«Перцовкой в морду напшикали, закидали кирпичами». Бездомные — о рабстве, нападениях подростков и собственном алкоголизме
Владимира, бездомного из Краснодара, избили после просьбы дать закурить. Олег, живший на кладбище в Сочи на куске утеплителя, сутками отлеживался там после нападения подростков. Роман из Армавира всю зиму проработал бесплатно на чужой ферме — но на хозяина не в обиде, ведь тот обещал расчет каждые два года, а Роман не дотерпел и ушел раньше. Все эти люди живут или жили раньше на улицах Краснодарского края, который, по данным исследования благотворительной организации «Ночлежка» совместно с проектом «Если быть точным», оказался наиболее неблагоприятным для жизни бездомных. Журналистка Мария Семенова выяснила почему.
В тексте присутствует ненормативная лексика
Хлеб на мусорке
Кормление бездомных в парке Армавира
«Сынок купил квартирку в десятиэтажке на Азовской улице, очень хорошая квартира, на первом этаже, правда. Специально купил там, чтобы я рядышком жила, чтобы близенько. Сынок ко мне приезжает часто», — говорит пожилая, полностью седая женщина, которая представляется Таней.
Она ест суп из пластиковой тарелки, которая стоит на урне для мусора. Рядом на урне лежит хлеб и стоит стакан с компотом. У импровизированного стола, кроме Татьяны, стоят еще две женщины. Они едят то, что раздали волонтеры армавирского «Дома милосердия» — почти 10 лет по субботам они кормят бездомных в парке.
Татьяне 82 года. У нее заношенная грязная куртка, но в вороте мелькает нитка бус. На лице непонятного происхождения пятно. Нет половины среднего пальца на левой руке: «Года два-три назад немножко загнивал, я пошла в поликлинику, сказали резать». Татьяна бинтует палец в синий платочек.
Не доев, Татьяна переливает суп в пластиковую банку и попутно рассказывает, что всю жизнь работала главным бухгалтером, и даже недавно ее попросили помочь на старой работе, в банке. Она ставит банку с супом в пакет и медленно бредет по аллее парка домой — где бы этот дом ни находился.
Еда для бездомных в парке Армавира
За бесплатной едой в парк приходят люди, по которым и не скажешь, что это бездомные. Они кладут хлеб на бордюры и там же сидят сами, кто-то занимает окрестные лавочки.
На одной из лавок сидит пожилой мужчина без ноги — «афганец». И второй, моложе, дерганый, говорит с надрывом, будто сейчас заплачет, а иногда и правда плачет. Называет себя дядей Славой. Ему под 50, говорит, что срочником он попал на Первую чеченскую.
«Ты маленькая еще. Слышишь, че? Я тебе говорю как есть, что там было. Пацанов, с которыми я в детстве бегал, — их привезли в ящиках. Ты что хочешь узнать? Что у нас жопа, пиздец, короче? Каска на голове, а голова оторванная — и всем похуй! Я тебе говорю, блядь, как есть, мелкая. И тогда так было — и всем похуй. Я тебе отвечаю. Эти ящики цинковые воняют, пиздец, вагон стоит неделю, загруженный, блядь, в Чеченскую, ебаный рот, никто не забирает, такая вонь стоит на два километра!» — дядя Слава сидит на лавочке и рыдает. Речь прыгает, и невозможно понять, говорит ли он еще о Второй чеченской или уже о войне с Украиной.
Кормление бездомных в парке Армавира
Подпишитесь, чтобы прочитать целиком
Оформите подписку Redefine.Media, чтобы читать Republic
Подписаться [Можно оплатить российской или иностранной картой. Подписка продлевается автоматически. Вы сможете отписаться в любой момент.]