На БИС без России и Китая

Путин и Си Цзиньпин не доехали до саммита БРИКС в Рио — именно это, скорее всего, позволило странам-членам союза не рассориться. Острые моменты они просто обошли

В Рио-де-Жанейро 6–7 июля прошел первый после расширения БРИКС саммит этого неформального клуба развивающихся государств. Число лидеров, принявших участие в мероприятии, оказалось не столь значительным, как хотелось бы хозяину саммита — президенту Бразилии Луису Инасиу Луле да Силве. Отсутствие Владимира Путина было ожидаемым: бразильцы не смогли дать Кремлю гарантий того, что российского президента не арестуют по ордеру Международного уголовного суда (МУС). А вот отсутствие Си Цзиньпина стало сенсацией: с момента прихода на пост председателя КНР в 2013 году он ни разу не пропускал подобные саммиты.

Возможно, отсутствие двух политических тяжеловесов, а также президента Ирана Масуда Пезешкиана не только огорчило, но и одновременно с этим обрадовало бразильских организаторов. Их тезис о том, что БРИКС нельзя считать антизападным объединением, прозвучал громче, чем мог бы в ином случае. Впрочем, убедить президента США Дональда Трампа в отсутствии антиамериканской направленности БРИКС всё равно в итоге не удалось.

В режиме спецоперации

На самых известных пляжах Рио-де-Жанейро, включая Копакабану, с конца прошлой недели был непривычно пусто. Вместо отдыхающих там были только вооруженные до зубов военные и полицейские. Причина — саммит БРИКС и связанная с ним масштабная операция по обеспечению безопасности, крупнейшая в стране с момента Олимпиады 2016 года.

Все районы, где могли появиться делегации, были оцеплены, на улицах появились бронетранспортеры, 20 тысяч военных патрулировали окрестности, а беспилотники, вертолеты и оснащенные ракетами Piranha и Sidewinder истребители F-5EM охраняли небо. Серьезную подготовку провели и коммунальщики: сообщалось, что они покрасили зеленой краской пожухлую под лучами солнца траву у Музея современного искусства, где 6–7 июля и проходил саммит БРИКС.

Аэропорт Сантос-Дюмон, главный для внутренних рейсов в Рио, был закрыт для всех, кроме членов делегаций. А их в Рио-де-Жанейро на мероприятия 6–7 июля собралось немало.

Как расширялся БРИКС

В 2001 году главный экономист банка Goldman Sachs Джим О’Нил придумал аббревиатуру БРИК (BRIC; Бразилия, Россия, Индия, Китай), под которой объединил четыре страны с самым большим на тот момент потенциалом экономического роста. Первый саммит БРИК состоялся в Екатеринбурге 16 июня 2009 года.

В 2011 году к БРИК присоединилась ЮАР, после чего к аббревиатуре добавилась буква S (от South Africa).

В мае 2022 года Китай предложил запустить процесс расширения БРИКС, чтобы «повысить представленность объединения и его влиятельность в мире». В итоге с 1 января 2024 года полноправными членами стали Египет, Иран, ОАЭ и Эфиопия. 1 января 2025-го к ним присоединилась Индонезия.

Сейчас на страны-члены БРИКС приходится 37% мирового ВВП по паритету покупательной способности и более 40% населения мира.

В промежуточном положении находится Саудовская Аравия: еще в 2023-м году ее пригласили в БРИКС, но королевство не стало завершать необходимые официальные процедуры (в первую очередь, из-за тесных связей с США). Глава саудовской делегации — министр иностранных дел принц Фейсал бен Фархан Аль Сауд — посетил лишь второй день саммита в Рио-де-Жанейро.

Кроме того, на саммите БРИКС в Казани в октябре 2024 года была введена новая категория «страны-партнеры». В их число сразу же вошли Беларусь, Боливия, Казахстан, Куба, Малайзия, Нигерия, Таиланд, Уганда и Узбекистан. В июне 2025-го в этот список добавился Вьетнам.

Между тем, к разочарованию хозяина встречи — президента Бразилии Луиса Инасиу Лулы да Силвы, — не все страны были представлены на высшем уровне.

В частности, организаторы в качестве гостей приглашали президентов Турции и Мексики Реджепа Тайипа Эрдогана и Клаудию Шейнбаум, но они в Рио-де-Жанейро решили не лететь. Из числа новых членов БРИКС отсутствовали президенты Египта и Ирана Абдель Фаттах ас-Сиси и Масуд Пезешкиан.

