Воспоминания об убийствах. Как камбоджийский кинематограф ищет следы государственных преступлений
Кадр из фильма «Исчезнувшее изображение» (2013), реж. Рити Пань
50 лет назад в столицу Камбоджи вошли силы повстанцев-маоистов, поддержанных коммунистическим Китаем. Так началось государство красных кхмеров — самый кровавый среди всех тоталитарных режимов XX века, жертвами которого стали до четверти населения страны. Запечатлеть этот кошмарный сюжет в кино брались многие — от академичного британца Роланда Жоффе с оскароносными «Полями смерти» до Рити Паня, который во время террора красных кхмеров сам прошел каторжный «лагерь перевоспитания». Но все попытки наталкивались на неясности и пробелы: из всех диктатур камбоджийская хуже всего документирована, ее история все время ускользает от взгляда хроникера. О превратностях исторической памяти рассуждает Андрей Карташов.
Попытки запустить в Камбодже кинопроизводство начал еще в 40-е король Нородом Сианук — кажется, единственный в истории кинорежиссер на троне (в его фильмографии несколько десятков картин, причем монарх сам писал сценарии и снимался в главных ролях). Но полноценная киноиндустрия сложилась в стране только к началу 60-х. С этого момента и до захвата власти красными кхмерами в 1975-м вышло несколько сотен камбоджийских фильмов — в основном по мотивам фольклорных сюжетов, истории про призраков и оборотней. Только в столице Пномпене работали десятки кинотеатров, крупнейший из них с залом на тысячу мест.
Когда много лет спустя режиссер документального фильма «Золотые сны» (2013) Дави Шу посетил с камерой кинотеатр «Хемакчеат», немногое напоминало о том, что здесь когда-то показывали сказки про лесных духов и змеиных королей. После того как красные кхмеры вывезли из Пномпеня все население и столица опустела на несколько лет, кинотеатр уже никогда не возобновил работу. «Хемакчеат» превратился в огромный сквот. Некоторые из его обитателей, с которыми поговорил Шу, еще могли пересказать сюжеты фильмов, собиравших полные залы во времена их детства.
Фильм Шу, посвященный утраченному золотому веку камбоджийского кино, все время возвращается к теме того, как соотносятся кино и память: из всего наследия за тот период физически сохранилось 30 картин, остальные превратились в фильмы-призраки, существующие только в ненадежных воспоминаниях многолетней давности. В одной из сцен «Золотых снов» двое стареющих мужчин, которые ходили в кино подростками, загадывают друг другу прокатные хиты 60-х: «Там играли Вичара Дай и Кун Сам, а Пун Пай в конце превращается в паука!» — «А, ну конечно!»
Подпишитесь, чтобы прочитать целиком
Оформите подписку Redefine.Media, чтобы читать Republic
Подписаться [Можно оплатить российской или иностранной картой. Подписка продлевается автоматически. Вы сможете отписаться в любой момент.]