Бельгия, похожая на Россию, и россияне, напоминающие египтян: как выглядит новое европейское кино в программе Каирского фестиваля
Когда-то Каирский фестиваль устраивал целые «Русские сезоны». Сюда, на берега древнего Нила, высаживались солидные десанты российских кинотворцов, и каирская публика охотно шла смотреть на далекую экзотику, ожидая на экране медведей, снега, девушек в кокошниках. Потом всегда удивлялись, если в фильмах этого не было. «Русских сезонов» больше нет. Но российское кино на Каирский фестиваль приглашается исправно — здесь вообще нежно относятся к России, и узнав, что ты из Москвы, поднимают вверх большой палец, лучезарно улыбаются и заученно уверяют: «Россия — это отчень карашо!» Вступать в споры не хочется, все равно не поверят.
Конечно, любопытно, что на фестивале, где такой акцент сделан на проблемах арабского мира, главные призы достались Европе («Новый год, который так и не наступил!» Богдана Мурешану, Румыния — «Золотая пирамида», главный приз) и России («Филателия» Натальи Назаровой — «Серебряная пирамида» за режиссуру, приз за лучшую женскую роль Алисе Ходжевановой и приз за лучшую мужскую роль Максиму Стоянову).
Наталья Назарова снимает фильмы, которые вызывают глубокую симпатию, но не бурную реакцию критиков и публики, — «Дочь», «Простой карандаш», «Плакать нельзя», — вероятно, из-за их простоты повествования и абсолютной, незамутненной ясности замысла. Картины Назаровой не провокационны, несмотря на остроту проблем, в которых она пытается разобраться. В «Филателии» режиссерка остается верной себе: в фильме есть то честное понимание добра и зла, что свойственно художникам, не поддавшимся моде на «все не так однозначно». «Филателия» — кино однозначное в своем гуманистическом посыле. Как у Иствуда.
Небольшой поселок в Мурманской области. На почте работают три женщины, одна из них, главная героиня Яна (Алиса Ходжеванова) — женщина лет тридцати пяти с небольшой формой ДЦП и неожиданно свалившимся тяжелым сердечным диагнозом. Когда-то ее отец, моряк, не вернулся из плавания. Отец собирал марки, и Яна, словно желая чувствовать близость к отцу, истово продолжает его «марочное» дело. В один прекрасный день на почте появляется прекрасный принц — красавец-мачо моряк Петр (Максим Стоянов). Правда, он очень любит выпить и подраться, но по ходу дела дает такие ростки благородства, что его проще представить себе с элегантной выправкой офицера из любовных романов XIX века, чем со сбитыми в кровь костяшками пальцев. Надо ли говорить, что хромая косноязычная Яна кидается в бездну нежных чувств. Петр, к изумлению окружающих и зрителя, отвечает ей болезненно-нежной взаимностью, в которую поначалу поверить непросто, но нас никто особо и не просит верить. Да зритель и сам понимает, что возникшая в недрах просоленной души Петра любовь есть не что иное, как защита от тотального одиночества и неизбывного горя, — у него когда-то умерла дочь, и он ищет затычку для чудовищной дыры, возникшей в его жизни. Чтобы не спойлерить, заметим только в скобках, что ни фаты, ни «долго и счастливо и умерли в один день» не будет, — сказки, как мы знаем, порой жестоки.
При этом Яна — вовсе не воздушное затурканное существо. Наоборот, она озлоблена на весь свет, не слишком человеколюбива, резка, и чтобы почувствовать к ней жалость, надо немного приподняться над тем небольшим раздражением, что она время от времени вызывает. Но когда Яна склоняется над своими альбомами, она превращается в переполненную смыслом жизни красавицу. Немного нелепую, правда, но от этого легко отрешиться, когда понимаешь, какой пласт жизни спрятан в этих альбомах.
По вечерам Яна спускается в подвальное помещение, где регулярно собирается местный клуб филателистов. В серой, нищей жизни ее поселка есть подземное царство, куда поклонники марок спускаются за счастьем и смыслом жизни. Назарова даже не показывает — она пишет этих людей с уважительной нежностью и с деликатным юмором, что сразу исключает всякую возможность заигрывания с «простым народом».
По вечерам берег холодного моря расцвечивается светлячками. Они волшебны и манящи, они — маленькие проблески надежды, которую оператор Наталья Макарова рисует своей эмоциональной камерой, то вглядывающейся вдаль, то немного отстраненной, то плавно-нежной. Баланс российской безнадеги и призрачной надежды на выход из нее соблюден с той мерой такта, который отличает умного режиссера от неумного и склонного к компромиссам ради потакания вкусам публики.
После показа «Филателии» на фестивале «Окно в Европу», где она получила главный приз, нашлось немало людей, что упрекнули авторов в банальности и излишней сентиментальности. Ну и разумеется, в фальшивости сюжета — дескать, где вы видели, чтобы такой красавец полюбил такую нелепую больную женщину? Назарова на этот упрек ответила просто: «Я не боюсь банальностей». Что лишний раз подчеркнуло ее отвагу и независимость как художника — она понимает, что мы живем среди банальностей, и надо только уметь их правильно скомпоновать.
Главные персонажи однозначны: Петр, Яна, друг Яны ботаник Коля (Илья Носков) — на светлой стороне. Коллега Яны Люба (Олеся Иванцова) — хрестоматийная предательница, а вторая коллега, Вера (Ирина Носова) — стопроцентная злобная стерва. В другом контексте такое четкое деление на добрых и злых могло бы смутить, но не в случае «Филателии». Банальность перестает быть банальностью, если четко работает на режиссерский замысел и вписывается в жанровую схему.
Подпишитесь, чтобы прочитать целиком
Оформите подписку Redefine.Media, чтобы читать Republic
Подписаться [Можно оплатить российской или иностранной картой. Подписка продлевается автоматически. Вы сможете отписаться в любой момент.]