130 дней Илона Маска и Дональда Трампа
Это личный блог. Текст мог быть написан в интересах автора или сторонних лиц. Редакция 7x7 не причастна к его созданию и может не разделять мнение автора. Регистрация блогов на 7x7 открыта для авторов различных взглядов.
30 мая завершается 130-дневный срок работы предпринимателя Илона Маска в администрации Дональда Трампа. Статус специального государственного служащего был предоставлен Маску в день инаугурации Трампа, 20 января. Продолжение совмещения бизнеса и государственной службы на срок более 130 дней в год по законам США невозможно, и уход Маска был неизбежен, но опыт этих 130 дней ещё будет предметом для изучения.
Маск лаконично написал: «Мой срок в качестве специального государственного служащего подходит к концу. Благодарю президента за возможность бороться с неэффективными расходами. Миссия DOGE [департамента государственной эффективности] со временем будет только укрепляться, поскольку она станет образом жизни всего правительства». Всё остальное, происходившее во время этих 130 дней, осталось за пределами текста.
В борьбе за власть Дональда Трампа Илон Маск испытывал множество иллюзий и надежд. Маск боролся за президентство Трампа как за особо ценный актив, ключевой рычаг переустройства не просто власти, но страны в целом. Маск видит США как глобальную корпорацию, а Трампа как её генерального директора, Chief executive officer (CEO). Трамп хотел быть президентом США, Маск хотел быть управляющим Трампом.
Эта схема изначально была нежизнеспособной и держалась на трёх переменных: личной симпатии двух крупных предпринимателей, информационной империи Маска в Х и колоссальном финансовом вкладе Маска в избирательную кампанию Трампа. Эта схема не учитывала особенность американского государства: его институты, в первую очередь судебную власть как независимую высшую силу и разделение властей.
Трампа и Маска роднит авантюризм, презрение к нормам и правилам, способность перешагивать через людей, эгоизм и цинизм. Они видят себя в центре того мира, в котором живут. И Трамп, и Маск – авторитарные лидеры, популисты, радикалы и авантюристы.
Трамп, в отличие от Маска, уже имел опыт государственного управления и понимал, что многие расчеты Маска не оправдаются. Но не мешал стратегическому партнеру питаться надеждами, наслаждаться восторгами и переживать иллюзии.
Большинство идей Маска в рамках ставшего скандальным Департамента государственной эффективности исходили из того, что он (и Трамп) могут действовать как собственники корпорации, где не только организации, но и граждане – не субъекты политики и общества, а объекты воздействия власти.
Маск и Трамп считают, что имеют право вершить людские судьбы как владельцы: открывать и прекращать финансирование, создавать и закрывать организации и проекты, объявлять людей лишними и увольнять их в один час в соответствии со своими представлениями о государственном устройстве. Крик «Ты уволен, убирайся!» естественен и привычен для них, как «здравствуйте» и «до свидания».
И Трамп, и Маск по стилю действий – хирурги, а не терапевты. Ампутация частей чужого тела для них понятнее, чем терапия. При этом с анестезией незнаком ни один из них. Возиться с людьми – не их профессия.
Но между Маском и Трампом есть существенное различие: первый отвечает за идеи и намерения, а второй – за власть как таковую, за государство. Авантюры Маска ограничиваются Трампом. Авантюры Трампа ограничиваются американскими государственными институтами. Он ненавидит их, но не может уничтожить.
Противоречие между Трампом и Маском было заложено в самом их союзе. Трамп поручил Маску реформирование системы, которую возглавляет он, а не Маск. Идея Департамента государственной эффективности была идеей не государства в государстве, а государства над государством. Такое надгосударство может возглавлять только глава самого государства, потому что только у него объединены в одном лице намерения и полномочия.
Государственная система не может подчиниться при реформировании некой внешней силе, она никогда не откажется от сопротивления и борьбы за выживание. В ближайшем окружении Трампа к Маску изначально относились с опасением, которое достаточно быстро перетекло в ненависть. Маск изначально был чужим и остался чужим для государственной системы США.
Действия Маска во главе DOGE были бессистемными и хаотичными, основывались не на управленческом анализе, а на личных оценках и мнениях, затронули самые разнородные ведомства, от агентств и медиа до министерств и спецслужб. Маск ворвался с топором внутрь государственной машины, будучи уверенным, что целые её элементы можно безопасно сломать и выбросить. Это не могло не вызвать ответную реакцию.
Противники Маска хорошо понимали временность его статуса, предопределившую его аппаратную и, как следствие, политическую слабость. Бюрократия всегда рассчитывает пережить реформаторов и обладает для этого ресурсами системы.
Маск в целом действовал безоглядно и вёл себя как президент президента: он сопровождал инициативы Трампа не только во внутренней, но и во внешней политике, высказывался по делам иностранных государств, занимался прямой политической агитацией в пользу правых и националистически сил, давал политические оценки и оскорблял политических лидеров, порождая и умножая конфликты.
Каждый шаг Маска приводил к появлению не столько сторонников, сколько противников. Это ударяло непосредственно по Трампу, потому что самостоятельной политической фигурой Маск не был и не мог быть. Маск стал пятном на фраке Трампа.
Трамп перестал говорить о Маске, почувствовав реакцию и окружения, и общества. Из медийной политики администрации Трампа Маск исчез больше месяца назад.
Холодным душем для Маска стал внесенный Трампом в Конгресс «Большой и прекрасный закон» (по налогам и бюджету), предусматривающий существенные налоговые льготы, обещанные Трампом во время предвыборной кампании, и рост расходов на оборону. «Я был разочарован, увидев законопроект о масштабных расходах, который, откровенно говоря, увеличивает дефицит бюджета, а не сокращает его», – сказал Маск в интервью CBS News и прямо заявил, что эта инициатива подрывает работу DOGE, который он курировал. Пока Маск рьяно кромсал миллионы долларов, Трамп решил щедро потратить сотни миллиардов. И ничего, кроме заявлений, Маск сделать уже не может.
Стресс, связанный с постоянным непринятием его идей и действий, потери в бизнесе, внимание медиа, ориентированное не на привычный для Маска успешный бизнес, а на конфликтную и агрессивную публичную политику, удары по репутации подточили психику Маска. Изнанка политики оказалась иной, чем он предполагал. Скорее всего, полностью неожиданной. Истечение 130 дней на государственной службе для самого Маска сейчас скорее освобождение от бремени, чем потеря.
При этом Трамп не может и не захочет освободиться от Маска, финансовые и медийные возможности которого остаются высоко привлекательными. Маску близость, пусть и не постоянная, к главе государства, по-прежнему льстит. Оба избежали публичной ссоры. Время для расставания ещё не настало.
Новые 130 дней на государственной службе станут доступны для Маска только в 2026 году. Захотят ли они с Трампом повторить опыт 2025 года, никто сейчас не знает. За это время много что произойдёт. А пока есть почти год, чтобы немного отдохнуть друг от друга.