Большое предсказуемое нечто с ядерной бомбой

О том, кто хочет обратно в СССР, и как молодые люди выбирают «величие», а не свободу

Все последние месяцы проведения фокус-групп «Лаборатории будущего «Новой газеты» у наших собеседников довольно часто возникали весьма расплывчатые образы будущего, предполагающие возникновение на карте мира некой помеси Российской империи и Советского Союза. В последнее время эти образы стали всё больше напоминать именно СССР. То ли что-то носится в воздухе, то ли общественное бессознательное считывает разбросанные тут и там сигналы, то ли какие-то текущие события намекают о том, что такой поворот сюжета не исключен согласно сценариям, живущим в головах власть предержащих.

Не то чтобы это было сильно новой темой, поскольку все последние годы раз за разом всевозможные исследования показывали, что в российском обществе довольно велика ностальгия по советскому прошлому.

По данным исследования «Левада-центра»* в 2021 году 63% россиян сожалели о распаде СССР, а по данным ВЦИОМ того же года 49% опрошенных хотели бы его восстановления.

Мы решили уточнить, насколько такая точка зрения распространена сегодня, и провели с тем же «Левада-центром» опрос, в котором задали жителям России вопрос: как, по их мнению, относятся к идее восстановления СССР россияне сегодня.

Результат в целом не то чтобы сильно удивил:

• 11% считают, что все жители России хотят, чтобы СССР был восстановлен;

• 26% сочли, что большинство россиян хотят восстановления СССР;

• 44% считают, что некоторые наши сограждане хотят этого;

• 10% уверены, что никто в России не хочет возврата в СССР;

• 10% затруднились ответить.

То есть восемьдесят процентов жителей страны видят вокруг себя людей, которые в той или иной степени хотят восстановления Советского Союза. С одной стороны, кажется, что как-то многовато — тридцать три года спустя после событий 1991 года, с другой — наверное, нет, если вспомнить, что в ходе самых разных предыдущих опросов чаще всего люди отвечали, что больше всего в том прошлом они скучают по стабильности и дружбе народов. А сегодня — какая уж стабильность, какая дружба…

Конечно, все результаты важны, но, как всегда, при их получении, мы по нашей уже сложившейся привычке заглядывать в будущее, первым делом смотрим на то, а что же ответила молодежь. Ведь, как говорит Рональд Инглхарт, «когда сегодняшние 20-летние вырастут, их ценности станут доминирующими». Плюс, учитывая, что у современной российской молодежи нет собственного опыта соприкосновения с чем бы то ни было советским, естественным образом предполагаешь, что их ответы будут отличаться от общей картины.

Но нет:

• 9% нынешних молодых россиян в возрасте от 18 до 25 лет считают, что все россияне хотят восстановления СССР;

• 21% из них полагает, что этого хочет большинство;

• 50% — что этого же хотят некоторые россияне;

• 9% — что никто не хочет обратно в СССР;

• 10% — затруднились ответить.

В целом картина практически совпадает с тем, что ответили все остальные, практически калька с небольшими флуктуациями.

Это интересно: где и кого желающих вернуться в Советский Союз они видят вокруг себя и как понимают желание такого возврата. Поэтому мы взяли в руки полученные данные и уже по привычке собрали три группы студентов трех ведущих московских вузов, чтобы поговорить о них.

Для начала мы в лоб спросили их, как они сами относятся к возможности восстановления СССР, и практически никто не сказал, что хотел бы такого развития событий. Лишь один молодой человек заметил, что «прикольно было бы посмотреть, как оно там было». Что ж, любопытство — это понятно.

Потом мы попросили их порассуждать о том, что такого было в Советском Союзе, что могло бы объяснить то, что столь много людей хотят туда обратно. И вот тут во всех трех случаях первый же ответ был отчасти удивительным: «это же здорово, наверное, жить в такой большой стране». Наши собеседники практически в один голос предположили, что тоскующие по СССР, тоскуют в основном по «величию», и это величие в первую очередь, как ни странно, — физическое.

Вот как это описала одна из наших собеседниц: «Страна была такая большая, что в ней жить было наверняка очень интересно, столько всего разнообразного. Можно было путешествовать спокойно в разные стороны, и это было так, как сейчас мы ездим за границу, а тогда просто взял — и поехал. Но и вообще быть такими большими, наверное, ощущалось — как быть какими-то особенными, самыми большими». Наши собеседники очень оживленно подхватывали эту тему, представляя и обсуждая, как это здорово — быть большущей страной. Когда мы предложили им дать синонимы к тому, как это, на их взгляд, ощущалось, мы услышали: простор, размах, сила.

