Как взбесить всех и остаться любимым. Голливудскому трикстеру Биллу Мюррею — 75 лет
Рассказываем историю актера: от драки на съемках «Дня сурка» до роли бога у Уэса Андерсона
75 лет назад родился актер Билл Мюррей. Звезда «Охотников за привидениями» и фильмов Уэса Андерсона, он долгие годы остается любимцем зрителей — и не только благодаря своим комическим ролям, но и из-за множества абсурдных появлений на публике, сделавших его героем интернет-легенд и наградивших званием «современного бога-трикстера» и даже «городского Санты». На обратной стороне медали — абсолютная ненадежность актера во время съемок, о которой его коллеги слагали легенды в мемуарах. Культурный редактор «Медузы» и ведущая телеграм-канала «Плот» Софья Воробьева рассказывает, что мы знаем о герое поп-культуры, отгородившемся от мира очень смешными шутками. Спойлер: не так уж и много.
«Ублюдок, я откушу тебе нос!» Если верить воспоминаниям сценариста и актера Гарольда Рамиса, написавшего «Охотников за привидениями» и сыгравшего там одну из ролей, именно эту фразу его коллега и друг Билл Мюррей крикнул фанату перед тем, как повалить того на землю — и действительно укусить его за нос. Это был ответ на просьбу дать автограф.
Или вот другая история. Худенький подросток, встретивший как-то Билла Мюррея в ресторане и попросивший расписаться на память, получил следующий комментарий: «Чувак, возможно тебе стоит сбросить пару кило. Джим Белуши».
Или еще одна. Как-то раз Билл Мюррей предложил незнакомой девушке попкорн. Та согласилась, и через час Мюррей с грохотом приволок в ее офис целую телегу с установкой, производящей попкорн, которую купил у уличного торговца.
Рассказывать анекдоты о том, как Билл Мюррей — звезда «Охотников…», обладатель «Золотого глобуса», любимец режиссера Уэса Андерсона, символ поколения, герой нью-йоркского городского фольклора и обладатель множества других регалий и определений, — ошеломляющим образом врывается во внешний мир, можно очень долго. Якобы он воровал у кого-то на улице картошку фри со словами «Тебе все равно никто не поверит». Или с этой же фразой закрывал незнакомому прохожему глаза ладонями. Врывался на чей-то мальчишник. Разъезжал ночью по городу на гольф-каре — до тех пор, пока его не остановили полицейские. Угрожал японцам расправой во время съемок в Токио (он выучил только одну фразу из японского разговорника «С кем, по-твоему, ты говоришь?», которую воспроизводил в самых неподходящих ситуациях). А однажды Мюррей, вроде бы, столкнул в бассейн хамоватую богатую фанатку в мехах и дизайнерской одежде: «Это была прекрасная картина», — вспоминал актер ее полет в воду.
«Якобы», «вроде бы», «кажется» — без этих оговорок биографию Мюррея сложно описать. Вплотную приближаясь к своим фанатам, он остается фигурой неуловимой, почти мистической — и не только для публики, но и для коллег и журналистов. Известный факт: долгие годы с Мюрреем можно было связаться только с помощью автоответчика: если Биллу понравится ваша идея (сценарий, шоу), он перезвонит. Своих агентов он уволил в 2004-м, о чем объявил со сцены премии «Золотой глобус», получая награду за лучшую мужскую роль в фильме Софии Копполы «Трудности перевода». Как бы подшучивая над проигравшими коллегами он подчеркнул: расслабьтесь, режиссеры больше не смогут со мной связаться.
Мюррей ненавидит пиар и редко дает интервью, а если и дает, то никогда не откровенничает, оставляя недоумевающего репортера наедине со своими абсурдными шутками. Скажем, журналисту The Times в июне 2025 года он пожелал в следующий раз не так напрягаться во время беседы — и, может быть, купить себе заранее мороженого. Во время ковида в шоу Джимми Киммела он и вовсе вышел в эфир, сидя в собственной ванне — в шапке и цветастой футболке — и во время интервью пытался наполнить ее так, чтобы было побольше пены и пузырьков.
Многие пытались понять, кто он такой на самом деле.
Есть пара книг, посвященных актеру: «Большая злая книга Билла Мюррея» и «Дао Билла Мюррея». Есть целый документальный фильм о его выходках, который называется «Жизненные уроки от мифического человека». Есть отдельный сайт, где фанаты рассказывают истории о том, как встретили Мюррея в каких-нибудь причудливых обстоятельствах (последние записи датированы 2022 годом). Наконец, Мюррей и сам написал автобиографию — она называется «История Золушки», но посвящена исключительно любви актера к гольфу.
