В России с конца 1917 года начались активная либерализация половой морали и демонтаж того, что Ленин называл «пошлым и грязным браком без любви»
Но в конце 1930-х годов власть уже не собиралась разрушать традиционный брак. Более того, если в конце 1920-х годов советские философы утверждали, что «социализм несет с собой отмирание семьи», то через 10 лет они же объявляли традиционную семью базовой ячейкой нового общества, которая будет существовать и при коммунизме
В издательстве «Новое литературное обозрение» выходит книга доктора исторических наук, исследовательницы советской повседневности Наталии Лебиной «Хрущевка. Советское и несоветское в пространстве повседневности».
Согласно официальной советской статистике, в 1950–1960 х годах в СССР построили 1205,2 миллиона квадратных метров жилья: за этот период в стране образовался новый территориально-социальный организм. Книга посвящена построенным в эти годы домам — знаменитым «хрущевкам», существующим и поныне. Рассматривая это жилье как особое культурно-бытовое пространство эпохи оттепели, автор изучает внешний облик этих зданий, формы их внутреннего устройства, предметное насыщение нового жилого пространства и показывает, как изменилась жизнь советского человека в контексте общемировых тенденций модернизации повседневности. В этом разрезе «хрущевка» предстает как уникальный оттепельный феномен, в котором смешиваются нелепое с созидательным, смешное с оптимистичным и «советское» с «несоветским».
В России в начале XX века предпринимались попытки изменить пространственную среду обитания неимущего населения, прежде всего промышленных рабочих. В 1904–1906 годах в Петербурге возникло Товарищество устройства и улучшения жилищ для трудящегося нуждающегося населения. Его организаторы — юрист Дмитрий Дриль и психиатр Михаил Нижегородцев — поставили целью создать рационально обустроенное жилье «для бедного населения». Так появился Гаванский рабочий городок — пятиэтажный архитектурный ансамбль на окраине столицы. В нескольких флигелях располагалось двести семейных двух-трехкомнатных квартир с отдельной передней, кухней, кладовой для продуктов, туалетом и отдельным ходом с общей лестницы. Были в домах Дриля и комнаты для одиноких и бездетных пар. Во всех зданиях рабочего городка действовали водопровод и водяное отопление. Но главное — это явное наличие индивидуального пространства, где идея «интимизации сна» вполне могла быть реализованной. Почти одновременно с Гаванским рабочим городком крупный заводчик Франц Сан-Галли построил в районе знаменитой петербургской Лиговки целый квартал домов-коттеджей на три-четыре рабочих семьи каждый. Рядом располагались трактир, общая прачечная, клуб, библиотека, парк с детской площадкой. Городок, судя по описаниям, выглядел вполне благопристойно, в отличие от английских жилищ для шахтеров. И все же и российский, и европейский опыт модернизации условий жизни малоимущих слоев населений явно демонстрировал необходимость серьезных социально-политических перемен для изменения канонов повседневности.
После Первой мировой войны — эпохального события, прежде всего для жителей Европы — активно развернулся процесс формирования «человека индустриального». Стилистика его быта предусматривала индивидуализацию жилого пространства не только для высших слоев общества, но и для рядового человека. Так в мире появился феномен массового жилищного строительства.
Подпишитесь, чтобы прочитать целиком
Оформите подписку Redefine.Media, чтобы читать Republic
Подписаться [Можно оплатить российской или иностранной картой. Подписка продлевается автоматически. Вы сможете отписаться в любой момент.]