004 Начнется новая эра документалики
Вы также можете прочитать его в PDF, переключившись на страницу выпуска.
Михаил Котомин, главный редактор издательства Ad Marginem
Роман, который просуществовал практически век, потихоньку уходит: растет количество непридуманных историй, меняется романный язык — и это объективный процесс. Фикшн уже делается с прицелом на телеэкранизацию. Хороший пример — «Щегол» Донны Тартт, где видно, что в голове автор держал эпизодный план, а это уже другая нарратология. С другой стороны, развитие интернета предоставило нам много инструментов для оцифровки личных историй: начиная с Instagram и заканчивая Reddit. Нам интересно читать
дневники, сборники интервью прошлых лет, потому что это похоже на медиарацион, в котором существует современный человек. Недавно я был на Франкфуртской книжной ярмарке, и там заметно, что производство книг на основе реальных историй набрало огромные темпы. Там много спродюсированного: например, история изнасилования, которое произошло 20 лет назад, рассказанная со стороны жертвы и насильника одновременно. В России тоже появляется жанр срежиссированных издательствами экзотических историй. Напри-
мер, громкая книга Романа Супера о раке. Все это напоминает классический спор во круг кинохроники Дзиги Вертова и Алексея Гана: Вертов уверял, что достаточно поставить камеру и отснять материал, а Ган предполагал, что режиссер, который будет выполнять функцию катализатора, застанет реальность самоорганизоваться в более яркие формы, необходим даже в документальном кино. И эта тенденция — что-то вроде такого Гана, выступающего за продюсирование и медиализацию документалистики.