Три всадника Трампа

Джон Войт, Сильвестр Сталлоне и Мел Гибсон — спецпосланники президента США в Голливуде. Мы решили разобраться в их политических взглядах (и ужаснулись)

«Скучная, несправедливая, политкорректная» — так действующий президент США Дональд Трамп охарактеризовал церемонию вручения премии «Оскар» 2024 года. Это было своего рода предупреждение в адрес прогрессивного Голливуда. Трамп не забыл активную поддержку, которую кинозвезды оказывали Демократической партии: достаточно вспомнить гала-вечер в кинотеатре Peacock, организованный Джулией Робертс, Барброй Стрейзанд и Джорджем Клуни летом 2024 года, на котором было собрано 30 миллионов долларов для Джо Байдена. Мерил Стрип, Роберт Де Ниро и многие другие американские актеры и режиссеры агитировали сперва за Байдена, а после — за Камалу Харрис.

В ответ Трамп неоднократно публично унижал представителей кинематографического «либерального лагеря», включая Мерил Стрип («переоцененная актриса») и Джорджа Клуни («липовая звезда», «неудавшийся политический комментатор»). Неудивительно, что, вернувшись к власти, Трамп объявил о необходимости реформировать Голливуд — сделать его «больше, лучше и сильнее, чем когда-либо».

Пошлины на зарубежные фильмы и стимулирование внутреннего производства стали экономическим фундаментом плана Дональда Трампа. В рамках этой стратегии он назначил Сильвестра Сталлоне, Мела Гибсона и Джона Войта «специальными представителями в Голливуде». Хотя президент и не обозначил официальных рамок и объема полномочий, назначение актеров не осталось чисто символическим. Уже в мае Джон Войт представил Трампу «комплексный план» по возвращению кинопроизводства в США, включающий налоговые льготы, субсидии на инфраструктуру, копродукции и даже тарифы на зарубежные фильмы. Вскоре после этого он начал серию встреч с ключевыми фигурами индустрии: среди прочего он провел переговоры с Гильдией режиссеров Америки (Directors Guild of America), профсоюзами Teamsters и IATSE — организациями, представляющими интересы тысяч работников съемочных групп. В июне Войт также встретился с губернатором Калифорнии Гэвином Ньюсомом, чтобы обсудить возможную координацию федеральных и штатовских стимулов для индустрии. Так, несмотря на неформальный статус, актеры становятся не просто голосом консервативного Голливуда, а настоящими политическими фигурами, пытающимися переписать правила игры как в бизнесе, так и в идеологии.

Специально для «Новой газеты Европа» Владимир Кочарян написал политические портреты трех посланников Трампа.

Джон Войт: от героя антивоенного движения — до правого мессии

Для большинства российских читателей Джон Войт известен прежде всего как отец Анджелины Джоли и актер, исполнивший второстепенные роли в ряде боевиков 1990-х годов, таких как «Анаконда», «Враг государства» и «Благодетель». Однако его профессиональный взлет пришелся на бурные 1970-е: война во Вьетнаме, массовые протесты, экономический коллапс и кризис доверия к власти, достигший апогея при президенте Никсоне.

Начав карьеру в переломный период, Войт быстро стал не только заметной фигурой в кинематографе, но и участником антивоенного движения. Он исполнил ключевые роли в контркультурных фильмах того времени: «Полуночном ковбое», где сыграл жиголо, и антивоенной драме «Возвращение домой». Именно за эту роль актер получил «Оскар», а также награду за лучшую мужскую роль Каннского кинофестиваля. Войт сам участвовал в протестах, выступая плечом к плечу с Джейн Фондой, актрисой и одной из самых ярких активисток того времени.

«Это была весна 1970 года, разгар борьбы против войны во Вьетнаме… Я тоже принадлежал к новому поколению, которое хотело перемен», — вспоминал он в интервью журналу Vanity Fair. Его взгляды выходили за рамки антивоенного протеста: Войт открыто поддерживал левое правительство Сальвадора Альенде в Чили и стал сторонником Демократической партии США. Он также принимал участие в предвыборной кампании Джорджа Макговерна, известного своими прогрессивными взглядами по вопросам прав меньшинств, налоговых реформ и внешней политики США.

