Центр пыток

Сотрудники центра по противодействию экстремизму мвд Ингушетии осуждены за пытки задержанных

С 18 мая по 27 июля 2018 года в Нальчикском гарнизонном военном суде проходил судебный процесс по уголовному делу в отношении шести сотрудников МВД и одного сотрудника УФСБ по Республике Ингушетия. Это был своего рода уникальный судебный процесс. Впервые в современной России судили офицеров полиции столь высокого ранга. Судили за совершение тяжких особо тяжких преступлений превышение должностных полномочий, вымогательство, совершенное группой лиц по предварительному сговору с применением насилия и спецсредств, убийство и другие преступления.

На скамье подсудимых оказались начальник Центра по противодействию экстремизму МВД России по Республике Ингушетия, майор полиции Тимур Хамхоев, его заместитель полковник полиции Сергей Хандогин, начальник отдела ЦПЭ, подполковник полиции Андрей Безносюк, старший оперативный уполномоченный ЦПЭ, старший лейтенант полиции Алихан Беков, оперуполномоченный ЦПЭ, капитан полиции Иса Аспиев, бывший начальник отдела МВД России по Сунженскому району РИ, подполковник полиции Магомед Беков, оперуполномоченный Управления ФСБ России по Республике Ингушетия старший лейтенант запаса Муса Цороев.

После привлечения к уголовной ответственности все они были уволены с должностей.

Глава ЦПЭ Тимур Хамхоев, начальник отдела ЦПЭ Андрей Безносюк, оперативники Алихан Беков и Мустафа Цороев, сотрудник ФСБ находились под стражей. Замначальника ЦПЭ Сергей Хандогин, начальник Сунженского РОВД Магомед Беков и оперативник Иса Аспиев под домашним арестом.

Судебный процесс проходил в здании судебного модуля, построенного в 2007-2008 годах в Нальчике для проведения процесса над участниками нападения на Нальчик в октябре 2005 года, площадь зала заседания которого составляет около 400 кв. метров.

Судебный процесс прошел за рекордно короткие сроки - три месяца. За это время было проведено 25 судебных заседаний, допрошено более 130 человек, в том числе более 20 были допрошены посредством видеоконференцсвязи.

Восемь человек участвовали в деле в качестве потерпевших. Обвинение поддерживали два сотрудника прокуратуры Республики Ингушетия. Защиту подсудимых осуществляли 15 адвокатов из Ингушетии Северной Осетии и Кабардино-Балкарии. Каждый подсудимый имел, как минимум, два адвоката одного по договору, второго по назначению.

ПОТЕРПЕВШИЕ 16 июля 2016 года в Центре противодействия экстремизму МВД Республики Ингушетия скончался 50-летний Магомед Далиев, житель города Карабулак В это же время здании ЦПЭ, но в другом кабинете, били и пытали его супругу Марэм Далиеву. Супругов заподозрили в причастности к ограблению банка.

Судебно-медицинский эксперт Магомед-Гирей Мальсагов ходе дачи показаний в суде подтвердил ранее данное им заключение о смерти Далиева от механической асфиксии.

Эксперт, кроме этого, сообщил о кровоподтеках на лице Далиева, ссадинах на его запястных суставах.

У Далиева были все признаки механической асфиксии»,- заключил эксперт.

Мог ли Далиев сам лишить себя жизни? - спросили адвокаты подсудимых.

Эксперт ответил, что следов странгуляционной борозды на шее Далиева не было, поэтому он считает, что Далиев задохнулся, когда у него на голове был пакет, а руки были в наручниках за спиной.

Эксперт отметил, что при вскрытии у Далиева оказалось здоровое сердце.

(Напомним, что по версии силовиков, Далиев умер от инфаркта) «Были небольшие изменения, соответствующие его возрасту, но от них не умирают. Они есть у всех».

На вопрос, подсудимого Хамхоева, мог ли Далиев подавиться собственным языком, эксперт ответил, что для этого он должен страдать эпилепсией, а Далиев им, по его сведениям, не страдал.

Хамхоев также поинтересовался, насколько эксперт объективно подошел к проведению экспертизы, добавив, что в Ингушетии многие не любили ЦПЭ.

«В Священный месяц Рамадан заявляю, что никогда ни к кому предвзято не относился. Я не судья, чтобы решать чьи-то судьбы», - заявил эксперт.

Потерпевшая Марем Далиева рассказала, что жила с мужем в Карабулаке, работала кассиром в «Россельхозбанке».

11 июля 2016 года на банк было совершено вооруженное нападение. Нападавший зашел в помещение, где работала Марем Далиева, с гранатой и потребовал передать ему всю наличность, какая имелась в кассе. Пригрозил, что если она не отдаст деньги, он взорвет банк. Испугавшись, Марем Далиева отдала все деньги, что были в кассе, налетчику. Тот спокойно вышел, оставив гранату в помещении. «Я увидела гранату, стала кричать, звать охранника, охранник прибежал, схватил гранату, и выбежал с ним на улицу», - рассказала потерпевшая. После этого ее, по ее словам, до двух часов ночи допрашивали в Сунженском РОВД.