Но, конечно, несравнимо больше внимания все СМИ уделили отсутствию двух основоположников БРИКС: лидеров России и Китая Владимира Путина и Си Цзиньпина. Как утверждали многие бразильские эксперты, это стало ударом по амбициям президента да Силвы и продемонстрировало реальный авторитет нынешнего правительства страны, все последние годы пытавшегося претендовать на роль одного из ключевых игроков в международной политике.

Минус два

Отсутствие Владимира Путина мало кого удивило. С 2022 года он принял участие только в одном саммите БРИКС, и то лишь потому, что встреча состоялась в Казани. Во всех остальных подобных мероприятиях российский лидер участвовал в формате видеоконференции.

Еще в 2023 году, когда МУС выдал ордер на арест Путина, Лула да Силва снял с себя любую ответственность за последствия гипотетического визита Путина в Бразилию: бразильский лидер сказал, что принимать решение об аресте не будет ни он, ни правительство, ни Конгресс, — но судебная система.

С тех пор иного ответа у бразильских властей не появилось. В трактовке помощника президента Юрия Ушакова, впрочем, это звучало так: в Бразилии так и «не смогли занять четкую позицию». В итоге Путин выступил по видеосвязи, а в Рио-де-Жанейро на месте событий находился глава МИД Сергей Лавров.

А вот отсутствие Си Цзиньпина стало сенсацией, ведь до этого он ни разу не пропускал саммиты БРИКС. Более того, в мае, находясь с визитом в Пекине, Лула да Силва рассказал журналистам, что глава КНР собирается на саммит. Поэтому как только стало известно, что в Бразилию летит лишь премьер-министр Госсовета КНР Ли Цян, СМИ и эксперты тотчас же начали гадать насчет причин такого решения.

Одни указывали на то, что сейчас у Си Цзиньпина много других, более насущных для него внутренних забот (в частности, борьба с замедлением экономики, подготовка нового пятилетнего плана социально-экономического развития Китая на 2026–30 годы и торговые споры с США). Кроме того, по мнению скептиков, заранее было ясно: «саммит БРИКС не приведет к крупным прорывам для КНР», так что и участия главы государства не требовалось. Другие парировали: это нельзя воспринимать как знак разочарования Пекина, «отсутствие Си может свидетельствовать о том, что Китай считает БРИКС стабильным блоком, движущимся в нужном направлении».

Рассуждая в разговоре с «Новой-Европа» о возможных причинах отсутствия Си, директор Берлинского центра Карнеги по изучению России и Евразии, китаист Александр Габуев заявил: во-первых, китайского лидера «в последние два месяца стало меньше в публичном пространстве, что видно, например, из частоты его появлений на страницах [официального печатного органа ЦК КПК] “Жэньминь жибао”».

Возможно, предполагает эксперт, это произошло «из каких-то проблем со здоровьем и рекомендации врачей чуть уменьшить публичную активность».

Во-вторых, продолжает Габуев, «в этом году в Рио точно не ожидался Путин», и это тоже могло сыграть свою роль. В-третьих, Си встречался с Лулой да Силвой не так давно — в мае 2025-го в Пекине, и тогда «был подписан довольно большой пакет двусторонних документов», поэтому организовывать поездку именно ради развития отношений с Бразилией тоже смысла не было. «Наверное, по совокупности этих причин и было решено, что Китай на саммите будет представлять второе лицо», — отмечает Габуев, оговариваясь: как это часто бывает в случае с Китаем, мы «не обладаем всей полнотой информации, чтобы делать уверенные выводы».

Больше, но лучше ли?

Особый оттенок отсутствию Си Цзиньпина в Рио-Де-Жанейро добавляло то, что именно Пекин был главным лоббистом наконец-то свершившегося расширения БРИКС. Бразилия же вместе с Индией долгое время выступала против этого.

Как пояснял бразильский политолог Оливер Стюнкель, «членство в БРИКС фактически приравняло Бразилию к таким державам, как Китай, Индия и Россия, что особенно важно для страны, которая опасается, что политика сокращения оборонных расходов и имидж «ответственного члена международного сообщества» (например, подписание Договора о нераспространении ядерного оружия) может ослабить ее влияние». Кроме того, продолжил эксперт, Бразилия «укрепила имидж «восходящей державы», несмотря на то, что рост ее экономики уже более десятилетия не превышает средний мировой показатель».