К концу 1980-х актер переживал личный кризис, связанный с проблемами в семье. Это привело к паузе в карьере, которая длилась с 1985 по 1990 годы. Однако уже в 1990 году Войт вернулся на экраны, сменив амплуа: вместо героев, полных внутренних сомнений, как в «Возвращении домой», он чаще стал появляться в ролях антагонистов и представителей власти. В течение следующего десятилетия он прочно закрепился в голливудском мейнстриме как мастер характерных ролей: аморальный адвокат в «Благодетеле», харизматичный злодей в «Анаконде», представитель теневого правительства во «Враге государства».

Вслед за переосмыслением своей актерской карьеры Джон Войт кардинально пересмотрел и свою политическую позицию. Уже в начале 2000-х он стал активно поддерживать внешнеполитический курс США, в частности военные интервенции на Ближнем Востоке и войну в Ираке. Одновременно с этим Войт начал выступать с резкой критикой либеральных СМИ, обвиняя их в попытках подорвать национальное единство страны. Эти перемены происходили на фоне публичного конфликта с его дочерью — Анджелиной Джоли, которая в тот период полностью разорвала с ним отношения. Позднее, в интервью консервативному телеведущему Такеру Карлсону, Войт признался, что именно семейный кризис и нестабильность в карьере стали толчком к его «религиозному пробуждению». В авторской колонке для The Washington Post он резко осудил собственные прежние убеждения, назвав их заблуждением.

«Я поддался всеобщей истерии времен войны во Вьетнаме, вызванной марксистской пропагандой, лежащей в основе так называемого мирного движения».

Постепенно его политическая позиция всё больше определялась как жесткая оппозиция либеральным и левым идеям, доминирующим в киносреде. В то время как многие актеры и режиссеры открыто поддерживали избрание Барака Обамы, Войт, напротив, выступил с резким заявлением, назвав Обаму «лжепророком» и предупредив о «социалистическом хаосе», которую, по его мнению, ждет будущее страны.

Отношения с Трампом начались в период его первой предвыборной кампании в 2015 году. Войт активно участвовал в мероприятиях, организованных правыми консервативными кандидатами, выступая с речами в поддержку Трампа. На одном из таких собраний, адресованных религиозной аудитории, он произнес в своей характерной, почти пророческой манере: «Если Трамп победит — Бог позволит правде быть сказанной и услышанной».

В течение всего первого президентского срока Трампа Войт оставался его крупнейшим публичным защитником в Голливуде. Он регулярно выступал с нападками на Демократическую партию, называя ее представителей социалистами, критиковал либеральные СМИ, обвиняя их в левой пропаганде, а также видел за голливудским прогрессивизмом коммунистический заговор.

Трамп не остался в долгу: в 2020 году он вручил Войту Национальную медаль США в области искусства (National Medal of Arts) — одну из самых престижных государственных наград в сфере искусства, присуждаемых за выдающийся вклад в развитие американской культуры.

Войт вступал в борьбу за второй срок Трампа уже не только как преданный сторонник, но и как один из идеологов движения, активно участвуя в важных медийных кампаниях и политических мероприятиях. Победа Трампа на выборах стала для него своего рода карт-бланшем: Войт, который на протяжении последних 24 лет обвинял социалистов в уничтожении американского образа жизни, захвате медиа, университетов и, конечно, Голливуда, наконец получил рычаги влияния благодаря доступу к растущим консервативным СМИ и поддержке политиков-республиканцев, в том числе и самого президента США.

На фоне бурного политического роста актерская карьера Войта была куда менее успешной. За исключением второстепенных ролей в крупных проектах вроде «Сокровища нации» и «Фантастические твари: где они обитают», он снимался в основном в малобюджетных фильмах, не попавших в широкий прокат.

Символичной стала его роль пенсионера — агента КГБ по фамилии Петрович — в квази-биографическом фильме «Рейган» (2024). Эта картина, своего рода манифест правого консерватизма, пересказывает биографию актера и президента, «борца с коммунизмом и защитника религии», в образе которого явно угадывается аллюзия на самого Трампа. Ключевой сюжетной линией становится «очистка» Голливуда от засевших там коммунистов, которых умело выдавал сам Рейган, будучи информатором ФБР. Простая, местами откровенно наивная режиссура предлагает зрителю утешительную пропагандистскую сказку, в которой любые действия президента США — будь то нарушения закона, моральные провалы или гибель людей — без колебаний оправдываются одной благородной причиной — любовью к Америке.