На второй день следователь предложил ей пройти проверку на детекторе лжи. Она согласилась. Проверку прошла, но о результатах ей ничего не сообщили. 15 июля Марем Далиеву повторно вызвали в Сунженское РОВД, где ее допрашивали начальник отдела Магомед Беков, следователь Боротов, и начальник ЦПЭ Тимур Хамхоев.

По словам Марем Далиевой, эти трое сильно кричали, угрожали, выражались нецензурно...

«Я была в шоке. Не понимала, что происходит. Не знала, кто эти люди. Думала, это ли правоохранительные органы?» - рассказала Марем Далиева.

В какой-то момент ей надели на голову пакет, и затянули на шее. Когда она начинала терять сознание, пакет расслабляли. Ее били по лицу, по голове. Это продолжалось 40-50 минут.

По словам Далиевой, когда она была в полиции, начальник РОВД позвонил своим подчиненным и распорядился доставить туда ее мужа, Магомеда.

После этого двое мужчин, в которых она узнала Хандогина и Безносюк, ее посадили в машину, снова одели на голову пакет, и куда-то повезли. Ехали минут 30-40. «Всю дорогу меня били по рукам, по ногам, угрожали физической расправой. Спрашивали, кто соучастник ограбления банка, как мы его организовали. Один из них сказал, давай признавайся, а то, когда доедем до места, поздно будет».

Ее доставили неизвестное ей место, завели в какое-то помещение, посадили на стул, связали ей руки за спиной и один из них подключил к рукам электрические провода, и начали ее бить током.

«Удары были такой силы, что я кричала. Потом они ток подключили и к пальцам ног. Все это время меня уговаривали признаться в ограблении банка. Хандогин обещал, что если я признаюсь, он договориться с начальством и нам дадут возможность выехать в Европу»,рассказывала Далиева.

Ей предложили выпить какой-то алкогольный напиток, а когда женщина отказалась, они ей силой влили напиток в рот.

В какой то момент ей сказали, что ее муж тоже задержан и находится соседнем кабинете. «Слышишь, как он кричит».

После всех пыток с нее сняли пакет, развязали руки, отвязали провода, с пальца сняли кольцо. И повезли обратно. Привезли Сунженское РОВД.

«Оказывается, моего мужа к этому времени убили в ЦПЭ и от этого все всполошились», заплакала Марем Далиева.

Ее отпустили в 12 часов ночи. На выходе из РОВД ее встретил брат. Они обратились к врачам. Прошли судебномедицинскую экспертизу.

Вернувшись домой, она обнаружила, что в квартире все перевернуто верх дном. Пропали деньги, которые были в доме - 70 тысяч рублей и 700 долларов.

Следующие дни Далиева была занята похоронами мужа. А после этого ей пришлось лечь в больницу на лечение. Далиева сообщила, что до сих пор находится под наблюдением у психиатра.

Потерпевшая также рассказала о поступавших ей угрозах от родственников подсудимых. Ей предлагали 1 миллион рублей, чтобы она замолчала.

«Я их до сих пор боюсь», сказала женщина. На похоронах Магомеда Далиева собрались старейшины рода и вынесли решение об объявлении кровной мести виновнику смерти Магомеда Далиева.

Потерпевшая сторона посчитала виноватым в смерти Магомеда Далиева, начальника Сунженского РОВД Магомеда Бекова, который в присутствии Марем Далиевой распорядился доставить Магомеда Далиева в отделение полиции. Старейшины предупредили Магомеда Бекова об объявлении ему кровной мести. После этого Бекову была предоставлена госохрана.

Не сразу удалось добиться возбуждения уголовного дела по факту смерти Далиева и привлечения виновных к ответственности.

По словам сестры погибшего Пятимат Юсуповой, длительное время «следствие не двигалось». Виновных не брали под стражу. По ее словам, даже сейчас не все привлечены.

«Я писала письма в прокуратуру, к уполномоченному по правам человека, к руководителю СК России Бастрыкину. Потом я стала записывать видеообращения и выкладывать их интернет. Поехала в Москву и провела пикет», рассказала Юсупова в суде.

По словам Юсуповой, к ней поступали угрозы, не нее давили родственники Тимура Хамхоева. На нее искали компромат. Но она не отступила..

По эпизоду о вымогательстве в качестве потерпевшего в уголовном деле фигурировал гражданин Азербайджана Амил Назаров.

В Ингушетии занимается строительными работами. 9 ноября 2016 года он был задержан недалеко от места своего проживания тремя лицами масках, пересажен из своего автомобиля Ауди-6 в Ладу-Приору и вывезен в неизвестном направлении. Следом один из неизвестных сел за руль его автомобиля и поехал следом.

