться с политикой в судебных процессах. Например, вы защищаете драматурга Светлану Петрийчук.
— Да, я как раз защищаю Светлану Петрийчук вместе с моим коллегой Сергеем Бадамшиным. Вот, пожалуйста, пример политики. Но единственная рабочая стратегия в этом деле — это показать и суду, и общественности, что это не политическое дело. Хотя общественность время от времени пытается сделать его политическим.
— Сейчас многие адвокаты говорят, что отказываются от публичности в политических делах, так как в отсутствии общественного внимания видят больше шансов добиться решения с минимальным ущербом для обвиняемого. Как убрать политику из этого дела?
— Этот спектакль [«Финист Ясный Сокол»] шел с 2019 года, но все началось с доноса, когда кому-то в Нижнем Новгороде он не понравился. Сейчас же модно понимать свой гражданский долг и демонстрировать приверженность государственным интересам через доносы на все и всех, не разбираясь. Кто-то услышал слово «ИГИЛ» — и началось, 205-я статья. А девочки вообще про другое написали — они освещали проблему как раз социально не защищенного женского населения, где и несчастная любовь, и разбитые сердца, и какая-то невыслушанность. Вот и все. Общественность пытается политизировать, был даже марафон по сбору средств с тремя портретами, на которых изображены Навальный, кто-то еще и Беркович. Но это вообще разные вещи.
Когда политическая окраска придается делу Петрийчук, это, скорее, минус, потому что понятно, что происходит в стране.
Во времена истории с Иваном Голуновым, например, все было как раз наоборот: привлечение внимания общественности к его проблеме и к его уголовному делу как раз и дали тот результат, который он получил, став потерпевшим. Но все изменилось.
Подпишитесь, чтобы прочитать целиком
Оформите подписку Redefine.Media, чтобы читать Republic
Подписаться [Можно оплатить российской или иностранной картой. Подписка продлевается автоматически. Вы сможете отписаться в любой момент.]