Мел Гибсон: страсти по теориям заговора

Начав актерскую карьеру на родине, в Австралии, Мел Гибсон моментально стал международной сенсацией после успеха первой части постапокалиптической франшизы «Безумный Макс». Уже после третьего фильма он закрепился в Голливуде, получив роль в новой популярной серии — в полицейском бадди-муви «Смертельное оружие». Коммерческий успех и внимание прессы сделали его любимцем американской публики на рубеже 1980–1990-х годов. В 1985 году журнал People назвал его самым сексуальным мужчиной из ныне живущих, и Гибсон уверенно продолжал покорять Голливуд.

В 1993 году он дебютировал как режиссер с мелодрамой «Человек без лица», а его следующий фильм «Храброе сердце» (1995), посвященный борьбе шотландского национального героя Уильяма Уоллеса против английских захватчиков, превратил Гибсона в мировую кинозвезду. Картина принесла ему ряд наград, включая «Оскар» за лучший фильм и за лучшую режиссуру. Первые 20 лет карьеры для Гибсона стали чередой ролей в хитах самых разных жанров — от триллеров до романтических комедий. Однако уже в это время он активно транслировал свои политические и религиозные взгляды.

Гибсон вырос в католической семье, но с особенностями: его отец, Хатон Гибсон, был известным представителем седевакантизма — радикального ответвления католицизма, отвергающего легитимность современных пап римских. Кроме того, Хатон прославился конспирологическими и антисемитскими заявлениями, включая отрицание Холокоста. Сам Мел Гибсон не раз резко высказывался в адрес либерального Голливуда, ЛГБТ-сообщества и феминизма. Его утверждение в интервью Playboy — «Мужчины и женщины не равны» — еще можно было бы списать на формат издания и нюансы времени. Однако в том же интервью он обвинял Билла Клинтона в стремлении установить «новый мировой порядок», увязывая это с марксизмом и глобальным элитарным заговором. Свои взгляды он объяснял, ссылаясь на разговоры с отцом.

Конспирологическая атмосфера сопровождала съемки главного фильма в режиссерской карьере Мела Гибсона — «Страсти Христовы». Гибсон утверждал, что некие «закулисные силы» активно пытались помешать съемкам: «Как только я объявил, что начинаю снимать, стало ясно: это опасная штука. Они не хотели… мы просто мясо в этом сэндвиче».

Несмотря на предполагаемый заговор, фильм был завершен. Крупнейшие голливудские студии («мейджоры») участия в проекте не принимали, и Гибсон профинансировал фильм самостоятельно, вложив около 30 миллионов долларов. «Страсти Христовы» стали делом его жизни и в итоге превратились в масштабный культурный феномен. Картина собрала 370 миллионов долларов в американском прокате, а общемировые сборы достигли 612 миллионов — на тот момент это был самый кассовый фильм с рейтингом R (Restricted — фильм с насилием, грубой лексикой или сексуальным контентом, для просмотра до 17 лет только со взрослым. —Прим. авт.) в истории.

Интересной тут оказалась и религиозная мобилизация, сопровождавшая выход фильма и организованная самим Гибсоном. Промо-кампания проходила в католических и евангелических приходах по всей стране. Тысячи специальных показов были устроены в «мегацерквях», где пасторы распространяли рекламные материалы и организовывали обсуждение фильма после просмотров.

Картина вызвала бурные общественные дебаты и, наряду с одобрением со стороны религиозных общин, столкнулась с критикой, в частности с обвинениями в антисемитизме. Сам Гибсон открыто признавал, что одним из источников вдохновения для него стали «Видения Анны Катерины Эммерих» — мистические тексты немецкой монахини XIX века, в которых евреи были изображены в крайне негативном свете, как «убийцы Бога» и садисты. Еврейские организации выступили с резкой критикой фильма и его автора. В ответ на это Гибсон настаивал, что сюжет его ленты не антисемитский, а библейский и что вина за распятие Христа лежит на всех людях, а не на каком-либо конкретном народе.

Однако история с обвинениями в антисемитизме не ограничилась лишь сюжетными отсылками в «Страстях Христовых». Эти обвинения стали поворотным моментом во всей карьере Мела Гибсона. В 2006 году он был задержан за вождение в состоянии алкогольного опьянения на одной из дорог в Малибу. При аресте Гибсон оказал сопротивление, вел себя вызывающе, угрожая связями, которые, по его словам, могли разрушить карьеру полицейского.

Особенно резонансной стала его антисемитская ремарка, адресованная, как предполагалось, офицеру: «Гребаные евреи… Евреи виноваты во всех войнах в мире!»