По дороге один из похитителей натянул ему на голову черный полиэтиленовый пакет. Руки заковали в наручники за спиной.

По пути Назарову дали прослушать аудиозапись разговора мужчины женщины. Разговор носил интимный характер. Один из похитителей стал настаивать, чтобы Назаров признал, что мужчина на аудиозаписи это он. Назаров отказался.

«И тогда меня стали бить твердыми тупыми предметами», - рассказал потерпевший.

Ему угрожали, что сейчас его отвезут в лес, убьют, а автомобиль сожгут.

По его словам, у него из уха пошла кровь, он стал терять сознание, его привели в чувство, дали закурить, потом лекарство.

Неизвестные лица стали у него требовать один миллион рублей за неразглашение аудиозаписи. Остановились на 800 тысячах рублей.

«Ты меня понял? Заплати и работай дальше»,- сказал Назранову один из лиц в масках.

Его отпустили, чтобы он нашел деньги в течение одного месяца, оставив у себя в качестве залога автомобиль Назарова и телефон марки Айфон. Позже, когда он обратился правоохранительные органы, ему все вернули.

Потерпевший, освободившись от похитителей, обратился за медицинской помощью. Медикам сказал, что упал.

Позже он обратился в ФСБ заявлением о своем похищении.

В соответствии с обвинительным заключением, Назарова задержали сотрудники ЦПЭ МВД РИ по указанию Хамхоева, били и шантажировали его Хамхоев с сотрудником УФСБ по РИ Мусой Цороевым. Потерпевший Магомед Аушев, житель селения Экажево, рассказал, что 20 декабря 2014 года поехал к родственнику на свадьбу. Оттуда поехали Назрань за невестой. Когда невесту везли, он по дороге достал пистолет и 3-4 раза выстрелил.

Через 1,5 часа после того, как невесту доставили в дом жениха, он уехал домой. Позже ему стало известно, что в дом родственника Ахмеда Аушева, где проходила свадьба, нагрянула полиция с обыском.

«Я поехал в РОВД, отдал пистолет и написал явку с повинной», - рассказал потерпевший.

Следователь ему сказал, что надо его задержать на 48 часов. А вечером того же дня его вывезли из РОВД, надев ему на голову пакет, и доставили в ЦПЭ, в городе Назрани. Там его завели помещение, где было несколько человек.

Один из них подошел к нему и спросил, куда он дел автомат, а потом, отойдя на полметра, размаху ударил его. Аушев, по его словам, упал и на несколько секунд потерял сознание. Потом тот же мужчина нанес ему еще три-четыре удара. В зале суда Аушев указал на Хамхоева и сказал, что человеком, ударившем его, был он.

«Потом мне связали руки за спиной скотчем, положили на пол, сняли с меня туфли, носки, к ногам присоединили провода и начали пытать током», - рассказал Аушев. По его словам, это продолжалось 3-4 часа.

«Потом они все вышли из помещения. Я задыхался. Какой-то мужчина подошел, порвал пакет, и дал мне выпить воды. Сотрудники вернулись, подняли меня с пола, поверх порванного пакета надели другой, посадили и продолжали спрашивать куда я дел золотой автомат. Потом вот этот (показал на подсудимого Андрея Безносюка) снял с правой ноги ботинок и стал им бить меня по голове», рассказал потерпевший.

«Меня сильно ударили чем-то по спине. Я повернулся и увидел вот этого человека (показал на подсудимого Ису Аспиева), который бил меня палкой по спине. Он нанес мне не менее десяти ударов и тоже спрашивал куда я дел золотой автомат.

После этого, по словам подсудимого, ему в руку положили что-то железное, похожее на пистолет. На следующий день, когда Аушева, по его словам, отвезли суд, он в зале суда потерял сознание. И пришел в себя только в больнице.

Аушев пояснил, что сданный им в полицию пистолет был травматический, он был зарегистрирован, и у него было разрешение на его ношение. Когда полиция пришли к его родственнику Ахмеду Аушеву, он решил добровольно ЯВИТЬСЯ полицию и сдать пистолет. Впоследствии пистолет ему вернули.

Подсудимый Хамхоев в ходе допроса Аушева, сообщил, что на месте стрельбы свадебного кортежа не было ни одной гильзы от пистолета, но было множество гильз от автомата. В связи с чем сотрудники полиции и искали автомат.

Аушев также сообщил, что после случившегося он двадцать дней лежал в больнице в Назрани, а потом еще лечился в больнице Грозном.

Стороной защиты потерпевшему были заданы вопросы. В частности, как ему удалось разглядеть, кто его бьет, если у него на голове был пакет, и он лежал на полу на животе. Потерпевший ответил, что ему удавалось приподнять пакет. А когда один из сотрудников разорвал пакет, он смог в отверстие разглядеть сотрудников.

