С Tiffany на «СВО». Как российские алмазы питают войну через западные компании
Несмотря на войну в Украине и санкции, в 2025 году Россия остается крупным игроком на мировом рынке драгоценных камней. Как российские алмазы оказываются в США и ЕС — разбирается Павел Каныгин совместно с расследовательским проектом Arctida.
Данное сообщение (материал) создано и (или) распространено иностранным средством массовой информации, выполняющим функции иностранного агента, и (или) российским юридическим лицом, выполняющим функции иностранного агента «Продолжение следует»Вы читаете текстовую версию Разбора
Сколько раз за последние три года вы слышали такое, такое или такое? Неважно, живете вы в России или уехали, смотрите «Дождь» или «Первый канал», ездите в такси премиум-класса или добираетесь до работы на метро – мысль о том, что санкции неэффективны, стала общим местом. И экономисты, и соседи по лестничной клетке констатируют это, не моргнув глазом.
Российским властям, по крайней мере на первый взгляд, что с гуся вода. Если кто и страдает от этих санкций – то это простые люди, а никак не те, кто у руля. В первую очередь потому что санкции, введенные после начала большой войны, путинские власти и их контрагенты научились очень эффективно обходить – и на это, по большому счету, всем в мире наплевать. Суда теневого флота выключают транспондеры и возят российскую нефть. Важные для российского ВПК комплектующие попадают в страну обходными путями. А сегодня я расскажу о том, как мировая ювелирная индустрия продолжает торговать российскими алмазами. О том, как мир не может или не хочет отказываться от добытых в России минералов. Как покупкой этих красивых стекляшек продолжает поддерживать кровопролитие.
Этот выпуск мы подготовили совместно с расследовательским проектом «Арктида», и в нем мы расскажем о том, как простая школьная учительница стала владельцем крупнейшей компании, поставляющей алмазы на мировой рынок; как Армения стала важнейшим игроком в этой индустрии, а также почему мир никак не может отказаться от бриллиантов, испачканных кровью.
Нюрбинский карьер – огромное месторождение алмазов посреди кимберлитового поля. До ближайшего города около трехсот километров. Вокруг – бесконечная тайга. А это – сцена из великого фильма «Завтрак у Тиффани».
Если бы актриса Одри Хепберн очаровывалась бриллиантами Тиффани не в 1961 году, а полвека спустя, она наверняка заглядывалась бы на алмазы, которые приехали на Пятую авеню из Якутии. Вот, кстати, такое кольцо от Тиффани стоимостью 189 384 евро и 95 центов.
Но почему вообще мы так сходим с ума по алмазам? Почему этот прозрачный камешек считается и доказательством любви, и символом достатка, и обязательным пунктом в свадебном бюджете состоятельных людей? Почему так сложно сказать: спасибо, я обойдусь?
Потому что кто-то однажды сделал все, чтобы мы не смогли.
Как бриллианты завоевали мир
Это была компания «De Beers». Компания с британскими корнями и монопольными амбициями. Именно она в XX веке превратила алмазы в суперудачный маркетинговый миф. Вечная любовь? Это не к психотерапевту – это к ювелиру. Их рекламная кампания 1947 года вошла потом в учебники маркетинга, а слоган «A diamond is forever» превратил бриллианты в обязательный атрибут церемонии предложения руки и сердца.
До этого момента алмазы вообще-то были просто камнями. Редкими, да, но далеко не священными. Их дарили, коллекционировали, но не слагали легенд о том, что только через них можно любить по-настоящему. «De Beers» не просто продавали алмазы. Они придумали, как продавать ритуал. Идею. Миф о том, что мужчина обязан тратить на кольцо две зарплаты. Что если в коробочке нет бриллианта, то и чувства не те. А заодно «De Beers» очень тщательно контролировали рынок: регулировали поставки, скупали компании конкурентов, создавали иллюзию дефицита. В какой-то момент у них оказалось под контролем до 90% мирового оборота алмазов. Компания, кстати, была публичной и каждый мог купить ее акции.
Вот, например, привилегированная акция 1902 года с эквивалентом 2,5 фунта стерлингов (в пересчете на сегодня это примерно 337 фунтов или 400 евро).
Но в новом тысячелетии компания начала терять влияние. Она столкнулась с множеством антимонопольных исков, что логично. Добыча алмазов стала более географически разнообразной и более прозрачной. Началась общемировая кампания против «кровавых алмазов» – добытых в зонах конфликтов, например, в Сьерра-Леоне или Анголе. Именно эти алмазы в 90-х обеспечивали гражданские войны и поставки оружия.