А вот расширение БРИКС серьезно размыло образ этого объединения как клуба «великих держав»: новых членов отнести в эту категорию вряд ли возможно. Как признался газете Globo неназванный бразильский дипломат, «обладающий большим опытом работы с Пекином», Бразилия «пострадала» из-за того, что Китай добился принятия новых членов.

Кроме того, расширение обострило застарелые проблемы БРИКС — например, наличие давних конфликтов между членами. Китай и Индия много лет ведут пограничный спор и борются за лидерство среди стран Глобального Юга. Но теперь антагонистов среди участников и партнеров БРИКС стало больше: это, например, и Египет против Эфиопии, и Иран против Саудовской Аравии.

Наконец, еще более актуальным стал давний вопрос о том, антизападный ли блок БРИКС? Незадолго до саммита глава МИД Бразилии Мауру Виейра написал в журнал Бразильского центра по международным отношениям (CEBRI) статью на эту тему, в которой назвал «абсурдным стереотипом» мысль об антизападном уклоне БРИКС: «Ни один блок, объединяющий членов с дипломатической траекторией и профилем таких стран, как Бразилия, ЮАР и Индия, не может считаться противостоящим Западу».

Попыткой защитить это позицию стало и открытое письмо, которое Виейра отправил в британский журнал The Economist. До этого там вышла статья о том, что Лула да Силва занял «позицию, которая становится всё более враждебной по отношению к Западу». В качестве примеров приводились визит президента в Москву на Парад победы и «решительное осуждение» МИДом Бразилии американской атаки на ядерные объекты Ирана.

Мауру Виейра утверждает: «по географии, культурным связям и траектории» Бразилия «четко отождествляется» с Западом, но не отказывается от стремления к реформе миропорядка и от права «общаться со всеми странами мира».

От геноцида до «Интервидения»

На саммите Лула да Силва позволил себе ряд жестких высказываний. Например, раскритиковал НАТО со словами «всегда легче инвестировать в войну, чем в мир» и обвинил Израиль в «геноциде в секторе Газа».

Что же касается конфликта в Украине, то он был куда более аккуратен в формулировках: напомнил, что ранее правительство Бразилии «осудило нарушение территориальной целостности Украины» и призвал к активизации «прямого диалога с целью прекращения огня и установления прочного мира». Этим и ограничился.

Остальные участники тоже выступили именно так, как от них ожидали. Например, Владимир Путин по видеосвязи говорил о «непростой геополитической обстановке». О крахе «однополярной системы международных отношений, обслуживавшей интересы так называемого золотого миллиарда». О том, что «модель либеральной глобализации изживает себя». И о международном песенном конкурсе «Интервидение», который, по словам Путина, «уже вызвал живой интерес» и «ориентирован на продвижение общечеловеческих, культурных, семейных и духовных ценностей».

Между тем, согласование итогового документа, судя по утечкам в СМИ, проходило не без серьезных дискуссий. Бразильцам как хозяевам встречи пришлось искать ответы на множество деликатных вопросов. Какими словами описать войну в Украине, чтобы удовлетворить Москву и не испортить свой имидж нейтрального посредника? Как заставить Иран смягчить выражения при описании конфликтов, непосредственно его затрагивающих? Стоит ли упоминать тарифную войну, развязанную президентом США Дональдом Трампом против всего мира, и идеи по дедолларизации экономик (тот же Трамп ранее грозил тарифами до 100% в отношении стран БРИКС, если они будут бросать вызов доллару).

Ответы на эти вопросы неожиданно появились раньше, чем ожидалось: декларация была опубликована еще до завершения рабочей программы первого из двух дней саммита. Как отметил бразильский телеканал Terra, такое обычно происходит, «когда возникают трудности с достижением консенсуса, но появляется окно возможностей»:

«Принимающая страна пытается ускорить публикацию документа до того, как кто-либо из членов передумает, захочет внести изменения в последнюю минуту и поставит под угрозу сам факт принятия документа».

Компромисс на компромиссе

Учитывая такую атмосферу, резолюция оказалась на удивление обширной: в ней 126 параграфов, разместившихся на 45 страницах (впрочем, в Казанской резолюции год назад было 134 параграфа и 44 страницы).