О применении к нему недозволенных методов ведения следствия Аушев сообщил в Следственное Управление. Потерпевший Зелимхан Муцольгов рассказал, что 5 августа 2010 года утром рано в 5.30 примерно,

он проснулся от того, что к нему в дом ломились неизвестные. Он успел натянуть только брюки, футболку держал руке, когда в дом ворвались люди в масках и с автоматами.

«Они на меня накинулись, бросили на пол, руки завязали мне моим ремнем. Схватили за волосы, ударили головой об пол», - рассказал потерпевший.

После этого его подняли, вывели, посадили в машину и повезли. Куда, он не видел, так как на голову ему надели пакет. По приезду, его завели в помещение и посадили на стул.

«Часа два-три ко мне никто не подходил. Я сидел с пакетом на голове. Потом один из них со словами «что он здесь расселся», ударил меня ногой. Я упал. Они меня подняли, посадили обратно на стул. Пакет затянули скотчем. Потом положили меня на пол и начали бить. При этом спрашивали меня про оружие, схроны, разбои и прочем», - рассказал Муцольгов.

Когда они поняли, что я ничего не расскажу, они принесли какой-то аппарат и стали меня бить током. Спрашивали меня про нападение на сотрудника полиции, жителя нашего села Нальгиева, которое произошло накануне, - рассказал Муцольгов.

По его словам, на второй день пытки продолжились. Его опять положили на пол, били пластиковой бутылкой наполненной водой. По голове, по пяткам.

Потом, по словам потерпевшего, дополнительно завязали ему руки и ноги, на голову одели еще один пакет, между ног просунули трубу и подвесили его.

«Меня продолжали спрашивать про нападение на Нальгиева, мне нечего было сказать, но было так больно, что я готов был подписать все, что они хотят, любую бумагу. Они меня оставили подвешенным на час, а когда вошли, дернули трубу, и я упал, ударившись головой об пол. Меня продолжали бить ногами, бутылкой с водой... Пытки, по словам Муцольгова, продолжались пять дней. Все это время он был с пакетом на голове. Его не кормили, за исключением одного раза, когда ему дали кусок торта.

Ночью, когда никого не было, дважды приходил к нему какой-то человек. Один раз он отвел его в туалет. Второй раз он срезал скотч, которым были затянуты руки за спиной, и снял с него пакет. Попросил его никому об этом не рассказывать.

«Я долго не мог перевести руки вперед, они опухли и затекли».

Муцольгов помассировал руки, осмотрел комнату, в которой содержался. Это, по словам потерпевшего, была комната 3 на 4, с бетонным полом, с железными решетками. Человек, который снял с рук скотч, потом снова завязал ему руки за спиной, но уже не так крепко, в результате он растянул скотч и мог вытаскивать руки, а потом снова засовывать их в образовавшееся кольцо. Пакет он сам кое как натянул пакет на голову, проделав дырку в нем на уровне одного глаза. В эту дырку он увидел Аспиева Ису, с которым учился ранее в колледже, а потом удалось разглядеть и Тимура Хамхоева. В глазок в двери он увидел дежурную комнату, где был установлен монитор с изображением камер внешнего видеонаблюдения. Так он узнал, что находится в ЦПЭ. При этом, по словам Муцольгова, пытавшие его говорили только на русском языке.

«Меня пытались убедить, что я в Осетии, спрашивали: а «где это ваше Экажево», но я понимал, что это ингуши. Один раз кому то из них позвонили, он вышел, чтобы ответить, и я услышал, как он говорил по-ингушски. Пытки продолжались пять дней. Били его по бедрам, в пах.

Не добившись от него признания, у него взяли расписку, что он был задержан на три часа, допрошен и отпущен, вывезли лес в багажнике автомашины и выбросили. На прощание пригрозили, что если кому-то пожалуется, они его убьют.

Муцольгов вскоре после этого покинул Ингушетию и уехал в Читу, оттуда перебрался в Магаданскую область, где проживает до настоящего времени.

Потерпевший Адам Дакиев рассказал, что с 2011 по 2015 год работал в должности инженера-программиста ингушского филиала ОАО «Газпром Межрегионгаз». 18 мая 2012 года между двумя сотрудниками упомянутого ведомства Русланом Яндиевым и Тимуром Куштовым произошла драка.

«Спустя час после драки в здание «Назраньгаз» ворвались люди в масках в количестве более пяти человек, вооруженные огнестрельным оружием, в том числе автоматами Калашникова. Они стали искать Яндиева. Как я понял, их визит был связан с дракой Яндиева и Куштова», - рассказал Дакиев.

Не найдя в здании Яндиева, указанные лица переключились на Дакиева, и спросив, «Дакиев Адам это ты?» потребовали проехать с ними, не объясняя куда и зачем он должен ехать.

После того, как он им ответил, что он с ними никуда не поедет, пока они не снимут маски и не представятся, несколько человек из указанной группы схватили его и попытались насильно усадить в машину.

