Резня, негатив, нарратив

На российские экраны вышел китайский исторический блокбастер «Нанкинский фотограф», сам превратившийся в пропаганду

Я бы показывала это кино в киношколах как пример «Особо значимого китайского кино», которое отвечает всем выверенным идеологемам, идейным шаблонам кипящего патриотизма и поэтому при всем мощном историческом материале проигрывает по всем статьям.

Вспоминаем, что 1937-й проклинают не только наследники жертв сталинских репрессий, но и в истории Китая это один из самых страшных черных годов. Нанкин был охвачен чудовищной резней. Нанкин захлебывался кровью.

Начало фильма — хаос эвакуации во время вторжения Японских императорских вооруженных сил. Бежит армия, бегут сломя голову толпы жителей. Пропаганда твердит о японо-китайской дружбе, но японские солдаты режут, насилуют, расстреливают людей. Мирных и китайских военнопленных, несмотря на все конвенции, потому что «они не люди, а свиньи».

Белые флаги с красным кругом — словно запятнавшие себя кровью — развеваются повсюду. И нет от них спасения.

Одно из главных средств пропаганды — фотография. Раздавленных морально и физически горожан заставляют позировать с улыбками на измученных лицах.

Ито Хидэо, японский фотограф при правительстве, нуждается в проявителе пленки — он и поставляет наверх удовлетворяющие режим фото. Он нанимает китайского почтальона Лючана Су (Хаожань Лю), который выдает себя за фотографа из популярной в мирные времена «Счастливой фотомастерской». А в подполе той самой «Счастливой мастерской», на стенах которой фото счастливых жителей Китая, прячется настоящий фотограф с детьми и женой. Они не успели убежать и мечтают лишь об одном: дожить до конца войны.

Кино о том, как вроде бы цивилизованные люди преступают моральные принципы во время войн и превращаются в зверей.

Как пропаганда работает на дегуманизацию людей, девальвируя понятия «патриотизм», «патриотический долг». Есть здесь и коллаборационисты, пытающиеся приспособиться к новым условиям, но заведомо проигрывающие. Потому что к условиям существования за пределами человеческих норм — не приспособиться.

Интересна и тема фотографий. Если японец Ито воюет с помощью фотоаппарата, то Лючан Су своими фото свидетельствует о преступлениях против человечности. Благодаря фотодокументации японских военных преступлений Нанкинский трибунал получил доказательства для судебного преследования.

Визуально картина интересная, несмотря на чрезмерное увлечение компьютерной графикой. Изображение города словно присыпано пеплом от постоянных взрывов, и только в проявочной фотостудии — красный цвет. Здесь рождаются на свет и те снимки, которые лгут. И те, которые говорят правду.

Но сама история прямолинейна до беспредела. Японцы — стадо беспощадных зверей и злобных тварей. Детей убивают прямо в кадре (младенца со всей силой японский солдат швыряет на асфальт, а потом этого мертвого младенца с кровавым виском вручат китайской женщине — для фото мирных семейных сцен). Массовые расстрелы завоеватели ведут под декламирование стихов. Река Янцзы, заполненная трупами, меняет серый цвет на багровый (там захватчики устроили настоящую бойню: расстрел из пулеметов более 57 тысяч (!) военнопленных).

Показательный героизм мирных китайцев. Все трусы и коллаборационисты ближе к финалу будут наказаны.

Интересный замысел, основанный на реальной трагедии, превращается тоже в пропагандистское кино, в агитку, а агитке трудно сочувствовать.

Фильм выходит у нас через месяц после премьеры в Китае. Авторы картины перед премьерой говорили, что у военных преступлений нет срока давности.

P.S.

Во время Нанкинской резни японцами было уничтожено до 300 тысяч жителей столицы.