ЗОНТИК, СОБИРАЮЩИЙ КАПЛИ

Знаете, как живут русские дети в Чечне?

Маленького мальчика, который уткнулся в бабушкины коленки и никак не оторвется от них, зовут Магомед — Магомед Оздоев. Ему три годика с маленьким хвостиком. Лицо у Магомеда и не русское, и не чеченское, и не ингушское — а как и у его мамы Миланы на фотографии, которую я принесла с собой. Магомед «мою» Милану, с длинными волосами, убранными назад, не узнает — у него есть «своя», с короткой стрижкой. С фотокарточки прямо накануне ее похищения.

Бабушка стала ему мамой, когда Магомед был грудной, 11-месячный.

Я что-то спрашиваю Магомеда, он отстраняется.

В дверной проем с любопытством заглядывает маленькая худенькая девочка лет пяти. У нее мокрые тонкие косички. Это — старшая дочка похищенной Миланы. Сара — по свидетельству о рождении, но бабушка ее зовет Аминой. Сара-Амина только прибежала с речки.

Амина по-русски чуть-чуть знает. По крайней мере четко и ясно произносит: «Милану забрали русские».

Все дело происходит в чеченском селении Катыр-Юрт — тут дом, в котором живут Любовь Петровна с внуками, детьми своей дочки Миланы. Домом это жилище назвать непросто — земляные полы, печное отопление, нищета по углам. Зонтик перевернутый висит справа от фанерной двери — капли собирает, на случай дождя, в крыше дыры. Комната одна — там живут семеро.

— Я только, бухгалтером в сельской администрации. Муж — каменщик, редко зовут поработать.

Катыр-Юрт — очень большое и настолько же проблемное чеченское село. Катыр-юртовские сложности предопределены его географическим положением: на отшибе от федеральной трассы, с прямой дорогой в горы. И поэтому Катыр-Юрт всегда был опорой боевиков. Это село и бомбили больше других, и зачищали чаще других, и вычищали беспрестанно, и фугасы тут рвались постоянно, и вновь поэтому начинались зачистки — все последние семь лет напролет. Спецподразделения ГРУ и ЦСНы (отряды спецназначения) ФСБ — их давно уже называют в Чечне «эскадронами смерти» — не вылезали ночами с окраин и огородов Катыр-Юрта, ожидая, когда боевики придут на ночлег, похищая, кого наметили. «Десять лет без права переписки» по-чеченски — это когда забрали, и все на том: ни тела, ни дела, ни человека — коснулись Катыр-Юрта в полную меру.

Бислан привез молодую русскую жену в свой родной Катыр-Юрт. Здесь еще при Советском Союзе родились их дети — Милана и Хамид.

— Что доказывать?

— Ваши дети росли чеченцами? Или русскими?

Взрослели дети — начались войны. Ну а уж хуже судьбы полукровок в военную пору, когда в тебе кровь двух противоборствующих сторон, — не бывает. Надо что-то большее доказывать, чтобы выживать. В 11-м классе Милана перестала ходить в школу, сказала, что там девочки плохо себя ведут, и вскоре вышла замуж — в другое село, в станицу Слепцовскую в Ингушетии — за Батыра Оздоева, ингуша. Зять Любови Петровны пошел воевать — так Милана, девушка с русским лицом, оказалась женой боевика-ингуша, причем исповедующего до того нестандартный ислам, что новорожденного своего сына звал лишь на арабский манер.

Наступил момент, и Батыр нашел то, что искал: погиб в ноябре 2003 года. Юная вдова осталась с трехлетней дочкой на руках и грудным сыном. Любовь Петровна быстро забрала Милану с детьми в Катыр-Юрт. И уже через месяц Любовь Петровну вызвал некто Михаил Евсеев — так он представился. Сказал, что из ФСБ, и велел «присматривать за дочкой».

— Откинув от нее двух детей, ее увели, — начинает описывать Любовь Петровна последнюю сцену с дочерью. — Поначалу я двери открытыми оставляла, была уверена: вот-вот она вернется. Почему-то думала, что вернется под утро… Она мне снилась все время: придет, детей проверит и уйдет. А вот уже полгода как не снится…

Милана стала жертвой постнордостовского синдрома отечественных спецслужб. После «Норд-Оста» стали выявлять потенциальных шахидок. Первыми в эти списки попадали вдовы боевиков (с поводом, без повода — все равно), на них составлялись «ориентировки». («В… поступила информация, что лидерами НВФ проводится работа по подготовке террористов-смертников для проведения ДТА на территории России, в их числе могут находиться следующие лица: …». Милана — под номером 2.)

«Потенциальных» отстреливали по списку — тайно. Если те не успевали бежать за границу. Занимались этим «эскадроны смерти». Но кто составлял списки?

— Евсеев говорил мне: «Советую дочь за руку держать», — объясняет Любовь Петровна. — А я ее и так всю жизнь за руку держала. Придет Евсеев ко мне на работу, Милана тоже там была, сядет: «Ты — шахидка. У нас есть информация, что ты хочешь стать шахидкой». Зачем он ей это внушал? Милана ему отвечала всегда так: «Я умирать не хочу. Я замуж хочу — дети же подрастут».

— Ну что можно заметить за женщиной, у которой грудной на руках? — говорит Любовь Петровна. — То кормит, то пеленает, то стирает, то спит, то по дому.

Нет. Милана, как утверждают те, кто это точно знает, была «доверенным лицом». Это были такие особые женщины в эту войну, которые носили аудио- и видеокассеты с речами и интервью Масхадова. Ведь как известно, большую часть войны он общался с миром — и со своими сторонниками, и с врагами — виртуально. Посредством кассет. Почти все известные интервью Масхадова — в основном иностранным СМИ — результат трудов таких «доверенных женщин», как Милана. А вечно страдать за это будут теперь Миланины дети, которые ее даже помнить не будут. Стоят ли эти тексты их нищего сиротства? Нет.

Тем более: нет.

Потому-то и не судят, что убить за перенос кассеты — пожалуйста, такая вышла война, а в тюрьму нельзя. А теперь и вовсе для таких людей полная амнистия.

— Если бы не война, жалеть мне было не о чем. Везде непросто. Ну а если честно — жалею. Очень детей этих жалею. Магомед сам себе опорой должен быть — и его больше жалею, чем Амину. В 2000-м все в селе нашем сжигали военные формы — у кого были. Теперь опять все в камуфляжах, с автоматами и с бородами. Муса Дадаев — глава нашего района, он вообще из боевиков. Тогда почему мою дочь забрали?.. Я много думаю в последнее время: что в душе у этой нации останется? После такой войны? Я писала всем… Алханову, Абдурахманову… Молчание. Они тут считают, что, если у тебя что-то случилось, ты должен молчать. Почему? Иногда мне кажется, что меня среди поля тут посадили: выживет или нет?

P.S. В Народном собрании Ингушетии наконец создана временная комиссия по похищенным — это ее бытовое название. Официальное — по проверке фактов нарушений прав граждан. Среди прочих комиссия будет заниматься и делом Миланы Оздоевой. Председатель комиссии — Тамара Хаутиева, заместитель спикера парламента. По средам и субботам с 10 до 13 часов в здании Народного собрания в Магасе члены комиссии принимают всех, кто столкнулся с нарушениями прав человека, и в первую очередь — с похищениями их близких. Телефоны: (8734 — код Магаса) 55-11-10, 55-13-70, 55-11-07.

Анна ПОЛИТКОВСКАЯ, обозреватель «Новой», Чечня

17.08.2006