Впрочем, мы точно знаем хотя бы некоторые детали его биографии: 75 лет назад он родился в штате Иллинойс, в ирландской католической семье. Был пятым из девяти детей. Одна из его сестер стала монахиней, некоторые из братьев пошли в шоу-бизнес — скажем, так сделал Брайан-Дойл Мюррей, который первым из семьи примкнул к труппе чикагского импровизационного театра The Second City. Позже он привел туда и Билла.
The Second City, как и важнейшее вечернее шоу в истории американского телевидения Saturday Night Live, Мюррей называл лучшей актерской школой из возможных: «Если ты хорош в SNL, ты будешь хорош во всем», — говорил он, поясняя, что никакое актерское образование не сравнится с опытом смешить людей в прямом эфире — да так, чтобы тебя действительно запомнили.
Запомниться получилось не сразу. В середине 1970-х авторы скетч-шоу не давали молодому комику достойных реплик: «Никто не писал для меня скетчи, наверное, месяцев семь. Я всегда играл либо второго копа, либо второго агента ФБР, либо второго сантехника. В неделю у меня была всего одна или две реплики». Это тоже стало поводом для шутки: в 1977-м Мюррею дали почти четыре минуты эфира для «извинений» перед зрителями — его исповедальный монолог с оправданиями сегодня считается классическим, а сам момент — одним из определяющих в его карьере. Во время этого монолога 27-летний актер беззастенчиво давил на жалость, заставляя аудиторию благодушно смеяться над комиком-неудачником:
А вот еще смешная история. Мой отец умер, когда мне было 17. Нет, это само по себе не смешно. Просто он сам был смешным. Мне всегда говорили: «Ты не будешь таким же смешным, как твой отец». И сейчас, когда его не стало, он уже не сможет увидеть, каким я стал — и правда не таким смешным, как он.
История SNL заслуживает отдельного большого текста — особенно сейчас, когда индустрия развлекательного телевидения в Америке переживает кризис из-за давления Дональда Трампа. Ясно, что из этого шоу вышли главные комики поколения — и Мюррей среди самых ярких, — а поколение следующее, вроде Киммела и Фэллона, было бы совсем другим, учись они на иных примерах.
Так или иначе чикагско-нью-йоркский опыт запустил карьеру Мюррея в кино. Представить современную поп-культуру без его фильмов сложно. Все тот же Рамис, коллега по SNL и Second City был соавтором сценария фильма «Фрикадельки» (Meatballs), в котором Мюррей сыграл свою первую главную роль — вожатого в детском лагере, обаятельного наглеца, который помогает забитому подростку обрести друзей и уверенность. Следом были «Гольф-клуб» Гарольда Рамиса (герой Мюррея — озабоченный садовник гольф-полей, который охотится за плюшевым кротом, избороздившим всю территорию), «Добровольцы поневоле» Айвана Райтмана и второстепенная роль в «Тутси» Сидни Поллака.
А следом — прорыв. В 1984 году все тот же Райтман — еще один важнейший классик комедии — выпустил «Охотников за привидениями». Комедия о ловле призраков в Нью-Йорке стала таким хитом, что обеспечила Мюррею безбедное существование на годы вперед (и, видимо, роскошь избавления от ненужных контактов). «„Охотники“ были таким большим феноменом, что я почти чувствовал себя радиоактивным», — говорил актер.
Не выдержав общественного восторга, после премьеры Мюррей на полгода уехал в Париж, где поступил в Сорбонну, чтобы изучать философию. Любопытно, что одним из предметов его академического интереса стало учение Георгия Гурджиева, мистика греко-армянского происхождения, который исповедовал следующую идею: мы все живем машинально, на автоматизме, будто во сне; познать себя — значит жить осознанно, уделяя внимание всему, что происходит с человеком и вокруг него. Пробудить сознание помогают шоки — абсурдные действия, которые выбивают человека из обыденности. Что-то напоминает, не так ли? О своих интервенциях в жизнь простых людей Мюррей говорил: «Если я вижу кого-то сонного, я решаю, окей, я встряхну этого человека. Я бы хотел, чтобы кто-то это сделал для меня. Просто разбудите меня, черт возьми!».
Между тем, в последние пару десятков лет сонные персонажи — когда-то в чем-то проигравшие, вялые, уставшие от жизни, циничные, но все еще нелепые в этом своем состоянии — получаются у него убедительнее всего. Если во «Фрикадельках» 1979 года явно видна неуемная импровизация (в одной из сцен герой Мюррея настолько активно пристает к своей коллеге, что между ними случается драка, в финале которой он кусает ее за задницу), то в «Сломанных цветах» Джима Джармуша 2005-го его герой просто плашмя лежит на диване лицом в подушку, как будто умер. И неизвестно еще, какая из этих сцен смешнее.
