Союз хищников

Издательство «Азбука-Аттикус» представляет роман Максима Шаттама «Союз хищников» (перевод Аллы Беляк).

Первая часть цикла «Парижский отдел расследований» от знаменитого французского автора, которого сравнивают со Стивеном Кингом. Французская полиция оказывается бессильна перед безжалостными преступниками, медленно истязающими своих жертв. Каждое преступление отмечено одним и тем же знаком, но совершенно разными людьми при разных обстоятельствах. Смертельный огонь войны между анонимами перекидывается на соседние страны. Тогда за дело берется Парижский отдел расследований с опытным профайлером в своих рядах. Смогут ли они остановить эту опасную игру или станут новой мишенью для извращенных убийц?

Предлагаем прочитать фрагмент романа.

— Похоже, вам здесь хорошо.

— Я не жалею, что вышел в отставку, — быстро ответил Микелис, — если вы об этом. Здесь, в горах, мне спокойно, и моя стая со мной. Я не хочу тащить сюда призраки прошлого. Поэтому вы сейчас быстро расскажете мне свое дело, удовлетворите мое любопытство, а потом отзвонитесь вашему полковнику и скажете, что я вас выслушал, но ничем не помог. А после вернетесь в долину, сядете на поезд и донесете до всех и каждого: в любом, даже худшем, случае Ришар Микелис не вернется на работу. Слушаю вас.

Алексис сглотнул, сжал ладонями горячую чашку, потом хотел было взять красную папку, но собеседник резко остановил его:

— Нет, никаких фотографий и отчетов. Я хочу услышать дело из ваших уст. Вашими словами.

Жандарм медленно покачал головой. Он выпрямился на скамейке так, что хрустнули позвонки. Он искал, с чего начать.

— Давайте с главного, — подсказал Микелис негромко, словно читая его мысли.

Алексис решил идти по хронологии:

— Первую жертву нашли на берегу Марны в департаменте Сена и Марна, недалеко от забытой богом деревушки под названием Аннет.

— «Первую жертву», то есть у вас серия преступлений?

Алексис кивнул.

— Это был конец июня. Жертва оказалась... очень сильно повреждена. И не из-за того, что ее нашли в воде, — тело оставалось там недолго. Следы многочисленных травм. Пытки, изнасилования — все по полной. Множественные следы удушения, накладывающиеся друг на друга. Сначала судмедэксперт решил, что убийца не сразу сумел ее задушить и потому три или четыре раза брался за дело. Но были и характерные признаки реанимации: гематомы в грудино-реберной области, синяки на носу и так далее. Очевидно, что тот, кто это с ней делал, истязал ее, насиловал и душил, пока она не оказывалась на грани смерти. И тогда он возвращал ее к жизни. Он делал это несколько раз, пока она не ушла окончательно. Ее звали Клэ...

— Без имен. Продолжайте.

Немного сбитый с толку, Алексис облизнул губы, прежде чем продолжить:

— Вторую жертву нашли в лесу недалеко от Порт-Марли, в департаменте Ивелин, в самом начале августа. Опять женщина, на этот раз чуть постарше, тридцати трех лет. Те же травмы, тот же почерк, те же попытки душить, а затем реанимировать жертву до тех пор, пока она не умрет.

— Ивелин не в вашем секторе, при чем тут вы?

— С две тысячи двенадцатого года парижский отдел расследований обладает юрисдикцией на национальном уровне. Нам могут передавать дела со всей страны, если они связаны с расследованием, которое ведется у нас. Тут как раз такой случай.

— Как вы установили связь между этими двумя убийствами? Почерк преступника?

— Да. Он душит жертв их собственным нижним бельем, одновременно насилуя, затем реанимирует, чтобы снова насиловать, и так далее. К тому же в обоих случаях он действовал в домах своих жертв: мы обнаружили там следы борьбы, кровь, сперму... Но ни в том, ни в дру гом случае никаких следов взлома. Поэтому и прозвище ему дали — Фантом. Но это еще не все. Он вырезает у них на спине букву.

Микелис удивленно поднял брови:

— Из букв складывается слово?

— Нет, буква всегда одна и та же — е. И перед ней звездочка.

На этот раз Алексис вытащил из красной папки фотографию и подвинул ее по столу ближе к крими нологу.

