Дата

Автор

Скрыт

Источник

Холод

Сохранённая копия

Internet Archive

Original Material

Первая финансовая пирамида России

Иван Рыков родился в 1831 году в городе Скопин Рязанской губернии, рано осиротел и не получил образования. Это все не помешало ему создать первую в России финансовую пирамиду. Основанный им банк сначала работал по правилам, но в итоге лишил вкладчиков более шести миллиардов рублей сбережений, если переводить на наши деньги. В родном Скопине Рыков обладал единоличной властью — за мелкие обиды высылал людей из города и влиял на мэрские выборы — а в глазах вкладчиков оставался честным человеком. Как ему это удавалось, читайте в материале «Холода».

Она возникла задолго до «МММ» Сергея Мавроди и просуществовала более 10 лет. Но мошенников все же наказали, а суд над ними освещал Антон Чехов

Банк из ничего

До середины XIX века в России не было системы крупных частных коммерческих банков. Ситуацию изменила финансовая реформа императора Александра II: после нее банки открывали во многих городах. Свой банк открыли и в городе Скопин Рязанской губернии — торговля там пришла в упадок, и местные купцы решили исправить ситуацию.

«Скопинский банк произошел из ничего. В 1857 году собрались скопинцы и порешили иметь свой собственный банк, — писал Антон Чехов. — Получив разрешение, они внесли все свои наличные в размере 10103 рублей 86 копеек (несколько миллионов рублей в нынешних деньгах. — Прим. «Холода») и назвали их “основным капиталом”. Никто не мог думать, что из этой грошовой суммы вырастут со временем миллионы!»

По словам Чехова, будущие банкиры задались «розовыми» целями: две трети доходов жертвовать на нужды Скопина и на благотворительность, а оставшуюся треть тратить на развитие банка. В январе 1863 года они получили от министра финансов разрешение на открытие․ В том же году директором банка стал Иван Рыков.

Поначалу вкладчики и векселедатели шли неохотно, поэтому банкиры установили проценты по вкладам выше рынка — от 5% до 6,5% в зависимости от типа вклада. В то время в других банках давали от 3% до 5%.

В 1867 году банк поднял ставки по вкладам — от 6% до 7%

Чтобы привлечь вкладчиков, Рыков, как пишет Чехов, запустил «шестиэтажную рекламу», которая «обошла все газеты и журналы, начиная со столичных и кончая иркутскими». СМИ писали о выгодных процентах и публиковали безупречные отчеты банка. Первое время проценты честно выплачивались, и в маленький Скопин стали приезжать вкладчики из других регионов. За 1865 год сумма вкладов приблизилась к 500 тысячам рублей.

«Скопинский банк своим преуспеянием превзошел все наши ожидания. Открытый в 1863 году на 10 тысяч рублей, он развился так быстро, как ни развивался ни один общественный банк, доведя свой годовой оборот до 7034751 рублей 501 ¼ копеек, занял первое место в среде всех прочих 150 общественных банков», — заявлял Рыков в отчете за 1867 год.

Но в действительности уже тогда банк начал превращаться в финансовую пирамиду.

Мужчина самой видной роли

Будущий банкир Иван Оводов родился 18 мая 1831 года в семье мещан. Его родители рано умерли, и Ивана усыновил двоюродный дед, обеспеченный купец Андрей Рыков, который дал ему свою фамилию. В 1848 году дед умер, и 17-летний Иван получил в наследство 200 тысяч рублей, недвижимость и земли в Тамбовской губернии.

Образования Рыков не получал, разве что, по словам историка и краеведа Владимира Коростелева, «обучился лишь кое-как читать псалтырь у дьячка приходской церкви». В 22 года он начал муниципальную службу, а спустя несколько лет он стал главой города. Тогда он обзавелся связями в высшем обществе.

В роли начальника банка Рыков был упрямым и не слишком рассудительным. «Терпеть не мог выслушивать чьи бы то ни было советы, а всегда желал играть в каждом затеваемом деле самую видную, самую выдающуюся роль и распоряжался в этом деле единолично и большею частию во вред этому делу», — говорил о нем купец Попов.

После того как его избрали главой банка, Рыков построил себе особняк — со швейцаром в дверях, широкой лестницей, тропическими цветами и роскошными интерьерами. Он нанял в услужение повара, камердинера, кучеров, лакеев и гувернанток, держал карету с хорошими лошадьми. Рыков носил расшитый золотом мундир с орденами на груди и белые генеральские панталоны.

