Якутский ответ «Слову пацана»

В прокат вышла подростковая драма «Айхал»

Все выходные в топе по сборам в российском прокате удерживалась якутская подростковая драма «Айхал», заработавшая к этому дню больше 16 миллионов рублей. Это третий старт за всю историю проката в Якутии.

Снятый за скромные пять миллионов командой, средний возраст участников которой не превышает 30 лет, фильм стал настоящим хитом якутского проката, и его кассовые сборы продолжают расти.

Фраза «якутский ответ «Слову пацана» напрашивается сама собой, однако подобное сравнение может оказаться поверхностным: несмотря на схожие сюжетные мотивы, во многом фильм является антиподом сериала Жоры Крыжовникова.

Режиссер картины Дьулусхан Андросов — молодой актер, уже успевший отметиться ролями как в работах признанных якутских мастеров (например, в «Триумфе» Михаила Лукачевского), так и в жанровом кино («Мой парень — айдол» Айала Струкина). Съемочная площадка стала для него настоящей школой, и, как многие режиссеры Якутии, он осваивал профессию на практике. Год назад в кинотеатрах вышел его дебютный фильм «Абаасылаах хаус» («Призрачный дом») — пародийный хоррор, который через комедийную оптику переосмысливал устоявшиеся в якутском фольклоре жанровые тропы.

Его второй фильм — «Айхал» — стал резким стилевым поворотом: от гиперболизированной формы Андросов переходит к реалистичной манере и обращается к теме криминогенной обстановки начала нулевых. В то время в Якутии — как в столичном Якутске, так и во многих улусах — процветал подростковый бандитизм: городские и сельские территории делились на районы, за каждый из которых отвечала своя молодежная группировка.

Айхал — деревенский подросток и глава банды «Холбос», которая делит село с конкурентами из группировки «РТС». Стоит только чужаку переступить границу территории, как тут же вспыхивает драка: «территория» — одна из главных ценностей для юных бандитов.

Внутри «Холбоса» существует строгая иерархия, подкрепленная методами подчинения, главным из которых является жестокость. Физические испытания — побои и унижения — становятся обрядом инициации, а вечная борьба за землю превращается в основу жизненной философии членов банды.

За лицами Айхала и его соратников скрывается надломленный социальный трагизм Якутии того периода. Это последствия потерянного поколения девяностых, когда мужчины гибли на войнах или спивались от безысходности. О причинах отсутствия отца Айхала нам не рассказывают, но этот факт становится поводом постоянного семейного конфликта с матерью — директрисой местной школы. Она с горечью замечает, что «если бы отец был рядом», Айхал, возможно, избежал бы участи уличного бандита. В противовес бунтарскому характеру главного героя в сюжет вводятся два ключевых персонажа — его братья: родной младший брат, тихий отличник и любимчик матери, и двоюродный брат — эмоционально нестабильный подросток из Якутска. Мать категорически запрещает Айхалу втягивать братьев в мир уличных разборок. Тем временем отношения внутри семьи накаляются, и каждый из братьев по-своему воспринимает зов улиц, которые предлагают юношам стать мужчинами через насилие.

Айхал, на плечи которого легла роль как главы семьи, так и лидера банды «Холбос», прямолинеен в своих мотивах, будь то отношения с девушкой Уруй, ставшей для него стимулом к переменам, или динамика «братской» иерархии внутри группировки. Он следует определенному моральному кодексу: например, в отличие от других банд, «Холбос» не занимается крышеванием и грабежами. Кроме того, в кадре никто из подростков не курит, не пьет и тем более не употребляет наркотики.

В противовес им представлена банда РТС, которая не гнушается ни вымогательствами, ни грабежами. В качестве своеобразного воплощения зла появляются и «старшаки» — представители предыдущего поколения «Холбос», которые ностальгируют по временам разгульного бандитизма и обвиняют новое поколение в мягкости и слабости.

Режиссер Андросов не стремится выстроить сложную сюжетную конструкцию и не прячет в фильме неожиданные сюжетные повороты. Напротив, его работа во многом следует классической, почти дидактической линии развития персонажа, который решает вступить в конфликт с образом жизни, ставшим для него фатальным.

Якутские режиссеры все чаще обращаются к теме «потерянного мужчины», исследуя ее с разных сторон. Эти образы становятся ключевыми, например, в фильме «Молодость» Дмитрия Давыдова, где так и не повзрослевший до конца главный герой средних лет словно застрял в лимбе своей утраченной юности. Или в картине «Подари мне цветок» Василия Слепцова, в котором центральной темой становятся мужская депрессия и несбывшиеся надежды поколения нулевых.

Айхал и его сверстники — те, кто были подростками в 2008 году — сегодня подходят к рубежу 30-летия, как и сам режиссер фильма. Однако в отличие от Давыдова и других представителей старшего поколения авторов Андросов отказывается от магического стиля, характерного для якутского кино, и делает ставку на реализм, облеченный в динамичный монтаж и визуальный язык, понятный современным подросткам.

Он сознательно избегает экзотизированных кадров природы и мистических обрядов: якутское присутствие в фильме выражается прежде всего через язык саха и музыкальное оформление — локальную рэп- и поп-музыку.

Пространство села, показанное на экране, скорее отсылает к универсальной архитектуре условной «российской депрессивной зоны», чем к конкретной территории Якутии.

Тем не менее авторы сохраняют культурные маркеры на более глубоком, символическом уровне, кодируя их, например, в имена персонажей — Айахала и его возлюбленной Уруй. Сочетание этих имен — «Уруй Айхал» — переводится как восхваление родной земли, произносимое во время ключевого религиозного обряда Ысыах.

Но кинематографические условности все же дают о себе знать: это и современные прически, и элементы гардероба, явно не относящиеся к эпохе, о которой идет речь. Но все шероховатости с лихвой компенсируются энергией актерского ансамбля, во главе которого — исполнитель роли Айхала, восходящая звезда якутского кино Эрхан Слепцов, уже успевший заявить о себе ролями в фестивальном хите «Чума» Давыдова и других заметных проектах.

В отличие от «Слова пацана», «Айхал» не имеет столь яркого конфликтного контекста и не стремится задеть острые общественные или социальные триггеры. Во многом это ностальгическая история, существующая в вакууме момента. Однако куда важнее то, что перед нами профессионально сделанный независимый жанровый фильм, способный удерживать внимание зрителя.

Республиканскому кино давно пора выйти за пределы локального формата. Будучи любимцами российских кинофестивалей и профессиональной критики, фильмы из Якутии пока не могут пробиться к федеральному прокату. Даже «Карина», собравшая рекордные для республики 50 миллионов рублей, не получила внимание кинотеатров за ее пределами. «Айхал» — амбициозная попытка молодого автора создать универсальное произведение на якутском языке, способное обратиться к широкой аудитории по всей стране. При этом фильм смело заявляет о своей национальной идентичности, словно выкрикивая восхваление «Уруй Айхал» — культуре, из которой растут его корни.

Теперь всё зависит от российского кинематографа — от прокатчиков и продюсеров, от их готовности увидеть потенциал в молодых якутских авторах, чьи истории могут звучать универсально и находить отклик далеко за пределами родной республики. Сама же съемочная группа с 9 октября начинает серию ограниченных показов в крупных городах России, включая Москву, Санкт-Петербург, Сочи.

Владимир Кочарян