Эти слова попали в СМИ и вызвали международный скандал. Еврейские организации призвали к немедленному и жесткому осуждению Гибсона, и реакция индустрии не заставила себя ждать. С ним были разорваны контракты, многие проекты заморожены, а друзья и коллеги дистанцировались от актера. В ответ Гибсон принес публичные извинения и заявил, что его поведение было вызвано алкогольной зависимостью, с которой он пообещал бороться. Он прошел курс лечения, но последствия инцидента оказались масштабными. Фактически это стало моментом «отмены» Мела Гибсона как значимой фигуры в Голливуде.

Вернуться к работе в большом кино ему удалось лишь спустя десять лет, в 2016 году, когда он выступил режиссером военной драмы «По соображениям совести» с Эндрю Гарфилдом в главной роли. Фильм тепло приняли критики, он вошел в конкурс Венецианского кинофестиваля и получил несколько номинаций на «Оскар». Всё это частично реабилитировало Гибсона в глазах индустрии, однако последствия скандала 2006 года до сих пор отражаются на его карьере. Достаточно отметить, что с того времени он так и не получил ни одной ведущей роли в масштабных голливудских блокбастерах. В основном его актерская работа ограничивалась участием в независимых проектах или низкобюджетных триллерах категории B.

Прямой поддержки политическим партиям Мел Гибсон не выражал, в том числе и Дональду Трампу во время его первой предвыборной кампании. Лишь в 2021 году он продемонстрировал знаковое одобрение Трампу, приветствуя его военным салютом на боях UFC 264. Уже во время второй президентской кампании в интервью журналисту TMZ Гибсон заявил, что «никого не удивит, за кого он проголосует», добавив, что «Трамп — отличное предложение». В свою очередь, Камалу Харрис он подверг резкой критике, сравнив ее уровень IQ с забором.

Сам Трамп в социальной сети Truth охарактеризовал Гибсона словами: «Мел Гибсон велик». По словам актера, он узнал о своем назначении специальным посланником в Голливуд одновременно со всеми, из социальных сетей.

«Тем не менее я откликаюсь на призыв. Мой долг как гражданина — оказать любую помощь и дать любые советы, какие смогу», — заявил Гибсон.

Интересно, что буквально за неделю до громкого назначения Гибсон дал интервью одному из самых популярных ведущих и интервьюеров в США — Джо Рогану. В этом интервью он продолжил свою конспирологическую линию, обвиняя Голливуд в атаке на христианство, в довесок отрицая теорию эволюционного происхождения человека и существование COVID-19.

Сильвестр Сталлоне: патриотизм по запросу

Сталлоне навсегда вписал свое имя в историю кинематографа как одно из главных лиц жанра экшн-боевика. Будь то мстительный солдат Рэмбо или вдохновляющий оптимизмом боксер Рокки, Сталлоне стал кумиром нескольких поколений зрителей. Серия «Рэмбо» оказала значительное влияние на формирование американской военной пропаганды в поствьетнамский период и стала идеологической оппозицией антивоенным героям 1970–80-х годов, вроде персонажей Джона Войта.

Фильм «Рэмбо: первая кровь» рассказывал историю ветерана с посттравматическим синдромом, который не может найти себе места в мирной жизни и вступает в жесткий конфликт с полицией. Если в этой части еще сохранялись антивоенные мотивы — через отчужденность героя и его внутренние страдания, то уже в сиквеле, «Первая кровь 2», акценты сместились: фильм превратился в динамичный боевик, где моральные дилеммы уступили место патриотизму, долгу и героизму. Эта трансформация отражала общественный запрос на переоценку роли ветеранов Вьетнама — процесс, который, по словам самого Сталлоне, он прочувствовал:

«Я скажу вам еще кое-что. Мужчины, сражавшиеся за нас во Вьетнаме, получили под дых. Страна велела им воевать. Они делали всё, что могли! А когда вернулись домой — их презирали. В них плевали. Люди, которые сражаются за свою страну, заслуживают уважения. И если вы его им не даете — вы в опасном положении, потому что они этого уважения потребуют».

Выход второй части «Рэмбо» пришелся на начало 1980-х — годы открытия Мемориала ветеранов Вьетнама в Вашингтоне и проведения масштабного парада в их честь. Это стало символическим поворотом: ветеранов уже чествовали как героев, а не воспринимали как представителей «потерянного поколения». Именно тогда за Сильвестром Сталлоне закрепилось прозвище «Джейн Фонда правых» — ироничное обозначение той аудитории, на которую он работал.