В зрелые годы Рыкова описывали как «толстого, приземистого мужчину с короткой шеей и огромной лысиной», который «говорит складно и пространно», но с решимостью в голосе.

Рыков пренебрежительно относился к тем, кто был ниже по статусу. «Призывая, например, к себе на дом кого-нибудь из служащих и уведомленный о его приходе, он говорил: “Пусть подождет!” Служащий ждал в передней час, два, три… день… до тех пор, пока лакей не уведомлял его, что “сам пошел спать”», — писал Чехов.

Рыков воспитывал четырех дочерей, которых отдал учиться в Смольный институт (первое в России учебное заведение для женщин). Семья не нуждалась в деньгах — его вторая жена Марья Петровна и дочери хорошо одевались, а из частых поездок в Санкт-Петербург Рыков всякий раз привозил им подарки. Однако отношения в семье не были благополучными.

Величайший обман в истории Лувра Музей купил тиару скифского царя за 1,8 миллиона евро. Спустя семь лет оказалось, что это подделка, которую изготовил ювелир из Одессы Криминал9 минут чтения

«Не только со мной, но и своими служащими, с семьей своей, с женой, с дочерьми Рыков обращался крайне сурово, так, например, никто из них не мог входить в его кабинет — и вообще все перед ним трепетали», — говорил банковский служащий Шестов. Когда Рыков уезжал из дома, приставал к незнакомым женщинам — те рассказывали, что он подходил к ним «со всеми вульгарными любезностями».

Нарисованный баланс

Банк был «порядочной» организацией несколько лет, но к концу 1860-х годов у него накопились проблемы. Чтобы он мог выплатить дивиденды, ставки по кредитам должны были превышать ставки по вкладам — которые были чрезмерно высокими. В Скопине проценты по кредитам были в 2,5 раза больше ставки Госбанка. Клиентам было выгоднее сберегать деньги и получать доход со вкладов, а не брать дорогие кредиты — в результате банку не хватало средств, чтобы выплачивать обещанные проценты.

Чтобы заработать, скопинские банкиры принялись раздавать деньги под векселя — долговые бумаги. Однако векселя были ненадежными: заемщики не всегда могли возвращать банку то, что взяли в долг.

Помогите «Холоду» рассказывать человеческие истории

Мы ставим в центр своей журналистики человека и рассказываем о людях, которые сталкиваются с несправедливостью, но не теряют духа и продолжают бороться за свои права и свободы. Чтобы и дальше освещать человеческие истории, нам нужна поддержка читателей — благодаря вашим пожертвованиям мы продолжаем работать, несмотря на давление государства.

Зарубежная карта
Карта РФ ↘︎
Patreon ↘︎
Перевод
Крипта
PayPal ↘︎
Ежемесячно
Разово
10 €
20 €
50 €
Другая

Введите сумму (€)

ФИО

Эл. почта для чека и отчетов

Поддержать ежемесячно — 20 €

10 €
50 €
100 €
Другая

Введите сумму (€)

ФИО

Эл. почта для чека и отчетов

Поддержать разово — 50 €

Банк РФ
Зарубежный банк

Номер карты:

5536 9138 6472 8742

Скопировано!

Получатель:

Taisiya Bekbulatova

Скопировано!

Получатель:

Projektas Šaltis

Скопировано!

Номер счёта:

LT613500010016198323

Скопировано!

SWIFT BIC:

EVIULT2VXXX

Скопировано!

Банк:

Lietuvos Bankas (Bank of Lithuania)

Скопировано!

Комментарий-назанчение платежа:

Parama įstatymų numatytais tikslais (be konkretaus tikslo)

Скопировано!

Просим вас указывать комментарий, чтобы мы могли точно определять поступление средств. Фраза переводится так: «Поддержка в уставных целях (без конкретной цели)».

Сумма: €

Пожертвовать

Совершая пожертвование, вы принимаете политику конфиденциальности

Пытаясь найти выход из ситуации, Рыков вкладывал полученные от вкладчиков деньги в ценные бумаги — в основном покупал акции железных дорог и пароходств. Однако доходность акций была ниже, чем процент по вкладам, который обещал скопинский банк. Позже Рыкову потребовались деньги, и он продал акции, но их цена была ниже покупной. Из-за этого банкир понес убытки: только на перепродаже акций Рыбинско-Бологовской железной дороги он потерял 661964 рубля.