Потерпевший, по его словам, попытался вырваться, но его схватили и начали бить, в том числе прикладом автомата, все это происходило у входа здание ЭПУ «Назраньгаз». С головы мужчины, который ему нанес примерно два удара прикладом автомата, ему удалось руками сорвать маску. После чего этот мужчина нанес ему еще два удара прикладом автомата в голову, в лобную часть. Этим мужчиной, как ему позже стало известно, был сотрудник ЦПЭ Иса Аспиев. После нанесения ударов Иса Аспиев вместе с другими надел на него наручники. Когда вооруженные налетчики пытались усадить его в автомобиль, сотрудники его отдела попытались отбить его, однако кто-то из указанных лиц начал стрелять из автомата под ноги сотрудникам.

Его усадили на заднее сиденье автомобиля. В салоне ему на голову надели черный полиэтиленовый пакет.

Спустя некоторое время они прибыли в какое-то здание, его подняли на второй этаж, завели в кабинет, усадили на стул, руки и ноги привязали скотчем и начали бить по телу тупым предметом, пакет на его голове обмотали скотчем, и ему стало тяжело дышать.

По словам потерпевшего, его ударили не менее двадцати раз чем-то тупым, твердым, скорее всего, это была дубинка.

Когда : него сняли пакет перед ним стоял мужчина 4045 лет. Он представился начальником ЦПЭ МВД по Республике Ингушетия Тимуром Хамхоевым. Кроме него в кабинете находилось около 6 человек без масок, в том числе его односельчанин Яхья Албогачиев, а также брат его коллеги Тимура Куштова, имени его он не знает. Мужчина, который представился Тимуром Хамхоевым, сказал, что его задержали по ошибке, что он оказался не в то время не том месте, и что на этот раз они его отпускают, но если еще раз он им попадется, живым и здоровым из здания не выйдет.

Кто-то из присутствующих протянул ему лист бумаги, на котором был текст, о том, что он не имеет претензий к сотрудникам полиции. От него потребовали, чтобы он подписал его. Он подписал лист.

На следующий день, 19 мая 2012 года, потерпевший обратился в Ингушскую республиканскую клиническую больницу, где ему оказали медицинскую помощь.

В правоохранительные органы он не обращался, опасаясь сотрудников ЦПЭ.

Он решился обратиться только после того, как из средств массовой информации стало известно, что сотрудники ЦПЭ, том числе Тимур Хамхоев, задержаны. Потерпевший также добавил, что задержавшие его лица не были одеты в форму, на них не было опознавательных знаков, они никому не предъявляли свои документы, не представлялись. Не был оформлен протокол задержания, постановление о приводе Другие документы, на основании которых они могли бы задержать его, надеть на него наручники, доставить кудалибо и лишить свободы с утра и до позднего вечера, почти на 17 часов.

Потерпевший еще один Магомед Аушев, житель селения Сурхайхи, рассказал суду, что рано утром 15 июля 2016 года к нему домой приехали силовики в масках и с автоматами.

Они надели на него наручники, посадили в автомобиль «Газель» белого цвета. В машине находились трое сотрудников в масках и с автоматами. По словам Аушева, он примерно два часа просидел в автомобиле, пока в салон не вошел мужчина, который надел ему на голову пакет и обвязал скотчем в районе глаз. Пакет позволял ему дышать носом и ртом. Затем его вывели из «Газели», посадили в легковой автомобиль и куда-то повезли. Примерно через 20 минут пути автомобиль остановился, его вывели из салона, завели в какое-то здание и по ступенькам подняли наверх. В помещении с него сняли наручники и поставили лицом к стенке, а потом заставили лечь на пол. По словам потерпевшего, руки ему связали за спиной скотчем, а к пальцам босых ног присоединили провода.

«От меня требовали, чтобы я признался в поджоге какой-то машины», - сказал Аушев.

Как следует из обвинительного заключения, речь идет об автомобиле Ибрагима Белхароева.

Ибрагим Белхороев один из лидеров религиозной группы баталхаджинцев, последователей ингушского шейха Батал-Хаджи Белхороева (1821-1914), его потомок. 4 мая 2016 года источник в правоохранительных органах сообщил о подрыве автомобиля Белхароева возле его дома в Назрани. В результате инцидента никто не пострадал.

«Через какое-то время мне сказали: «слышишь, как там пытают? С тобой то же самое будет». И действительно, где-то недалеко от меня кричал мужчина. Кричал так, как можно кричать от ужасной боли», рассказал Аушев.

Согласно материалам дела, в один день с Аушевым, 15 июля 2016 года, в ЦПЭ находился Магомед Далиев.

«Кто-то сказал: «дайте подушку». Мне под лицо подложили что-то мягкое, похожее на подушку. После этого на меня сели три человека: один в область шеи, держа руками голову, второй сел посередине спины, а третий сел в районе ног», рассказал потерпевший.

