В поисках Амелии Эрхарт

Новая экспедиция на заброшенный атолл. Кем была летчица, чья судьба волнует людей даже через 88 лет после ее исчезновения?

В начале июля американские исследователи объявили о подготовке экспедиции, которая должна пролить свет на судьбу Амелии Эрхарт: на спутниковых снимках тихоокеанского острова обнаружено нечто похожее на останки ее самолета. Кем была летчица, чья судьба волнует людей даже через 88 лет после ее исчезновения?

Детство Амелии было не безоблачным, но все же достаточно благополучным. В семье ей позволяли то, что вообще-то в начале XX века в поведении девочек не приветствовалось. Она лазила по деревьям, охотилась на крыс с винтовкой 22-го калибра и была заводилой у местных ребят. Ее отец любил выпить, и Амелия достаточно рано поняла, что такое проблемы с деньгами. Был период, когда мать вынуждена была шить им с сестрой платья из штор, чтобы можно было хоть в чем-то пойти на учебу.

Из этих радостей и неурядиц и сформировалась знаменитая летчица. В каком-то смысле ее путь предельно последователен и закономерен. Из маленькой девочки, обожающей историю и географию, собирающей газетные вырезки об успешных женщинах-режиссерах, продюсерах, юристах и машиностроителях, не должна была вырасти смирная домохозяйка.

Правда, о летной карьере юная Амелия не мечтала. Ей было десять, когда она увидела самолет. И совершенно им не впечатлилась. «Штука из ржавой проволоки и дерева, совсем неинтересная», — напишет она позже в своей автобиографии. Вряд ли можно осуждать ее за столь нелестный отзыв. Большинство самолетов 1900-х годов действительно выглядели так себе.

Как часто бывает в истории человечества, двигателем прогресса стала война. После Первой мировой домой вернулись сотни военных, прошедших обучение и имевших практический опыт в авиации. Соединенные Штаты за бесценок распродавали военные самолеты, которые стали не в пример практичнее и надежнее по сравнению со «штуками из ржавой проволоки и дерева» десятилетней давности. Америку, еще не определившуюся, как быть с гражданской авиацией, наводнили многочисленные пилоты, искавшие в небе способ заработать на жизнь. Так родилось явление, получившее название «барнсторминг», дословно — «штурм сараев».

Пилоты путешествовали по стране — поодиночке или маленькими группами, прилетали в маленькие города, приземлялись на местных фермах (отсюда и название), договаривались об аренде поля и начинали давать представления. Сейчас мы бы вряд ли назвали их трюки высшим пилотажем. Тогда же самолет сам по себе был диковинкой. А уж если он делал петлю в воздухе или один из выступающих прямо в небе прогуливался по крылу, восторгу публики не было предела. Также за небольшую сумму можно было оказаться в кабине пилота и взглянуть на родные пейзажи с высоты птичьего полета (с пассажирского кресла, разумеется).

На одном из таких шоу в 1920 году и оказалась Амелия, тогда еще планировавшая стать врачом. Вместе с отцом они пришли поглазеть на мастерство пилотов.

Боюсь, он не очень хорошо проводил время. Пыль попала ему в глаза, воротник сник, и, думаю, его энтузиазм к авиации, каким бы он ни был, угас. Так что он был слегка растерян, когда я сказала: «Папа, знаешь, я, наверное, хотела бы полетать».

Амелия Эрхарт. «Двадцать часов сорок минут»

Отец, уверенный, что десяти минут хватит, чтобы охладить дочкин пыл, не пожалел десяти долларов. А дочка, спустившись с небес на землю, заявила, что хочет брать уроки летного мастерства.

Это было дорого. Очень дорого. К тому же Амелия не готова была учиться у мужчин, позволявших себе в адрес девушки некоторую снисходительность. Но упорства ей было не занимать, и в 1921 году Эрхарт начала брать уроки у Аниты Снук. Не гнушаясь никакой работой, Амелия всего за полгода накопила на собственный самолет. На этом подержанном ярко-желтом биплане, получившем ласковое прозвище «Канарейка», она установила свой первый рекорд — поднялась на высоту 14 000 футов (около 4267 метров), чего до нее не делала ни одна женщина.

У авиации не женское лицо?