От силы мы дальше и оттолкнулись. Если предположить, что желающие возврата в СССР видят величие той страны в ее силе, то в чем выражалась эта сила, помимо собственно географического размера страны?

Варианты ответов были ожидаемы: армия, ядерное оружие и космос. Единство братских народов и ценности социализма не пришли никому в голову.

Сила оружия и сила ядерной угрозы — они для сегодняшней молодежи кажутся визитной карточкой Советского могущества, а про то, как все это было на самом деле, о том, как не так, как планировалось, и не туда пошла Афганская авантюра, они практически ничего не знают.

Но знают про космос, и очень сожалеют, что, по их мнению, распад СССР приостановил развитие отечественных космических программ: «если бы не крушение Советского Союза, мы бы уже были круче Маска — и уже готовились бы лететь к Марсу, а, может, даже уже бы долетели». Вот это кажется молодежи отдельно и особенно печальным.

Как кажется утерянным в прошлом ощущение некоего покоя и стабильности, которое, как отметили наши собеседники, доминировало в советском общественном укладе. «Ведь как тогда было? Мне родители рассказывали, что детей спокойно на улицу отпускали гулять, просто так, с ключом на шее. Разве можно сейчас себе такое представить?»

Действительно, представить такое что в Москве, что в любом другом городе или населенном пункте России сейчас затруднительно, как затруднительно представить и реализованный в настоящем такой образ советского прошлого, который отчего-то сегодняшнему молодому человеку кажется привлекательным: «Тогда не надо было думать, что дальше, куда ты пойдешь работать после универа. Все было спланировано, все было ясно, ты получал диплом, а дальше все шло по накатанной, и не надо было метаться».

Как насчет свободы выбора? И вот тут было удивительно услышать, что да,

свобода это хорошо и даже отлично, но исключительно гипотетически, в теории: практически никто из наших собеседников не поставил ее на первое место, когда мы им предложили в качестве эксперимента проранжировать по важности для них такие вещи, как стабильность, достаток и свобода.

Да и вообще, далеко не все, с кем мы поговорили, считают, что настоящая свобода такая уж достижимая штука, особенно в современном непредсказуемом и турбулетном мире, и уточняют, что и у них отношение к свободе изменилось в последние годы: «Это только кажется сейчас, что мы можем быть свободными и что полная свобода может сделать жизнь лучше, проще. В нашей жизни сейчас много правил, которые лучше исполнять, чтобы не было проблем. Так же было и в СССР — и так всем было спокойнее». В этот момент нам показалось, что общая тональность и, может быть, не высказанный явно, но четко уловимый посыл обсуждения намекнул, что СССР уже почти здесь.

Так кто же, по мнению наших собеседников, все эти люди, которые хотят сегодня вернуться в Советское прошлое? По их мнению, это их бабушки и дедушки, отчасти — их родители, и это понятно: там была их молодость, там их воспоминания, которые греют. Но еще они предположили, что обратно в СССР хотят те, кто не нашел себя в современном мире, наименее обеспеченные и наименее устроенные, те, кому нужна помощь государства, чтобы жить, а не выживать: «Советский Союз же был про равноправие, там не было совсем уж бедных, там, может быть, много чего не было, но никто, как я читал, не бомжевал». И молодые люди предположили, что вот это вот социально справедливое устройство жизни, пожалуй, было бы неплохо видеть и сегодня в окружающей действительности. Откуда ему сейчас взяться и может ли оно в принципе в современном нашей жизни воплотиться — другой вопрос, и реальный, практический ответ на него у них — скорее нет, но желание такое мы все коллективно зафиксировали.

Как и желание некой общей предсказуемости не столько в части личного, а скорее общественного:

«Ведь что было хорошо в СССР? Там были эти, пятилетки, и все было спланировано заранее. Все знали, что будет завтра. Не было такого, что живешь-живешь — и вдруг все переменилось, и вдруг ***».

Тут нам пришлось намекнуть нашим собеседникам, что такое романтическое представление об устройстве советской жизни — иллюзия, но мы не могли не согласиться, что как раз такая ностальгическая иллюзия как раз во многом может объяснить, почему и у них, и у их сверстников, и у их родителей, у бабушек и дедушек может время от времени закрадываться в голову мысль, что в СССР было не так уж плохо, и возникает желание вернуться туда обратно.

Под конец мы спросили молодых людей, а помнят ли они, что вообще такое — Советский Союз? Из кого он состоял? Ни одна группа не смогла назвать все пятнадцать стран.

* Властями РФ внесены в реестр «иноагентов».