Затем по проводам пустили ток и он испытал сильную боль. При этом пытавшие его люди угрожали привести его отца и тоже подвергнуть пыткам, рассказал потерпевший. Далее он рассказал, что в ходе пыток у него началось кровотечение и пакет с его головы сняли, что позволило ему осмотреться вокруг. Аушев указал, что находился в небольшом кабинете размерами два на четыре метра. Там был мужчина по голосу тот же самый, который надел ему пакет на голову. Рану на лбу и глаза Аушеву обвязали бинтом, но в области глаз в повязке осталась небольшая щель.

Сидя на полу с закованными сзади в наручники руками, Аушев смог рассмотреть мужчину, который

Свидетели В качестве свидетелей были допрошены родственники потерпевших, их знакомые которые стали очевидцами задержания потерпевших, либо видели на них следы побоев после возвращения домой, сотрудники медицинских учреждений, куда обращались потерпевшие за медицинской помощью. Они подтвердили ранее данные следствию показания о наличии них телесных повреждений.

Показания сотрудников полиции, данных ими на предварительном следствии, зачастую отличались от того, что они говорили в суде. Суть показаний сводился к тому, что о применении насилия к задержанным им ничего не известно, следов насилия они не видели, данные на следствии показания не поддерживают, протоколы подписывали, не читая.

Любопытный факт. Свидетели, а также подсудимые заявили, что гражданин Азербайджана Амил Назаров якобы был задержан, так как подозревался в продаже оружия. При этом, изъяв у него машину, сотрудники ЦПЭ ее даже не осмотрели на наличие в ней оружия.

В частности, свидетель Алан Хамхоев, участвовавший в задержании, на вопрос гособвинения были ли в машине боеприпасы, ответил, что он сам машину не осматривал, но, кажется, их не было.

На вопрос прокурора, почему машину не поставили на штрафстоянку, отогнали в частный двор, свидетель ответил: «Я сам не знаю».

Он также не смог ответить на вопрос, составлялся ли протокол об изъятии машины. Самого Назарова не видел. О применении к задержанному физического насилия ему также ничего не известно.

Свидетель Хамхоев, отвечая на вопросы обвинения, также сообщил, что ему ничего не известно применения насилия ни к супругам Далиевым, ни к Аушеву, ни к Муцольгову.

Отвечая на вопросы обвинения, видел ли он на голове потерпевшего черный пакет, свидетель ответил, что пакета он не видел, и самого Назарова тоже не видел.

В оглашенных показаниях говорилось, что по приезду на территорию ЦПЭ он увидел автомобиль марки «Лада Приора», черного цвета, на котором был привезен Назаров Амил. Внутри салона автомобиля, задняя дверь которого была открыта, на заднем сиденье он увидел мужчину, у которого на голове был черный полиэтиленовый пакет, обмотанный сверху скотчем, руки у него были заведены назад.

Это был обычный черный полиэтиленовый пакет, без рисунков, непрозрачный. Было видно, что его руки были чем-то застегнуты. Пакет закрывал не все лицо этого мужчины, на открытой части лица у этого мужчины была кровь, а именно на правой стороне лица. Откуда данная кровь взялась, как полиэтиленовый пакет оказался на его лице, мне неизвестно», говорилось в показаниях. Позже ему стало известно, что этим мужчиной с пакетом на голове и кровью на лице являлся Назаров А.

На вопрос обвинения, подтверждает ли он свои показания, данные на предварительном следствии, свидетель ответил, что не поддерживает. Протокол он подписал, не читая, так как плохо себя чувствовал, был в «тяжелом состоянии». Свидетель Бекхан Тамасханов на момент рассматриваемых событий работал личным водителем начальника ЦПЭ Ингушетии. Именно он по поручению Тимура Хамхоева перегонял автомашину «Ауди», принадлежащую Назарову из Карабулака в Назрань.

«Ребята выехали на место доставили. Не доставили, а попросили проехать. Кто давал такое указание не знаю. Лично мне сказал Хамхоев Алан. Что натворил задержанный тоже не знаю».

Обвинение огласил протокол допроса Тамасханова на предварительном следствии. В нем, в частности, в мероприятии по задержанию гражданина Азербаджана он участвовал по поручению Тимура Хамхоева.

Кроме того, со слов Алана Хамхоева ему известно, что мероприятие организовал сотрудник УФСБ Мустафа Цороев, который часто приходил на работу к Тимуру Хамхоеву.

На вопрос гособвинителя, давал ли он такие показания свидетель ответил, что показаний таких не давал, что протокол подписал, не читая, по предложению следователя.

Судья предложил свидетелю «не юлить» и напомнил ему о даче им подписки о том, что он предупрежден о необходимости говорить только правду.

В итоге свидетель подтвердил, что «Ауди» доставлял, видел машине с задержанным Назаровым Хамхоева и Цороева, пакета на голове не видел.

Однако на уточняющий вопрос адвоката Бабаевой, видел ли в машине с Назрановым Цороева, свидетель сказал, что видел «ноги Цороева», но самого Цороева не видел.