Рискованное поведение банкиров осуждал глава города, купец Михаил Леонов. Поэтому в 1865 году Рыков подкупил избирателей и городскую думу, сместил Леонова и занял его должность. После этого он передал пост своему человеку — купцу Николаю Афонасову, который задолжал банку полмиллиона рублей.

В 1868 году в банке обнаружился дефицит в 54 тысячи рублей — не желая сообщать об этом Минфину, перед которым банк должен был отчитываться каждый год, Рыков нарисовал фальшивый баланс и начал привлекать новых вкладчиков.

Тогда банк начал работать как финансовая пирамида: проценты старым вкладчикам выплачивались за счет денег новых

Рыков перестал принимать вклады от жителей Рязанской губернии — вероятно, считал, что чем дальше от банка находится вкладчик, тем лучше. Реклама в СМИ продолжала работать, и в Скопин приезжали люди со всей страны.

«Всем хотелось разбогатеть. Это было своего рода пилигримство: люди шли и несли свои деньги в капище золотого тельца, несли и без всяких колебаний отдавали их в руки скопинского идола, — писали в газете «Неделя». — Прилив капиталов был непрерывный, ни на минуту не прекращавшийся. Двери банка были открыты настежь с утра до вечера; некогда было отдохнуть. Это была какая-то горячка, пароксизм бешеной алчности, затмившей в людях всякое благоразумие».

Мы эмигрировали в США через дыру в заборе Пытались перейти границу 13 раз и потратили на переезд около двух миллионов рублей Общество12 минут чтения

Чтобы привлечь новых клиентов, Рыков выпустил процентные бумаги банка по вкладам. Они не имели правительственной гарантии, однако люди верили в надежность банка и продолжали нести свои деньги. Финансовая пирамида Рыкова становилась все больше.

Пустой сундук

Чтобы дума и министерство финансов не заподозрили неладное, банкиры манипулировали с бухгалтерскими отчетами. Для этого они фиктивно выдавали вексели и кредиты, покупали и продавали ценные бумаги. «Нанятый Рыковым старик, столь безграмотный, что еле мог подписать свое имя, каждый декабрь давал поручение банку на покупку акций, процентных бумаг и выигрышных билетов на несколько миллионов рублей, — писал революционер Сергей Степняк-Кравчинский. — Это была фиктивная сделка, и проистекающий отсюда фиктивный доход неизменно вписывался в ложный годовой отчет, представляемый министру и публикуемый в “Правительственном вестнике”».

Для министерства финансов составляли одну отчетность, а для думы — другую. Существовала еще третья бухгалтерия, «рыковская» — к ней имел доступ только бухгалтер по фамилии Матвеев. Там и хранились настоящие показатели банка.

«Вот в эти-то дни, после совещания у Рыкова, творились новогодние чудеса, в результате за несколько дней, путем занесения в книги фиктивных сделок, банк становился прибыльным», — писал Антон Чехов

Чтобы замаскировать дыру в балансе, банкиры в начале января покупали ценные бумаги у подставных людей, а в конце декабря продавали бумаги тем же людям, но по завышенной цене. «Получаемая таким образом разница цен заносилась в счет прибылей, — говорил Чехов. — Во время таких продаж и покупок бумаги, конечно, лежали в банковском сундуке и на свет божий не показывались».

Так 76-летний Илья Краснопевцев, «скопинский нищий, не имевший за душой ни гроша», однажды продал банку процентных бумаг на три миллиона, а позже выкупил их за четыре. Банкиры записали себе прибыль в миллион, в то время как настоящие убытки от торговли ценными бумагами составляли два миллиона.

Фальшивый исламский матриархат Это единственный в мире народ, где мужчина считается слугой женщины и ходит покрытым. В чем подвох? Мир12 минут чтения

При этом Рыков и другие банкиры хорошо зарабатывали — воровать деньги вкладчиков помогали махинации с векселями. Рыкову регулярно приносили списки просителей, и он решал, от кого принять очередной вексель.

Когда приходило время оплачивать векселя, они заменялись новыми — проценты по старым векселям не платились, а приписывались к капитальному долгу. Наличными по векселям платить было необязательно. Вскоре банкиры перестали делать вид, что операции легальны, и просто стали брать деньги из кассы.

Ревизии в банке не проводились, члены комиссии подписывали документы просто так. Один из них позже говорил: «Что проку было проверять пустой сундук».