Сталлоне говорил: «Рэмбо — это военная машина, которую невозможно выключить», — и эта фраза как нельзя лучше описывает эволюцию персонажа. С каждой новой частью накал патриотического безумия усиливался и шел рука об руку с ростом уровня экранной жестокости. Рэмбо всё более изощренно расправлялся с врагами демократии и свободы — будь то советские военные или бирманская хунта, никто не оставался в живых.

Финальной (пока что) главой саги стал фильм «Рэмбо: последняя кровь» 2019 года, вышедший уже в эпоху первого президентского срока Дональда Трампа. На этот раз Рэмбо живет уединенно на своем ранчо неподалеку от мексиканской границы. Однако цепь жестоких событий вновь втягивает его в кровавую бойню — теперь с мексиканскими наркокартелями. Ветеран снова берется за оружие, и в очередной раз десятки врагов оказываются убитыми, теперь уже исключительно мексиканцев.

Американские кинокритики встретили фильм осуждающими рецензиями. Авторитетный журнал Variety назвал «Последнюю кровь» «жестоким и уродливым проявлением ксенофобской резни», выступая против стереотипного изображения мексиканцев. В то же время Дэвид Моррелл, автор оригинального романа о Рэмбо, заявил: «Мне стыдно, что мое имя связано с этим». А вот правоконсервативный сайт Newsbusters.org выступил в защиту фильма, прямо сформулировав его политическое послание: «“Рэмбо: последняя кровь” — это откровенное признание в любви к миграционной политике Трампа, демонстрирующее, что может произойти, если мы впустим в страну практически всех, кто находится к югу от границы».

Актер избегал открытых заявлений, называя себя «политическим атеистом» и предпочитая держаться подальше от острых тем, будь это права ЛГБТ, женщин или вопросы расового неравенства. Несмотря на ужин с Рональдом Рейганом в 1980-х и дружбу с Чаком Норрисом, известным консерватором, он не участвовал в предвыборных кампаниях и лишь время от времени говорил, что «обе стороны одинаковы». Тем не менее в частном порядке он делал пожертвования как республиканцам, включая консервативных сенаторов Митта Ромни и Рика Скотта, так и демократам, среди которых был Джо Байден.

Во время первой президентской кампании Дональда Трампа Сильвестр Сталлоне выражал ему симпатию, но открытой поддержки не озвучивал. В 2018 году он появился на церемонии посмертного помилования боксера Джека Джонсона, инициированной Трампом. Однако ко второй кампании, выступая в частной резиденции Мар-а-Лаго, Сталлоне впервые публично выразил поддержку Трампу как кандидату: «Мы находимся в присутствии по-настоящему мифического персонажа. У нас появился второй Джордж Вашингтон».

После назначения послом Трампа в Голливуде Сталлоне не дал ни одного публичного комментария и не озвучил никаких планов по «перезагрузке» индустрии. Из всей троицы трамповских назначенцев он по-прежнему избегает прямой политической риторики. Еще в 2024 году актер объявил, что покидает Лос-Анджелес и переезжает во Флориду — более консервативный штат. Возможно, это не прямое политическое заявление, но для Сталлоне характерно другое: за него говорят его действия и роли.

Последним на данный момент карьерным успехом актера стал сериал «Король Талсы», где он не только играет главную роль, но и выступает продюсером. В течение двух сезонов сериал рассказывает историю мафиози по кличке «Генерал», который после 25 лет тюремного заключения отправляется в Талсу, штат Оклахома, по поручению «семьи», чтобы осваивать новые территории. Персонаж Сталлоне постоянно жалуется на изменившийся мир, высмеивая гендерные новшества и технологическую зависимость. Но в итоге он всё же находит общий язык с современным обществом и проникается к нему симпатией.

С одной стороны, образ Генерала может говорить о готовности прошлого найти общий язык с новым миром. Но с другой — Сталлоне не отказывается от знакомого ему по боевикам 80-х механизма четкого определения «чужака». К финалу второго сезона заклятые враги и представители разных криминальных кланов объединяются под его командованием, чтобы дать отпор главному противнику — китайской мафии, которая «играет не по правилам» и говорит с утрированным акцентом. Брутальное союзное войско расправляется с «чужеродными» китайцами — сцены сняты с предельной физиологичностью, герои буквально разрубают противников на куски. Судя по высоким рейтингам и анонсу третьего сезона, Сталлоне снова точно уловил общественный запрос на консервативного героя и дает публике именно то, что она хочет.