«Хамхоева Тимура в машине вообще не видел, что касается Мустафы Цороева, то увидел только ноги его, и я на сто процентов не уверен, что это были именно его ноги», - сказал Тамасханов.

Остальные сотрудники, проходившие по делу в качестве свидетелей, также говорили, что применения насилия, пыток к задержанным они не видели.

Магомеду Далиеву, по их словам, стало плохо с сердцем. Они ему предложили поехать больницу, но он отказался, сказал, что у него и раньше бывало такое. Был допрошен также начальник подразделения УФСБ России по Республике Ингушетия Вячеслав Низамутдинов. Подсудимый Мустафа Цороев был его подчиненным. Свидетель рассказал, что Цороев докладывал ему письменно возможной причастности гражданина Азербайджана Назарова к торговле оружием, В дальнейшем Цороев ему не сообщал, проверена им или нет информация в отношении Назарова. Более того, Цороев ни 9 ноября 2016 года, ни до этого не ставил его в известность о том, что он планирует проведение мероприятий в отношении Назарова совместно с сотрудниками ЦПЭ МВД по Республике Ингушетия или он уже провел такие мероприятия.

Свидетель указал, что все совместные мероприятия с ЦПЭ Цороев должен был согласовывать с ним, но этого не было сделано.

Алишер Боротов, заместитель начальника полиции по оперативной работе МВД по Республике Ингушетия, допрошенный качестве свидетеля, рассказал, что нападение на банк 11 июля 2016 года в результате чего было похищено свыше 12 миллионов рублей вызвал общественный резонанс. Его раскрытие расследование было постановлено на особый контроль руководством МВД по Республике Ингушетия. Была создана оперативная группа, в состав которой был включен начальник отдела ЦПЭ Андрей Безносюк. В отношении кассира Россельхозбанка Долиевой, которая выдала похищенные деньги преступнику, было проведено исследование с использованием полиграфа.

«В результате исследования было установлено, что у Долиевой имеется реакция, косвенно свидетельствующая о возможном ее участии в совершении преступления», рассказал свидетель.

15 июля 2016 после 12 часов года он прибыл в ОМВД по Сунженскому району. Туда же прибыл Сергей Осин, начальник УУР МВД РИ. Позже туда прибыл и Тимур Хамхоев.

Свидетель, по его словам, довел до Бекова информацию по полиграфу в отношении Долиевой, а также сообщил ему информацию о возможной причастности Долиевой и ее мужа Долиева к совершению разбойного нападения на банк.

В ходе обсуждения свидетель, по его словам, выразил мнение, что необходимо безотлагательно провести обыск по месту проживания Долиевых. В кабинет Бекова была вызвана Долиева Присутствующие поговорили с ней по факту ограбления банка.

Боротов, по его словам, присутствовал при разговоре в течение 5-10 минут, после чего ушел в комнату отдыха, где в это время был Сергей Осин, и находился там, общаясь с Осиным. Дверь в кабинет начальника ОМВД России по Сунженскому району, была закрыта. О чем именно разговаривали кабинете, он не знает. Когда он вышел из комнаты отдыха, Долиевой в кабинете уже не было.

Вечером около 18 часов он заехал в ЦПЭ, чтобы узнать о результатах обыска в квартире Долиевых. Там бегали, суетились сотрудники ЦПЭ МВД по Республике Ингушетия. Кто-то сказал, что Долиеву стало плохо. Хамхоев Тимур кричал, чтобы вызвали скорую помощь. Кто-то из сотрудников ЦПЭ сказал, что они оказывали первую медицинскую помощь Долиеву, который, несмотря на это, не подает признаков жизни. При каких обстоятельствах умер Долиев, тогда еще не было понятно. О произошедшем он по телефону сообщил руководству МВД по РИ. Сотрудники ЦПЭ вызвали скорую помощь, сотрудников Следственного комитета. Когда уже приехали сотрудники Следственного комитета, он заглянул в один из кабинетов здания ЦПЭ МВД по Республике Ингушетия, на втором этаже, и увидел на полу кабинета труп Долиева.

Экс-Центра противодействию МВД по Ингушетия, майор полиции Тимур Хамхоев подсудимых.

вернулся, встретил во дворе ЦПЭ мужчину. Как оказалось, это был дядя Адама Дакиева. Разговорившись с ним, Хамхоев, по его словам, узнал, что Дакиев находится у них.

Подсудимый, по его словам, примирил их с Куштовым, с которым Дакиев ранее подрался, они пожали друг другу руки. Инцидент был исчерпан. Никто Дакиева к стулу не привязывал, никто к нему физическую силу не применял.

По словам Хамхоева, если бы Аспиев его ударил его прикладом автомата по лицу четыре раза, как он заявляет, то разбил бы ему голову, а если ударил и не разбил, то, «наверное, у него чугунная голова».

На вопрос гособвинения, был ли в ЦПЭ какойто материал по Дакиеву, он ответил, что был «но не зарегистрированный».

