Войны дронов. Как беспилотники стали определяющим фактором войны в Украине

Зачастую на помощь приходят совсем старые методики, такие как заградительный огонь из стрелкового оружия. После начала налетов «Шахедов» в украинских соцсетях стала распространяться методичка по выбору точки прицеливания для поражения дрона-камикадзе. Похожие (хотя и куда менее подробные) пособия раздавали советским солдатам во время Второй мировой.

Одиночному стрелку сложно поразить летящий беспилотник, особенно ночью (хотя при помощи тепловизора возможно и это, как выяснили россияне в борьбе с «Бабой-Ягой»), однако создание на пути дрона шквала из пуль позволяет его сбить. Еще одно средство ПВО, возрожденное из архивных кинохроник, — многоствольные установки, собранные из пулеметов Максима (ранее стоявшие на вооружение советской и финской армий).

Эти и другие украинские средства ПВО объединены в мобильные группы, которые оперативно выезжают на маршруты полета «Шахедов», для удобства стрельбы подсвечиваемых прожекторами, как во время бомбардировок Лондона в 1940-х годах. Россияне, в свою очередь, возрождают «зенитные башни», использовавшиеся для обороны немецких городов от налетов союзников, — только теперь вместо зенитных орудий на башни вокруг Москвы водружают ЗРПК «Панцирь».

Радиоэлектронная борьба

Однако наряду с «дедовскими» способами противодействия дронам активно распространяются и современные, в первую очередь средства РЭБ. Здесь у россиян также имелась значительная фора, поскольку «большие» средства РЭБ развивались в России в течение последних десятилетий. Однако мощных систем оказалось недостаточно на тысячи километров фронта: даже с таких важных направлений, как левобережье Днепра, российские солдаты пишут, что «нашего РЭБа то ли нет, то ли [дронам ВСУ] просто пофиг на него».

Кроме того, они не всегда выполняют свою прямую функцию (характерный пример — уничтожение FPV-дроном комплекса РЭБ «Стриж», предназначенного для борьбы с беспилотниками). Когда же российский РЭБ работает, его жертвами зачастую становятся «наши самолеты и коптеры». Однако, несмотря на вышеперечисленные недостатки, весной британские эксперты оценивали, что на работу РЭБ приходится значительная часть потерь украинских беспилотников, которые составляют до 10 тысяч дронов в месяц.

Тем не менее упомянутая нехватка «больших» систем вынуждает российских и украинских военных обзаводиться малым, или «окопным», РЭБ, покупая его за свой счет или получая от волонтеров. Раньше всего в этой категории распространились электромагнитные противодроновые ружья, которые могут прервать связь беспилотника с оператором. Потерявший управление дрон часто зависает на одном месте, после чего его достаточно легко сбить из стрелкового оружия или даже палкой.

Впрочем, противодроновое ружье не дает стопроцентной гарантии нейтрализации вражеских коптеров, а также малоэффективно против FPV-дронов, которые заходят на цель быстро и с неожиданных углов. Поэтому военные стремятся приобрести «купольные» средства РЭБ, действие которых распространяется во все стороны. Достаточно широко известный пример — российские системы «Волнорез» и «Тритон», рекомендованные к установке на бронетехнику наряду с защитными экранами.

Тем не менее даже бронетехника с установленным РЭБ не будет полностью защищена от ударов беспилотников. Согласно оценке украинского военного специалиста Сергея «Флэша» Бескрестного, средняя эффективность таких решений составляет 30–35%. Задача усложняется тем, что противник может просто поменять частоты, на которых работают FPV-дроны, после чего бо́льшая часть средств РЭБ окажется бесполезной.

По его же данным, ВСУ обеспечены системами разных уровней не более чем на 20%. Одно из решений проблемы, по мнению Бескрестного, — анализаторы частот, которые хотя и не защищают от беспилотников, но помогают распознать их присутствие по частоте, на которой действует каждый из них. Подобные системы распространяют и российские провоенные волонтеры.

Недостаток средств РЭБ на фронте может объясняться в том числе и тем, что они активно используются для обороны тыловых объектов от стратегических беспилотников. Российское Минобороны регулярно отчитывается о подавлении дронов ВСУ над территорией России и Крыма средствами радиоэлектронной борьбы. Чем это может обернуться, известно по примеру, когда потерявший управление (видимо, из-за воздействия РЭБ) беспилотник-камикадзе попал в жилой дом в Туле. В Украине, в свою очередь, создают систему «Покрова», которая должна защитить украинские города от дронов и крылатых ракет за счет подавления или спуфинга (то есть подмены координат) систем GPS-навигации.

Подводя итог, можно сказать, что как самые разнообразные дроны, так и средства борьбы с ними постоянно развиваются, преображая некоторые аспекты войны до неузнаваемости. Об этом процессе можно рассказывать бесконечно — например, в этой статье не затронуты обширные темы морских и наземных беспилотников. Хотя представление об абсолютном господстве дронов на поле боя может быть несколько переоценено, нельзя отрицать их значительного влияния на боевые действия — как и того, что превосходство в БПЛА той или иной стороны увеличит ее шансы на победу. Причем это касается не только российско-украинской войны, но и любых других потенциальных будущих конфликтов.