Великий отечественный шутер. Ксения Рождественская сравнивает новую экранизацию повести Бориса Васильева с предыдущими
К 80-летию победы в российский прокат вышла новая экранизация повести Бориса Васильева «В списках не значился» — житие юного лейтенанта Коли Плужникова, неучтенного защитника Брестской крепости. К Васильеву обращались и в оттепель, и в девяностые, и каждое поколение открывало в его прозе что-то свое. Для актера и продюсера Владимира Машкова, чей портрет занимает почти всю площадь постера нового фильма, главным в одноименной повести оказались не война и мир, а образ врага. И — в духе времени — те, под чьим руководством следует вести с ним борьбу.
Борис Васильев, «военный сентименталист», ушел добровольцем на фронт в самом начале войны, сразу после 9-го класса. «Не погиб в окружении в 41-м, парашют мой раскрылся на всех моих семи десантных прыжках, а в последнем — боевом, под Вязьмой, в марте 43-го — я нарвался на минную растяжку, но на теле не оказалось даже царапины». Учился в Академии бронетанковых и механизированных войск, служил на испытательном полигоне бронетехники, а в 1954 году вдруг демобилизовался из армии по собственному желанию — чтобы «заниматься литературным трудом». Был всегда и для всех неудобен, всегда поступал только так, как считал правильным: в 1953 году отказался делать доклад о деле врачей, а в 1993-м подписал знаменитое «письмо сорока двух» с призывом закрыть «все виды коммунистических и националистических партий, фронтов и объединений». Был последовательным антисталинистом, считал, что война — «дело скучное, грязное и, простите, вонючее». И что она остается в человеке на всю жизнь.
Его лучшие книги, лучшие фильмы по его сценариям — «Аты-баты, шли солдаты», «А зори здесь тихие…» — именно об этом. Но Васильев отличается от других военных писателей, классиков «лейтенантской прозы», тем, что предлагает абсолютно реальные обстоятельства — и заселяет их почти невозможными персонажами. Показывает не только быт, не только окопную правду, но и ее неуместность. Превращает историю «маленьких людей» в историю победы над смертью, над самой войной.
Он не бежит ни сентиментальности, ни пафоса, наоборот, всегда к ним готов — но это пафос не советский, не соцреалистический, это пафос вневременный.
За юношеский романтизм, почти мелодраматизм, его тоже многие терпеть не могли. Но именно к этому романтизму и возвращаются режиссеры, экранизируя повести Бориса Васильева раз в десятилетие.
Военная проза Васильева, одновременно жесткая и яростно сентиментальная, оказалась лучшим материалом для кассовых фильмов к юбилеям победы. Экранизации повестей Бориса Васильева выходят раз в десятилетие. Ремейк «А зори здесь тихие…» Рената Давлетьярова вышел в 2015-м, совместный российско-китайский телесериал «А зори здесь тихие», в доработке сценария которого принимал участие еще сам Васильев, — в 2005-м, «Я — русский солдат» Андрея Малюкова, первая экранизация повести «В списках не значился», — в 1995-м. Режиссерам всякий раз кажется, что из военных мелодрам Бориса Васильева можно сделать народное кино. И всякий раз выясняется, что чего-то не хватает.
Подпишитесь, чтобы прочитать целиком
Оформите подписку Redefine.Media, чтобы читать Republic
Подписаться [Можно оплатить российской или иностранной картой. Подписка продлевается автоматически. Вы сможете отписаться в любой момент.]