В одном из интервью он говорил, что играть драму лишь дело техники, но нет ничего более сложного, чем смешить людей (а это Мюррей давно умеет): «Вызвать слезы просто. Я могу дать вам по морде, и у вас потекут слезы. Куда сложнее насмешить». И все же, сменив неуемную пластическую комедию телевизионных масштабов на игру одним уставшим взглядом, Мюррей оказался прав. Именно эта краска в его актерском арсенале в итоге принесла ему «Золотой глобус» за роль уставшего от жизни, вышедшего в тираж актера Боба Харриса, который встречает в Токио такую же одинокую душу — скучающую Шарлотту (Скарлетт Йоханссон). Экранная химия этих двух актеров в истории о любви, где, собственно, никакой любви не случилось, навсегда вошла в канон авторского кино; их отношения — чистая нежность.
Тем удивительнее выглядит еще одна байка: якобы продюсеры фильма, да и сама Коппола до последнего не были уверены, что Мюррей вообще прилетит на съемки — от него не было никаких вестей, пока он не приземлился в аэропорту. Есть много историй о том, как он оставлял съемочные команды в подвешенном состоянии; прямо во время рабочего дня уходил в закусочную или посмотреть, как кто-то неподалеку играет в его любимый бейсбол.
Одним словом, надежность — не самая сильная мюрреевская черта. Все тот же Гарольд Рамис говорил об этом так: «Если драмы нет, он ее создаст. Ему нравится ходить по краю, а чтобы дойти до края, нужно подтолкнуть туда всех остальных». Или вот еще его цитата: «Билл любит теряться, во время поездки выбрасывать карту в окно, просто чтобы испытать что-то новое. А я — тот, кто держит карту. Я тот, кто говорит Биллу: „Знаешь, нам лучше вернуться. Нас будут искать“». Рамис и Мюррей перестали говорить друг с другом еще в 1993 году, после того как чуть не подрались на съемках «Дня сурка» — еще одного невероятного прокатного хита. В 2014-м Рамис умер.
Сложно себе представить такую рабочую коммуникацию в эпоху воук-культуры. И конечно, наверняка Мюррея есть за что отменять — с таким-то стремлением выбить из колеи себя и всех остальных. Собственно, попытки уже были: в 2022 году из-за его шутки сорвались съемки фильма «Быть смертным» Азиза Ансари. Ну как шутки… Мюррею показалось забавным, что все на съемочной площадке находятся в ковидных масках. Почему бы не разыграть с кем-нибудь в этих масках поцелуй, решил он и повалил ассистентку продюсера на кровать. Она восприняла — и небезосновательно — это как нападение, Мюррей выплатил ей компенсацию в размере 100 тысяч долларов. Производство фильма после скандала так и не возобновили.
И все же Мюррей остается любимцем публики, «иконой хипстеров» — во многом из-за его постоянных появлений в фильмах Уэса Андерсона, автора уютных и дизайнерски стерильных мелодраматических комедий, ставших для поколения миллениалов таким же культом, как сага о «Гарри Поттере». Мюррей снялся в 10 из 12 его фильмах: от «Академии Рашмор», где комик предстал в образе влюбленного промышленника, до «Финикийской схемы», где он играл уже бога (в нескольких эпизодах). Скупая выразительность, освоенная Мюрреем после залихватских комедий 1990-х, идеально вписалась в симметричные киносказки Андерсона. Впрочем, дело не только в искусстве — Уэса Мюррей обожает и называет его своим другом.
Может быть, у вас тоже есть такой друг — комик, сценарист или просто остроумец, — с которым не соскучишься: что ни шутка, то панч, что ни идея, то приключение. Может быть, на самом деле вы не знаете, что у него на душе: комическая маска становится серьезной броней, такой крепкой, что не только ближайшие друзья, но исследователи, биографические копатели, фанаты-сталкеры не смогут ее сорвать. И когда вашему другу будет 75, у вас на руках останется только сборник связанных с ним анекдотов — и ноль идей о том, кем был этот парень.
Так и здесь. Что Боб Харрис прошептал на ухо Шарлотте, когда они прощались в Токио? Фанаты «Трудностей перевода» уже больше двадцати лет пытаются прочитать по губам Билла Мюррея финальную реплику фильма. Но ни он сам, ни Скарлетт Йоханссон, ни София Коппола ответа не дают — они и сами не знают, что это была за реплика. Вероятно, в этом и заключается главная магия: не наше дело, что у него на душе. Важно, что этот уморительный друг — невыносимый, страдающий, но невероятно живой — все еще с нами рядом.
Автор этого текста — Софья Воробьева, ведущая телеграм-канала «Плот». Вместе с другим обозревателем «Медузы» Антоном Хитровым она рассказывает в нем о культуре в эпоху плохих новостей. Подписывайтесь, там мы все вместе спасаемся в бурю.
Софья Воробьева