Пустые шахты

Во время эпидемии холеры в 1871 году банк понес потери. Многие заемщики скончались, и расплатиться по их долгам было некому. Продажа их имущества покрывала лишь 10–30% долгов.

Тогда к Рыкову пришла идея. В соседнем Ряжском уезде находились Чулковские угольные копи, и банкир решил проверить, можно ли добывать полезные ископаемые еще где-то в уезде. Месторождения обнаружились, однако для промышленной разработки их было недостаточно.

Несмотря на это, в 1872 году Рыков учредил «Акционерное общество каменноугольной промышленности Московского бассейна». Кроме него учредителями стали помещики, купцы и мещане, которые заложили имущество в банке. Они нарисовали в документах складочный капитал в два миллиона рублей и выпустили акции на эту сумму.

О новой добывающей компании писали газеты: печатали финансовые отчеты и сообщали о выплатах дивидендов. Рыков планировал, что люди купят акции, а он заработает с продажи. Однако этого не происходило. Тогда он отправил своих людей на Московскую и Петербургскую биржи. В течение года они продавали и покупали друг у друга акции, создавая искусственный спрос на них — к концу года стоимость акций выросла до 103 рублей за штуку.

Город сказок История подростка, которого никто не спас Криминал22 минуты чтения

Министр финансов Михаил Рейтерн разрешил Рыкову обменивать эти акции на акцизные марки на алкоголь. За акцию на 100 рублей, которая на деле не стоила ничего, он получал марок на 75 рублей. В результате махинаций Рыкова государственная казна могла лишиться полутора миллионов рублей, но вмешался рядовой чиновник — старший ревизор Рязанского акцизного управления Александр Хросницкий. Он съездил на место добычи угля и обнаружил только засыпанные землей шахты, которые остались после разведки месторождений. Впрочем, благодаря связям в Санкт-Петербурге Рыков замял дело.

Всесильный владыка Скопина

Чиновники, которые должны были контролировать банк, вскоре сами стали его должниками — среди заемщиков были рязанские губернатор и вице-губернатор, а также сотрудники Министерства финансов. Кому-то Рыков сам платил за услуги — например, действительный статский советник Бернгард за 150 рублей в месяц рассказывал Рыкову о «течениях в министерстве», а надворный советник Сапиенц выбивал в Государственном банке кредиты для скопинского банка.

Здание скопинского банка. Фото: Яндекс. Карты

Подкупал Рыков и секретарей полицейского управления, приставов, судей, телеграфистов и почтмейстеров. Последние по его просьбе за 50 рублей в месяц перехватывали письма, которые могли скомпрометировать его деятельность. Журналистам Рыков тоже платил — например, у него брал деньги статский советник Никита Гиляров-Платонов, редактор «Современных известий».

«Однажды, познакомившись со мной по поводу составления телеграммы о каком-то его пожертвовании, Рыков в знак благодарности полез в карман за папиросами, но, не найдя таковых, предложил мне вместо папиросы кредит в своем банке с маленьким процентом и необязательным возвратом капитала. Предложением я воспользовался», — позже говорил Гиляров-Платонов.

От тех, кто по какой-то причине ему не нравился, Рыков избавлялся — на неугодных заводились дела или их просто выпроваживали из города. Как пишет Чехов, Врач Битный-Шляхто, честный человек с хорошей репутацией, однажды обидел банкира. За это городские власти заставили его уехать в город Касимов. Молодой человек по фамилии Соколов гулял в городском парке и что-то насвистывал, проходя мимо Рыкова. Банкир счел это оскорбительным, и юношу выслали из Скопина.

«Такими путями почти безграмотный человек — директор банка еле умел читать и писать — стал всесильным владыкой Скопина, — писал Сергей Степняк-Кравчинский. — “Только господь бог мог с ним бороться!” — сказал на суде один из свидетелей»

Рыков был так уверен в своих связях, что командовал всеми в городе. Однажды он публично обругал исправника (начальника полиции в уезде) за плохую работу пожарных при тушении пожара. Когда вид исправника показался ему слишком независимым, Рыков посоветовал быть поосторожнее. «Важная птица! — сказал ему, как пишет Чехов, Рыков. — Да ежели я захочу, так завтра же мне целый вагон исправников привезут!»

Делал все на пользу сограждан

Несмотря на деспотизм, Рыков жертвовал деньги на благотворительность, как и оговаривалось при создании банка. На месте деревянных домов с соломенной крышей в Скопине строили каменные, открывали храмы и приюты, улицы мостили булыжником. С подачи Рыкова в городе появилась железная дорога.