В 1999 году британская неправительственная организация Global Witness выпустила доклад, где обвиняла алмазную индустрию в финансировании войн. А в 2000 вышел отчет ООН по Сьерра-Леоне: в нем говорилось, что повстанцы получали от торговли алмазами до 125 миллионов долларов в год.
Общественное мнение сдвинулось. Голливуд взглянул на индустрию совсем иначе. Вместо мечтавшей о бриллиантах простушки Холли Голайтли в исполнении блистательной Одри Хепберн, за алмазом в Африке уже охотился торговец оружием, которого играет не менее крутой Леонардо Ди Каприо.
Алмазная индустрия в ответ запустила Кимберлийскую процессуальную схему – международный механизм сертификации, который должен был отделить «чистые» камни от «грязных».
Схема задумывалась как фильтр: страны-участницы обещали не продавать и не покупать алмазы, если они пришли из зоны конфликта. Но у Кимберлийской схемы есть несколько недостатков. Во-первых, она распространяется только на необработанные алмазы, а значит, стоит очистить камень от следов земли и придать ему грани – и его происхождение становится почти невозможно отследить. Во-вторых, этот механизм фильтрации никак не учитывает государственное насилие. Алмазы, добытые, скажем, в Зимбабве с применением рабского труда под охраной армии – формально чистые. Повстанцы – это плохо. Репрессивные режимы – допустимо. Кимберлийская схема определяет военный конфликт как борьбу повстанцев с легитимным правительством. Она не учитывает репрессии, не учитывает агрессию государства против соседей, не учитывает коррупцию и захват отрасли элитами. Она просто не рассчитана на такие случаи.
Cartier и Tiffany уходят из России
Сегодня рынок алмазов разросся до десятков миллиардов долларов. А Якутия, где добывают те самые российские камни, стабильно входит в тройку лидеров по объему добычи. Алмазы моют, режут, шлифуют, пересылают. Они проходят через полмира, прежде чем окажутся на витрине. Российские алмазы – по-прежнему одни из самых качественных, самых желанных во всем мире.
В 2012 году российская компания «Алроса» начала сотрудничать с легендарным ювелирным брендом Tiffany&Co. Вскоре было заключено долгосрочное соглашение, стороны были в восторге от партнерства. В 2013 году «Алроса» (расшифровывается «Алмазы России – Саха») вышла на IPO, привлекла больше миллиарда долларов инвестиций. К концу десятых компания стала крупнейшим игроком на рынке, добывала больше четверти всех алмазов в мире и с каждым годом наращивала обороты.
Но наступил февраль 2022. 24-го числа Владимир Путин встретился с представителями крупного бизнеса, чтобы успокоить. Путин на этой встрече еще говорил: мы остаемся частью мировой экономики. Но, конечно, все понимали, что Запад попытается изолировать Россию.
Март 2022 – месяц, когда из страны ушли McDonald’s, Zara, BMW и Adidas. Прекратили сотрудничество с российскими компаниями и ювелирные бренды.
«Tiffany приостановила поставки всех необработанных алмазов из России, а также бриллиантов российского происхождения, независимо от того, где они огранены и отполированы» – это из официального заявления. Разорвала отношения с «Алросой» и компания Cartier. Казалось, что «Алмазы России – Саха» лишилась основных рынков сбыта – американского и европейского. Там, где живут, главные их потребители.
Доля России на мировом рынке алмазов при этом в районе 30%. То есть каждый третий камень добыт в Якутии. При этом ее доля на рынке обработанных камней – то есть тех самых бриллиантов – лишь около 4%. И тут очень интересно, кому теперь мы продаем свои неограненные алмазы. Как правило, по итогу они оказываются в Индии, мирового лидера по производству бриллиантов. И еще Китае. Но оказываются они там через важного посредника.
Вообще у хорошего товара всегда найдется покупатель вне зависимости от санкций. Алмазы из России продолжают поступать на мировые рынки. В первую очередь, через Антверпен.
Бриллиантовая столица мира
Этот бельгийский город – алмазная столица Европы. В нем есть целый бриллиантовый квартал. Через Антверпен проходят 84% всех необработанных и 50% обработанных алмазов в мире.
В Антверпене нет шахт, нет кимберлитовых труб, нет пыли и взрывов. Только аккуратные офисные здания с доступом через магнитные карточки, где работают люди в перчатках. Но именно здесь, в этих чистых кабинетах, камни получают цену, имя и билет в новую жизнь.