Надо сказать, что Амелия и Анита не были уникальным явлением. Женщин среди американских авиаторов было немного — несколько десятков, может, чуть больше сотни, — но все-таки они были. Например, известный пионер авиации Кэтрин Стинсон, которой принадлежат многочисленные рекорды. Или афроамериканка Элизабет Коулман, прославившаяся рискованными трюками на авиашоу.

Борьба за гендерное равенство тогда была в самом разгаре. Женщины уже получили возможность работать на производстве и даже голосовать на выборах, но дискриминация продолжала процветать. В каком-то смысле именно этому противостоянию Амелия обязана своей карьерой.

В 1927 году жившая в Англии богатая американка Эми Гест вдохновилась прорывом Чарльза Линдберга, успешно совершившего одиночный трансатлантический перелет, и решила стать первой женщиной, которая пересечет на самолете Атлантику. Она собрала сильную команду и приобрела хороший самолет. Однако семья Эми, как ни странно, идеей не вдохновилась. Ее сыновья даже пригрозили бросить Йель и Кембридж, если матушка не одумается. Скрепя сердце Гест отказалась от участия в этом мероприятии, однако саму затею не оставила и стала искать симпатичную американку с хорошими манерами и летными навыками. И через цепочку посредников вышла наконец на Амелию.

Эрхарт, на тот момент вынужденная продать «Канарейку» из-за финансовых проблем в семье, продолжала заниматься авиацией и была известна в кругах, этой сферой интересовавшихся. Однако она по-прежнему оставалась лишь одной из многих женщин, отважно боровшихся за место в авиации. Предложение Эми Гест было тем самым шансом, который выпадает раз в жизни. Разумеется, Амелия не могла от него отказаться.

Летом 1928 года самолет ««Дружба» за 20 часов 40 минут пересек Атлантический океан и приземлился у берегов Уэльса. Эрхарт была разочарована: хоть формально она и числилась капитаном экипажа, из-за погодных условий и отсутствия подходящего опыта за все время полета она ни разу не прикоснулась к штурвалу. Досадуя, она сравнивала себя с мешком картошки, который по воздуху доставили в Британию. Но общественность на эти сетования внимания не обращала. Амелия моментально стала звездой. Посыпались многочисленные рекламные контракты, летчицу приглашали читать лекции, звали на гастроли, журналы и газеты заказывали у нее статьи. Публицист и издатель Джордж Палмер Патнем, взявший девушку под свое крыло, сумел эту славу укрепить и приумножить. Вскоре за Амелией прочно закрепился статус главной летчицы США. А американское общество по-новому взглянуло на женщин в авиации.

Мужчин и женщин не стоит делить по способности к пилотированию. За исключением случаев, когда решающим фактором является мышечная сила, сложно найти значительные различия между ними. <…> Сегодня по всей территории Соединенных Штатов существует множество возможностей для обучения летному делу. Однако воспользоваться ими женщине гораздо сложнее, чем мужчине. Главная причина — преимущество, которое мужчина получает благодаря армии и флоту. Записавшись в любой из этих родов войск, новичок не только обучается бесплатно, но и получает за это зарплату и со временем может стать компетентным пилотом. Женщины же должны платить за обучение сами.

Амелия Эрхарт, «Двадцать часов сорок минут»

Впрочем, почивать на лаврах Эрхарт не собиралась. Мировая популярность обеспечила ей неплохие доходы, и заработанные средства летчица направила на совершенствование собственных навыков, участие в соревнованиях и новые рекорды.

Барнсторминг ее никогда не привлекал. Поучаствовав однажды в публичном выступлении, Амелия презрительно назвала это цирком, а себя — клоуном. Но была и другая, весьма популярная сфера.

20-е и 30-е стали золотым веком авиации. Самолетостроение активно развивалось, границы возможностей расширялись. И топливом этого процесса были пилоты-энтузиасты, соревновавшиеся друг с другом, несмотря на риск для жизни. Авиакомпании и инвесторы поощряли этот процесс. Нередко рекордсмены получали за свои достижения денежные призы и даже государственные награды. Летные подвиги активно освещались в прессе, каждая авария сопровождалась траурными публикациями, а каждый прорыв превращался в победу. Это поле и выбрала для себя Амелия.

