Политзаключенные получают новые уголовные дела, уже находясь в колониях. Пока это еще «штучные» случаи — но они уже складываются в тенденцию

Главное из материала «Русской службы Би-би-си»

В России все более заметной становится тенденция, когда против политзаключенных, отбывающих наказание в колонии, возбуждают новые уголовные дела. При этом такое происходит не только с людьми, чьи судебные процессы широко освещаются в прессе, но и с малоизвестными заключенными, пишет «Русская служба Би-би-си».

Один из таких заключенных — 33-летний москвич Александр Струков. В 2017 году он был волонтером штаба Алексея Навального. Впервые Струкова арестовали в январе 2022 года, за месяц до полномасштабного вторжения войск РФ в Украину. Поводом стали его комментарии в телеграме, в которых обвинение увидело возбуждение ненависти к «патриотически настроенным гражданам» и силовикам, а также оскорбление чувств верующих. В итоге Струков получил семь лет и 10 месяцев колонии.

В мае 2025 года против Струкова возбудили новое дело за «призывы к терроризму». Как отмечает «Би-би-си», про суть обвинений пока почти ничего не известно ни самому заключенному, ни его группе поддержки. «Я надеюсь только на обмен, потому что ни на что другое надеяться не приходится. Амнистии для политических не будет. Окончание срока — это что-то недостижимое», — рассказал изданию сам политзаключенный.

«Би-би-си» также рассказывает историю блогера из Ивановской области, 55-летнего Сергея Веселова, которого называет «рекордсменом по количеству уголовных дел среди политзаключенных». Сначала — весной 2022 года — Веселова обвинили в вандализме: якобы он написал «Нет войне» на здании администрации города Шуя. Затем его обвинили в «дискредитации» армии из-за записей в его блоге, а уже в ходе процесса — в оскорблении судьи. Все это время он находился на свободе, сначала под запретом определенных действий, затем под подпиской о невыезде — и продолжал вести блог. Итоговый приговор — 25 месяцев колонии-поселения.

В январе 2024 года против Веселова завели дело по статье об оправдании терроризма из-за репоста с призывом вступать в "Русский добровольческий корпус" и легион «Свобода России», а через несколько месяцев блогера обвинили в конфиденциальном сотрудничестве с иностранным государством — якобы он передавал сведения о военных объектах украинским спецслужбам. В итоге Веселов получил семь лет колонии.

Правозащитница Ольга Романова заявила, что основанный ей фонд «Русь Сидящая» знает о примерно 150 случаев повторных дел, возбужденных против заключенных, которые сидят по политическим статьям. По ее мнению, раньше «политических старались на всякий случай лишний раз не трогать», но все изменилось после гибели Алексея Навального.

Правозащитник и руководитель проекта «Поддержка политзаключенных. Мемориал» Сергей Давидис также заявил, что в последние пару лет таких случаев стало больше. По его словам, раньше такое происходило, в основном, с мусульманами, осужденными за участие в исламистских организациях, которые в России объявлены террористическими — однако теперь эта практика распространяется шире.

По мнению Давидиса, одна из причин этого — «палочная система»: оперативные сотрудники должны отчитываться о раскрытии достаточного числа преступлений в колониях. Вменить заключенному «оправдание чего-нибудь или участие в деятельности запрещенной организации посредством рассказов о ней» — достаточно простой способ достичь нужных показателей. Оппозиционеры также часто становятся мишенью из-за бескомпромиссности и нежелания подчиняться, что раздражает тюремную администрацию, считает правозащитник.

Некоторые заключенные, которым увеличивают сроки приговоров, также воспринимаются властями как «обменный фонд». Так, в 2024 году гражданина Франции Лорана Винатье посадили на три года за нарушение «иноагентского» законодательства. В августе 2025-го ему предъявили новые обвинения — на этот раз в шпионаже.

Тем не менее, отмечает Давидис, пока повторные сроки для политзаключенных остаются «штучными»: «То есть это не то, что каждый второй, каждый третий, каждый пятый заключенный получает повторный приговор». Кроме того, к политзаключенным привлечено внимание общественности — а то, что происходит с обычными заключенными, вообще мало кому заметно, отмечает правозащитник.