Свое имя есть, конечно, не у каждого алмаза. Только выдающиеся – размером, формой, чистотой – получают название. Чаще всего – в честь человека, природного явления или в силу географии добычи. «Куллинан», «Наш свет», «Звезда Якутии». Мое любимое – «Капля солнца». В общем, вчитываться в справочник алмазов, как в буклет с именами лошадей на ипподроме – сплошная поэзия.
В прошлом году в Ботсване был найден один из крупнейших алмазов в истории, он входит в первую тройку. Почти 2,5 тысячи карат, его стоимость – десятки миллионов долларов, а имя ему пока так и не дали. Но реакция президента Ботсваны на камень сразу стала мемом.
Выбиваются из общего списка крупнейших алмазов два. 342-каратовый кристалл, увидевший свет в 1980 году и названный… «Двадцать шестой съезд КПСС». Как вы понимаете, это имя он получил не в Бельгии. А вот недавно добытый крупнейший ювелирный алмаз в истории России. Он родом из Якутии, янтарного цвета, и попробуйте угадать, как он называется… Ладно, не пытайтесь. Алмаз носит гордое имя: «80 лет Победы в Великой Отечественной войне». Да-да, это прямо имя. Вернемся в Антверпен.
Алмазная торговля сосредоточена в алмазном квартале – Diamond Quarter. Всего несколько улиц рядом с вокзалом. В этом районе располагаются четыре алмазные биржи – больше, чем где-либо в мире. Тут расположены офисы более полутора тысяч компаний. От глобальных трейдеров до семейных мастерских, которые держатся на одном-единственном клиенте, но третий век подряд. Как-то зимой я гулял по этому кварталу и впервые видел столько бриллиантов за пуленепробиваемыми витринами.
Безопасность тут, кстати, как в министерстве обороны. Камеры, заборы, вооруженные патрули. По району почти незаметно курсируют сотрудники частных охранных агентств – и вы никогда не узнаете, кто из прохожих несет в кармане миллион долларов в виде двух крошечных камней. Кстати, рекомендую отличный фильм Uncut Gems с Адамом Сэндлером о непростой жизни нью-йоркского ювелира.
Российские алмазы – одни из самых ценных на мировом рынке, и многие годы Антверпен был их главным окном в мир. Официально через бельгийские порты проходило до 35% всего экспорта «Алросы». Российские камни продавались здесь как «clean origin», потому что по документам они чистые, добыты не в зоне конфликта, не под автоматом. Но реальность, как мы знаем, сложнее.
Помимо возможностей для торговли, в Антверпене (так сложилось исторически) лучше всего умеют обрабатывать алмазы. Город стал бриллиантовой столицей задолго до того, как индустрия разрослась до гигантских масштабов. Аж в XVI веке, когда Нидерланды, к которым относились тогда и территории Бельгии, были частью испанской короны, в порт Антверпена начали прибывать корабли с камнями из Индии. Тогда алмазы еще не шлифовали по-настоящему. Их слегка полировали и вставляли в короны. Но все изменилось, когда в город переселились еврейские мастера-огранщики из Португалии и Испании, бежавшие от инквизиции. Они принесли с собой технологии и культуру работы с камнем. Постепенно в Антверпене сложилась цеховая система огранки, и город стал главным хабом Европы по обработке и продаже алмазов.
И хотя сегодня часть шлифовки ушла в Индию, Ботсвану и Китай, престижная огранка в Антверпене до сих пор значит многое. Ювелирные дома по-прежнему маркируют свои изделия как «Antwerp Cut» – это знак качества. Но главное, почему в Антверпен по-прежнему стекаются почти все алмазы мира – это логистика и привычка. Здесь находятся все банковские сервисы для торговли камнями. Здесь – юристы, перевозчики, оценщики, лаборатории сертификации. Тут можно купить, продать, оформить, переслать и не разозлить налоговую. И все это – в радиусе четырех трамвайных остановок.
Потому, следуя своей логике по давлению на Кремль, Владимир Зеленский в 2022 году выступал перед бельгийским парламентом и отдельно просил депутатов прекратить импорт российских драгоценных камней.
Запрет на импорт российских алмазов вступил в январе 2024.
«Первая бриллиантовая»
Санкции были введены в отношении «Алросы» и ее генерального директора Павла Маринычева за то, что компания имеет «давние партнерские отношения с Вооруженными силами России, поскольку с 1997 года она спонсирует подводный флот ВМФ России». Хотя Маринычев и в личном качестве демонстрировал, что он с Владимиром Путиным – одно целое.