В 1932 году она стала вторым человеком, в одиночку перелетевшим через Атлантику. В подготовке полета ей помогал Патнем, к тому моменту ставший ее мужем. Путешествие оказалось непростым — подвела погода, подтекал бак. В результате приземлиться пришлось не в Париже, а в Северной Ирландии.

Первым местом, которое мне встретилось, был Лондондерри. Я облетела его, надеясь найти посадочную площадку, но вместо этого нашла прекрасные пастбища. Кажется, мне удалось распугать весь скот в округе, поскольку я несколько раз снижалась, прежде чем наконец смогла приземлиться на длинном пологом лугу.

Амелия Эрхарт, «Самое интересное»

За этот перелет Амелия получила крест «За выдающиеся летные заслуги» от Конгресса, Рыцарский крест ордена Почетного легиона от французского правительства и золотую медаль Национального географического общества.

В последующие годы Эрхарт один за другим ставила рекорды по дальности и скорости полета. В процессе случались и аварии, но каждый раз женщине везло. Маршруты, забравшие жизни многих пилотов, покорялись ей. Да и на земле все было благополучно. Она дружила с семьей президента Рузвельта, работала в Университете Пердью в Индиане, открыла летную школу для девушек, участвовала в создании первого женского авиационного клуба. Насколько можно судить, отношения с мужем тоже были гармоничными и теплыми. К 40 годам Амелия задумалась о завершении активной летной карьеры. Оставалось исполнить только одну мечту.

Последний полет

В 1936 году Эрхарт начала планировать кругосветный полет по наиболее протяженному маршруту максимально близко к экватору. После него Амелия планировала посвятить себя научной работе, книгам, друзьям, отдыху на природе и семье — в том числе хотела обзавестись ребенком. «У меня такое чувство, что в моем распоряжении остался еще один хороший полет, и я надеюсь, что эта поездка — он», — говорила летчица.

В это сложное и опасное путешествие она планировала отправиться с двумя штурманами, однако один из них в итоге отказался. 1 июня 1937 года Амелия Эрхарт и Фред Нунан вылетели из Майами на «Электре». Путь пролегал через Южную Америку, Африку, Индию и Юго-Восточную Азию. Последней остановкой стала Новая Гвинея. После нее оставался только перелет через Тихий океан — около 11 тысяч километров. 2 июля самолет Амелии покинул Лаэ и направился к острову Хауленд, где планировалось сделать следующую остановку. Около острова дежурил катер Береговой охраны США. Судно должно было обеспечить связь и навигационную поддержку полета. Однако с радиосообщением возникли проблемы: корабль отлично слышал Эрхарт, а вот обратный сигнал до самолета не доходил. Не помогли и дымовые сигналы, и зажженные бортовые огни. Вскоре пилоты перестали выходить на связь.

ВМС США развернули поисково-спасательную операцию — самую масштабную и дорогую из всех, ранее предпринятых Америкой. Корабли и самолеты в течение двух недель прочесывали Тихий океан. Затем поиски в частном порядке продолжил Патнем. Но они так и не увенчались успехом.

5 января 1939 года Амелию Эрхарт признали погибшей. Официальная версия — у самолета закончилось топливо, и он упал в океан. Однако тайна исчезновения летчицы до сих пор не дает покоя многим ее поклонникам и исследователям.

Долгое время пользовалась популярностью теория о попадании Эрхарт и Нунана в японский плен. Находились и свидетели, и даже фотографии, однако эта версия не выдержала ни критики, ни фактологической проверки.

Еще в 40-х годах на необитаемом острове Никумароро обнаружили останки, которые могли принадлежать Амелии, однако исследования не дали однозначных результатов, а затем кости были утеряны. Позже на острове находили различные артефакты, которые также пытались привязать к крушению «Электры». Среди них — мазь от веснушек и летная куртка. В 2019 году за поиски взялся Роберт Баллард, прославившийся обнаружением «Титаника», однако здесь его ждала неудача.

И вот теперь исследователи снова отправляются на Никумароро в надежде, что мощный циклон, сдвинувший слои песка, обнажил не коралловый риф, а останки «Электры». И если это окажется правдой, то 88-летняя тайна наконец будет раскрыта.

Лиза Аникина