Розовая кожа, множество родинок на пояснице.

И — вспоротый валик кожи ниже лопаток, малиновая борозда вместо чернил, странное послание, как клеймо, глубоко впечатавшееся в плоть: *e.

— Две жертвы менее чем за четыре месяца, — заметил Микелис.

— У этого убийцы — да.

Не выпуская фото из рук, Микелис поднял на жандарма свои прозрачные глаза:

— А что, есть и другой?

— Если только этот тип не страдает раздвоением личности. В период с июля по сентябрь на востоке Франции в безлюдных местах обнаружены три жертвы. Этот преступник долго жертв не мучает, убивает довольно быстро, способы разные. Задушил только одну. Настоящий бешеный зверь. Нелюдь.

— А что, первый не зверь?

— Первый методичнее. Чувствуется, что он последовательно реализует какую-то навязчивую идею. Убийца с востока — мясник. Полный отморозок. Мы называем его Зверь.

— По второму тоже есть ДНК?

— Если по Фантому у нас есть все, что нужно, поскольку он оставил сперму, то по Зверю, наоборот, нет ничего. Видимо, использует презервативы.

Микелис поморщился, сдвинув брови:

— В таком случае никакой он не псих, он владеет собой.

— Может быть, он не кончил... Презервативы — это только предположение.

— А в лаборатории не пытались найти следы смазки?

— Это было... непросто. Сказать, что он зверь, — это еще полправды.

— У вас есть три жертвы, и вы не нашли его лобковые волосы?

— Нет. Ни одного. Ни единого волоска, ничего.

— Он должен был что-то оставить, тем более по трем преступлениям, он не может быть все время чист.

— Просто... каждый раз... это какой-то кошмар. Понимаете, он... он их...

— Ну что? Что он с ними делает?

— Мы считаем, что он их ест.

На этот раз Микелис на секунду замер с открытым ртом.

— Почему вы так решили?

— Следы укусов. Рваные раны, отсутствующие куски мяса. У него огромный рот. Это единственная зацепка, если только нам удастся ее использовать. Судмедэксперт сказал, что это самый большой рот, который он когда-либо встречал. И поразительные зубы.

— То есть?

Алексис сглотнул, его смущали эти подробности.

— Острые. Как будто вся челюсть заполнена клыками.

Криминолог задумался, прикрыв рот крупной ладонью. Наконец, отняв руку, он совершенно серьезно спросил:

— То есть вы охотитесь на вампира?

— Иногда мне так кажется...

— Вы имеете дело с чем-то средним между психотиком и психопатом. От первого — безумие, от второго — дотошность и тщательная осторожность. Довольно не-

обычный случай, я согласен.

— Я вас предупреждал.

Микелис сделал глоток кофе и спросил:

— Какая связь между двумя сериями убийств?

— У трех девушек, найденных на востоке Франции, также имеется буква *e, она вырезана ножом на ягодице с левой стороны.

Микелис какое-то время сидел сосредоточенно, погрузившись в свои мысли.

— Вы уверены, что у них разный почерк, что это двое разных убийц? — наконец спросил он.

— Все наводит на такую мысль.

— Еще зацепки?

— По первому — ничего. Второй менее дотошен. Помимо следов укусов мы обнаружили отпечатки автомобильных шин на двух из трех мест преступления.

— Модель машины определили?

— По следам удалось установить расстояние между осями, радиус поворота колес и тип шин. В принципе эксперты НИИ криминалистики1 считают, что это «рено-твинго» первой модели.

— ДНК в следах укусов? Слюна...

— Ничего... Надо сказать... это каждый раз месиво. Судмедэксперт только руками развел: все залито кровью, она портит весь биоматериал, которого и так крайне мало.

— Итак, у вас есть двое серийных убийц, которые, как вам известно на данный момент, начали преступную деятельность примерно в одно время и подписываются одним и тем же символом.

— Мы не знаем, то ли они действуют сообща и обмениваются опытом, то ли это два урода, которые перед освобождением из тюрьмы договорились устроить соревнование и теперь живут каждый сам по себе. Но они как-то связаны.

1. Научно-исследовательский институт криминалистики Национальной жандармерии. — Примеч. перев.