Ограничения в отношении алмазов из России были ужесточены в июле 2024 года: с тех пор все бриллианты массой более чем 0,5 карата должны проходить физическую проверку происхождения в Антверпене. Однако система, основанная на блокчейне и предназначенная для полной прозрачности происхождения камней, так и не заработала. Сроки запуска системы неоднократно переносились, а в гильдии ювелиров Евросоюза вообще сомневаются в ее реализуемости. Сейчас в планах ЕС запустить механизм с 2026 года. Но, несмотря на усилия по созданию системы отслеживания алмазов, по факту все сложно. Об этом даже говорил премьер-министр Бельгии.
«Вот-вот», «совсем скоро», «мы на пороге». Но система так и не заработала.
К тому же в санкционных актах есть важные оговорки. Санкции не распространяются на камни, которые уже находились на территории ЕС и третьих стран или были огранены в третьих странах до вступления в силу запрета.
Этот нюанс стал лазейкой, которую начали использовать экспортеры. Когда нет прозрачной системы верификации происхождения камня, алмазы, добытые в России, легко проходят путь через дружественные юрисдикции – Армению, Эмираты, Индию – и оттуда проникают в Европу и США в виде «нейтральных» бриллиантов. А уже затем попадают в инстаграмы невест. Ну кто, глядя на такое видео, будет задумываться о происхождении камня на кольце. Большинству потребителей это не так важно.
И, все-таки, давайте в деталях разберем путь «как бы запрещенных» алмазов из России на мировые рынки.
Как выяснила «Арктида», в мае 2022 года, ещё до введения санкций, в России была создана ООО «Первая бриллиантовая компания». Её владелица – Регина Соболь, школьная учительница, также значившаяся в документах как бывший сотрудник «Единой сбытовой компании „Алроса“». Первым гендиректором был Евгений Цыбуков, бывший замдиректора по сбыту в «Бриллиантах Алроса» – московском гранильном подразделении главной «Алросы». Формально ПБК независима, однако её состав и деятельность указывают на тесную связь с компанией-монополистом на рынке алмазодобычи.
И, кстати, у «Алросы» таких прокладок уже три. К ПБК чуть позже добавились компании «Алмазный торговый дом» и «Торговые горизонты». Ими тоже руководят бывшие сотрудники «Алросы», и все говорит о том, что это лишь ширмы для продолжения прежней деятельности.
Разберем подробнее кейс ПБК. Вот слепленный на коленке сайт «Первой бриллиантовой компании». Читаем: «Мы успешно сотрудничаем с диамантерами (так называют тех, кто торгует драгоценными камнями) по всему миру, включая рынки Ближнего Востока, Индии, Китая, Гонконга, страны Юго-Восточной Азии и другие. Мы последовательно расширяем базу лояльных и надежных клиентов и формируем репутацию клиентоориентированного делового партнера».
Действительно, свежесозданная компания стремительно вышла на международные рынки. По сути, ПБК стала инструментом «Алросы» для скрытого экспорта алмазов в обход санкций. С января 2023 по март 2024 «Первая бриллиантовая» экспортировала алмазов на 290 миллионов долларов. Это 23 миллиарда рублей. По сравнению с этими цифрами, официальный объем экспорта «Алросы» за этот же период – крошечный. 7 миллионов долларов, полмиллиарда в рублях.
Первоначальные поставки ПБК шли в Армению, которая не присоединилась к антироссийским санкциям. Армения стала транзитной зоной: по данным Центра по исследованию коррупции и организованной преступности (OCCRP), почти половина импортируемых в страну алмазов поступает из России. Далее продукция уходила в ОАЭ, Индию и Китай. Где на происхождение минералов закрывали глаза.
Существует целая сеть фирм, ведущая от «Алросы» к KGK Group. KGK Group – это один из крупнейших международных игроков в алмазной индустрии. Компания основана в 1905 году, штаб-квартира в Гонконге. Имеет офисы в 35 странах – в Нью-Йорке, Антверпене, Дубае, по всему миру. Что еще важно: KGK – это вертикальная компания: «от месторождений до витрины». Они и добывают, и шлифуют, и продают. Минуют посредников, контролируют цепочку, быстрее адаптируются. До 2022 года KGK публично сотрудничала с «Алросой» — подписывались долгосрочные контракты на закупку алмазов. После начала войны KGK удалили с сайта всю информацию о своей работе в России.