По традиции, в документе немало витиеватых и пустых фраз вроде такой: «Мы подтверждаем нашу приверженность реформированию и совершенствованию системы глобального управления путем поощрения более справедливой, равноправной, гибкой, эффективной, действенной, адекватной, представительной, легитимной, демократичной и подотчетной международной и многосторонней системы в духе широких консультаций, совместного вклада и общих выгод».

А некоторые тезисы вызывают — учитывая состав БРИКС — лишь грустную улыбку. Например, союзники подтвердили «необходимость сотрудничества всех стран в области поощрения и защиты прав и основных свобод человека в соответствии с принципами равенства, взаимного уважения и противодействия всем формам дискриминации».

Но есть и моменты, которые обращают на себя внимание. Например, показательны осторожные формулировки, касающиеся войны в Украине. Она упоминается вскользь и без намеков на единство позиции стран БРИКС. «Мы напоминаем о наших национальных позициях в отношении конфликта на Украине, обозначенных на соответствующих форумах, в том числе в Совбезе ООН и на Генассамблее ООН», — отмечается в пункте 22 без дальнейших уточнений, в чём именно эти позиции состоят.

Между тем, Москва всё-таки смогла продавить свою позицию в другом параграфе: о «решительном осуждении нападений на мосты и железнодорожную инфраструктуру» в Брянской, Курской и Воронежской областях, которые «привели к многочисленным жертвам среди гражданского населения, включая детей». Никаких упоминаний об атаках на гражданское население Украины в тексте декларации, естественно, нет.

Иран, тем временем, до последнего момента бился за формулировки, касающиеся Израиля, и в итоге пошел на уступки. Например, в параграфе о конфликте Палестины и Израиля говорится о поддержке «концепции двух государств, живущих бок о бок в мире и безопасности». Однако Иран не признает право Израиля на существование, называя его не иначе как «сионистским режимом».

Еще одной уступкой иранцев можно считать отсутствие упоминания США и Израиля в качестве авторов атак на территорию исламской республики. «Мы осуждаем военные удары по Исламской Республике Иран с 13 июня 2025 года, которые представляют собой нарушение международного права и Устава ООН», — лишь сказано в документе.

Вероятно, более жесткие формулировки вызвали бы обеспокоенность стран, куда более дружелюбно относящихся к Вашингтону: например, Индии, ОАЭ, Эфиопии и Египта.

Более того, США и президент Дональд Трамп в документе не упоминаются ни разу. О таких проблемах, как протекционизм, «без разбора повышаемые тарифы» и «односторонние экономические санкции», говорится обезличенно, как о неких природных явлениях. О дедолларизации также упоминается вскользь и максимально аккуратно — по словам источников бразильских СМИ, тоже из-за нежелания провоцировать трения с США.

То, что объединяет

На этом фоне основное внимание в документе уделено темам, по которым среди членов БРИКС нет серьезных расхождений. Например, здравоохранению: государства поддержали создание Партнерства по ликвидации «социально обусловленных» и «тропических» болезней, которые распространены в странах Глобального Юга. На практике эта инициатива предусматривает расширение сотрудничества в области вакцин. Еще одна такая тема — искусственный интеллект: участники саммита выступили за «совместные глобальные усилия для обеспечения управления ИИ», что подразумевает активное участие во всех процессах государств Глобального Юга.

Наконец, ключевой темой бразильского председательства стал климат. Участники саммита призвали к увеличению объема льготного финансирования, мобилизации частного капитала и корректировке регулирования ради усиления борьбы с климатическими изменениями. В Бразилии надеются, что эти тезисы поддержат участники октябрьской Конференции ООН по изменению климата (COP30), которая пройдет в городе Белен возле устья Амазонки. Это будет большим успехом и лично для Лулы да Силвы, который после возвращения во власть в 2023 году сделал борьбу с изменением климата и защиту Амазонии центральными элементами своей внутренней и внешней политики.

Тактика целенаправленного ухода от острых тем в итоге сработала, но не до конца: избежать внимания Дональда Трампа не удалось. В ночь на понедельник президент США пригрозил ввести дополнительные тарифные сборы в 10% для стран, так или иначе поддерживающих БРИКС. Или точнее, по формулировке Трампа, «антиамериканскую политику» этого клуба.