В 1864 году в Скопине открыли богадельню для 25 «самобеднейших жителей» города — 10 мужчин и 15 женщин. Богадельня на 67% обеспечивалась средствами банка и лично Рыкова.

Мать нашла убийц дочери по ее дневнику Она отнесла записи в полицию и позвонила мужчине, который задушил ее ребенка и выкинул тело в реку Криминал6 минут чтения

В октябре 1867 года в Скопине открылся детский приют, который существовал на деньги банка. К середине 1870-х в нем жили 50 мальчиков и 47 девочек. Мальчиков обучали столярному, токарному, портняжному, сапожному и переплетному мастерству, а девочек учили стирать и шить. Успешные ученики могли получить стипендию и поступить в Санкт-Петербургское коммерческое училище и Санкт-Петербургский Николаевский сиротский институт. В том же 1867 году Рыков отдал первый этаж своего банка публичной библиотеке, а полтора года спустя его наградили орденом Святого Станислава второй степени с императорской короной.

Рыков тратил деньги и на благоустройство городской среды. «Город принимает красивый вид, улицы стелятся мостовыми и получают ночное освещение, делаются подземные водопроводы, возникает телеграфная станция и типография, улучшается пожарный снаряд, выстраивается каланча, выкапываются глубокие пруды, — писал скопинский летописец Алексеев в 1868 году. — [Город] не имел никаких средств развития себя, да и самое имя Скопина заметно было только на географических картах. Вдруг является из среды его жителей человек с энергическою силою воли, с неутомимым рвением и делает все на пользу своих сограждан».

Правда, деньги на благотворительность Рыков брал у вкладчиков — прибыли у банка уже давно не было.

Горящие бумаги

Бывший городской глава Михаил Леонов, даже потеряв пост, пытался спасти вкладчиков банка. В 1868 году он и еще несколько жителей Скопина написали письмо губернатору, генералу Болдыреву с просьбой проверить Рыкова. Ответ пришел шесть лет спустя. В нем говорилось, что прошение не будет рассмотрено, потому что написано не по форме.

В 1869 году скопинцы обратились в Минфин и МВД и получили схожий ответ: «Так как годовые отчеты о действиях и операциях банка утверждены большинством голосов, то заявление не может подлежать удовлетворению»

В 1878 году Леонов попробовал еще раз — на этот раз ходатайство направили министру внутренних дел. Он вновь получил отказ: письмо не рассмотрели из-за неоплаченного гербового сбора в размере 20 копеек. Четвертая попытка тоже не принесла результата. Позднее на следствии выяснилось, что Рыков подкупил чиновников: губернатору Болдыреву он заплатил 79 тысяч рублей, а вице-губернатору Волкову — 100 тысяч.

Тогда Леонов и другие скопинцы обратились в газету «Русский курьер». Два года их письма не доходили до журналистов — позже выяснилось, что почтмейстер Перов получал от Рыкова 50 рублей в месяц и передавал банкиру все письма, адресованные редакциям СМИ. Лишь в 1882 году в «Русском курьере» опубликовали письма Леонова о мошенничестве Рыкова — в них говорилось, что 12 миллионов из баланса скопинского банка на деле обеспечены лишь одним миллионом, да и то в ненадежных бумагах.

Самый богатый должник в мире Госдолг США приближается к критической отметке и угрожает всем странам мира. Все правда очень плохо? Экономика15 минут чтения

После этого вкладчики и акционеры со всей губернии начали съезжаться в Скопин и требовать, чтобы им вернули деньги. Поначалу банкиры распродавали ценные бумаги, но вскоре касса опустела и выплаты прекратились. «Когда я в качестве понятого в день краха пришел со следователем в банк, — говорил на суде один из свидетелей, — то целый угол был завален кипами неоплаченных вкладных билетов, перемешанных со множеством просительных и угрожающих писем и телеграмм».

В сентябре Скопинский банк объявили несостоятельным должником, а банковская паника охватила всю страну — люди начали массово закрывать вклады и в других банках, из-за чего более десятка из них разорились.

Разорванное сердце

Следствие началось в 1882 году и растянулось на два года. Почти все это время Рыков провел в заключении как склонный к побегу. Из-за плохого самочувствия его трижды осматривали врачи, которые в результате диагностировали «ожирение сердца с ослаблением его деятельности». Процесс по делу Рыкова и сообщников проходил в Москве с 24 ноября по 10 декабря 1884 года. Его освещал Антон Чехов, тогда еще 24-летний корреспондент «Петербургской газеты».