Но одно дело – минимизировать репутационные риски, а другое – реально разорвать отношения с давним и очень выгодным партнером. На второе, судя по всему, руководство KGK Group не решилось.
Я перечислю несколько контрагентов «Первой бриллиантовой компании». (Не забывайте, ПБК – лишь прокладка для «Алросы»).
Империал Даймонд – крупнейший контрагент ПБК. С 2023 по 2024 год они заключили более 100 сделок. Директор Империал Даймонд – Павел Винихин, бывший руководитель двух структур «Алросы».
Gloria Gems Trading – компания из Индии. Это третий по объему и частоте сделок партнер «Первой бриллиантовой». Она связана с компаниями из группы KGK, а также с фирмами в Бельгии и Эмиратов.
Mohit Diamonds – еще один индийский трейдер, закупивший у ПБК алмазы на сумму свыше 90 миллиардов рублей в 2024 году. По корпоративной информации, 20% продукции Mohit Diamonds продается в США, 8% – в Бельгию. Это говорит о реэкспорте российских алмазов в страны, прямо запрещающие такую торговлю.
Mohit Diamonds и Gloria Gems ведут от российской «Первой бриллиантовой» к KGK. Да, с введением санкций, дорога российских алмазов на мировые рынки удлинилась. Добавилось несколько промежуточных пунктов, наверняка выросли логистические затраты. Но все это – трудности преодолимые. И, как мы видим, преодолеваемые. «Алроса» при помощи ПБК продолжает торговать камнями.
Именно ограненные и полированные алмазы (добытые в России и обработанные в третьих странах) остаются уязвимым звеном: в этом сегменте сохраняются лазейки, позволяющие обойти все формальные запреты. Так что санкции против «Алросы», по крайней мере пока, носят скорее символический характер. Вся схема – от ПБК до международных трейдеров – построена на слабых местах международного контроля.
Казалось бы – все остались при своих и довольны. Но не совсем. Павел Маринычев, гендиректор «Алросы» жалуется – его компания переживает тяжелые времена. Но трудности эти связаны не с изоляцией, а с падением цен на алмазы.
Этот кризис достаточно глубокий. Если посмотреть по продолжительности, то уже второй год подряд мы фиксируем неизменное снижение цен. Мы сейчас, конечно, в таком достаточно непростом состоянии находимся… И наша задача, конечно, пережить, переждать этот период, дождаться, когда цены снова будут расти.
А начальник управления международного сотрудничества «Алросы» Петр Каракчиев говорит так: «Санкции, которые, как задумывали наши противники, должны были на нас серьезно повлиять, не достигают необходимого, по крайней мере, для них, эффекта». И открытым текстом заявляет – технического решения для изоляции российских алмазов нет, а потому компания активно будет продолжать работу на международных рынках.
Что мы имеем в итоге? Экспорт российских алмазов из России в страны Европы продолжается (через более сложносоставные цепочки), несмотря на формальный запрет. Сеть компаний-прокладок, формально независимых, но на деле связанных с «Алросой», позволяет поставлять миллионы долларов на западные ювелирные рынки. Центральную роль в этом процессе играют трейдеры из ОАЭ и Индии, а также такие транснациональные структуры, как KGK Group.
На мировом же рынке – Маринычев прав – кризис. Низкие цены и значительные запасы, накопленные компаниями, делают добычу невыгодной. Она снижается, но цены не растут. У этого много факторов – и гигантские запасы индийских огранщиков, и обвал на китайском рынке предметов роскоши (кажется, за бриллиантами китайцы едут в соседние страны, где можно сэкономить), и даже последствия пандемии. Развивается и индустрия искусственных алмазов. Эксперты говорят, что поколение Z гораздо больше внимания обращает на экологичность и социальные условия добычи алмазов, а потому молодые люди часто предпочитают синтезированные камни природным минералам.
Но все же паники в индустрии нет. Уж очень хорошо постаралась «De Beers» и слишком глубоко в мировой культуре сидит идея: бриллиант – символ вечной любви. Даже и не знаю, хорошо это или плохо. Да, любви иногда требуются вещественные доказательства. Часто – однообразные, набившие оскомину. Цветы, письма от руки, украшения. Вроде бы пошлость, а в то же время – ничто не пошлость, когда влюблен.
Так что за невест во всем мире можно оставаться спокойными. Их пальчики по-прежнему будут украшать камушки, несущие след якутской шахты. Вот только женихам во всем мире этот знак любви будет теперь обходиться дороже.
Продолжение следует.