Скопинский процесс вызвал огромный интерес — желающие посмотреть сплошной стеной выстроились вдоль коридора, по которому вели подсудимых. Рыков шел, опустив голову

По словам Чехова, 55-летний Рыков после двух лет заключения стал выглядеть на 5–10 лет старше. «Большое, упитанное тело его облечено в просторную арестантскую куртку и широкие, безобразные панталоны. Он бледен и смущен, до того смущен, что, прежде чем ответить на вопрос председателя, делает несколько прерывистых вдыханий, — писал Чехов. — Его маленькие, почти китайские глаза, утонувшие в морщинах, пугливо бегают по зеленому сукну судейского стола».

В суде вскрылась неплатежеспособность подсудимых. Илья Заикин, должный банку 118 тысяч рублей, имел имущества только на 330 рублей. Должник по фамилии Попов, взявший кредитов более чем на полмиллиона, имел «один только паршивенький домишко где-то у черта на куличках».

Выяснилось, что в Рязанской губернии проживали всего 19 обманутых вкладчиков, и ни один из шести тысяч вкладчиков не жил в Скопине. «Скопинцы не вкладывали деньги в банк, а лишь посмеивались над иногородними вкладчиками, но охотно брали деньги под векселя и залоги недвижимости», — писал историк и краевед Владимир Коростелев.

Средняя сумма вкладов была от двух до шести тысяч рублей. В основном клиентами рыковского банка становились учителя, военные, священнослужители.

На суде Рыков протестовал против «несправедливости публики и прессы»: «Мне говорят, что я чудовище, что я украл шесть миллионов. Но это грубая клевета. Клянусь вам, господа присяжные, я украл всего только один миллион, только один миллион!» — говорил он на заседании суда. Адвокат Рыкова подтвердил: тот действительно взял себе один только миллион, а оставшиеся пять потратил на взятки.

Рыков не отрицал преступлений, но вину не признал. Свои действия он объяснял необходимостью. «Дело дошло до того, что предстояли две крайности: или продать полгорода с молотка, или принять крайние, энергические меры, то есть показать в отчетах громадные убытки, а это было бы смертным приговором для банка, — говорил он. — Не в силах я был поднять руку на то, что сам создал, на свое детище. Я не в силах был ликвидировать дела, а продолжать держаться на прежней высоте банк мог только злоупотреблениями».

Бывший глава города Владимир Овчинников на вопрос, почему не остановил преступления Рыкова, отвечал: «Я знал, что в банке неладно. Я понимал, сознавал, что как гражданин я обязан был донести. Но я не герой! В Скопине я живу, имею родственников, связи, все мне дорогое и близкое. Если бы я донес, скопинцы прокляли бы меня, и это было бы моею гибелью». Овчинников тоже брал деньги в скопинском банке.

Любовь на чердаке Ссора семейной пары закончилась стрельбой и загадочным убийством. Виновного искали 10 лет Криминал16 минут чтения

По рыковскому делу проходило 26 человек, шестерых из них оправдали. Остальных подсудимых приговорили к поселению в разных губерниях, срокам в арестантских ротах или тюремному заключению.

Рыкова суд лишил всех званий, наград и прав состояния и приговорил к ссылке в Сибирь. Последнее слово бывший банкир произносил, утирая слезы, но поглядывая в листочек. «Прекративши дела банка, я должен был бы переступить через труп моего родного города. Если бы для уврачевания ран моих вкладчиков понадобилось бы мое сожжение, то я с восторгом взошел бы на костер и сам бы зажег его, но наложить руки на собственное детище я не в силах, — говорил Рыков. — Вы сошлете меня в Сибирь. Я не боюсь Сибири, но ваш приговор разорвет и без того уж разорванное сердце».

21 августа 1897 года Рыков скончался от инсульта, находясь в ссылке. Журналисты писали: «В селении Нахвальском Рыков влачил 11-летнее жалкое существование, получая от родственников ничтожные суммы, которых ему, привыкшему к былой роскоши, понятно, не хватало. И в конце концов в переселенческом отделении красноярской городской лечебницы скончался от апоплексического удара, не оставив после себя ничего, кроме жалкого рубища, в котором он явился в лечебницу».

Помогите «Холоду» рассказывать человеческие истории