«Была информация том, что он требовал от окружающих жить по законам шариата»,- ответил он. Хамхоев, по его словам, поговорил с Дакиевым на тему, почему он не хочет жить по тем законам, по которым жили его предки.

«Ты что умнее их? Ты спутался с шайтанами...»,- так Хамхоев, якобы Дакиеву.

Дакиев якобы ответил, что все понял.

Что касается задержания Аушева Магомеда Мусаевича, того самого, который стрелял на свадьбе, Хамхоев рассказал, что все факты стрельбы на свадьбах отслеживались. Когда поступила информация о том, что в свадебном кортеже произошла стрельба, быстро установили номер автомобиля и личность водителя. Пробили его по базам данных членов НВФ, нашли на него материал. Когда его доставили в ЦПЭ, он сказал, что стрелял не он, а Аушев Магомед Мусаевич из «золотого автомата».

Далее, по словам Хамхоева, к нему пришла женщинаадвокат, подсудимый назвал ее фамилию, которая сообщила, что автомат, из которого стреляли, подарок Шамиля Басаева влиятельному лицу в Ингушетии, что автомат изымать нельзя, и что надо поменять автомат на травматический пистолет.

В итоге они сдали ОМВД Назрановского района травматический пистолет».

Магомеда Аушева, по словам Хамхоева, доставили в ЦПЭ для проведения очной ставки с другим Аушевым, с тем, который сказал, что он стрелял из автомата.

По словам Хамхоева, Аушева никто не бил. Но когда его доставили в ИВС он там «бился головой об стенки», а потом «на суде упал».

Сам он Аушева в ЦПЭ не видел, ударов не наносил. Впоследствии, по словам Хамхоева, к нему приходили некие лица и просили 2 млн рублей, чтобы Аушев «никуда не жаловался».

Что касается задержания Аушева Магомеда Руслановича, который обвинялся в подрыве автомобиля, Хамхоев рассказал, что его арестовали сотрудники ОУР (отдел уголовного розыска). Они просто его привезли ЦПЭ и там допрашивали. Кто его доставил, Хамхоев, по его словам, не знает.

Магомеда Руслановича Аушева, как и остальных, никто, по словам Хамхоева, не бил.

По эпизоду Магомеда и Марем Далиевых, которые подозревались в причастности к ограблению банка, Хамхоев сообщил, что занимался этим делом по поручению руководства МВД Ингушетии. Выехал в Сунженское РОВД для организации обыска в квартире Долиевых.

В Сунженское РОВД к этому времени была вызвана Марем Долиева. Ее, по результатам полиграфа, допросил замминистра внутренних дел Ингушетии Алишер Боротов.

К Марем Далиевой в Сунженском РОВД насилие никто не применял.

Что касается смерти Магомеда Далиева в здании ЦПЭ, то об этом Хамхоев, по его словам, узнал вечером, когда вернулся на работу. Далиева пытались реанимировать, вызвали «скорую».

Первоначально судебно-медицинский эксперт установил, что смерть случилась от сердечного приступа, но позже, по словам Хамхоева, появилась версия об асфиксии.

«То, что на Долиевой были следы побоев, это сказка. Далиева это придумала, чтобы уйти от своих статьей. Хотя они тоже не виновата. Ее попросило руководство банка, которое украло 800 млн. Если Далиеву посадят, она все расскажет, поэтому ее охраняют со всех сторон», сказал Хамхоев.

Далее Хамхоев сказал, что у него есть доказательства того, что у Далиевой есть причины его оговаривать, но пока не хочет их озвучивать.

На вопрос прокурора, кто ему дал указание ехать в Сунженское РОВД, Хамхоев ответил, что не назовет этого человека. Он также сказал, что часть его показаний содержит государственную тайну, поэтому он не будет их давать в открытом судебном заседании.

В частности, по словам Хамхоева, сотрудниками ЦПЭ была получена оперативная информация о том, что в проведение судебно-медицинской экспертизы вмешивались некие гражданские лица. Более конкретно об этом ни Хамхоев, также повторно вызванный свидетель Андрей Овада ничего сказать не смогли, так как по их словам, информация находится под грифом «секретно».

Адвокат Любовь Аушева ходатайствовала истребовать этот материал и приобщить его к уголовному делу. Суд отказал в удовлетворении ходатайства. Эпизод с гражданином Азербайджана Амилом Назаровым в изложении экс-начальника ЦПЭ выглядело так.

Назарова заподозрили незаконном обороте оружия. Машину у него изъяли, так как предполагали, что именно в машине и спрятано оружие. В машине ничего не оказалось, но впоследствии выяснилось, что был там все-таки пистолет Макарова, но кто-то из сотрудников, изымавших машину, его нашел и спрятал.

Машину хозяину не вернули, а оставили сначала во дворе Аспиева, потом перегнали к родственнику Хамхоева.

На вопрос обвинения, почему автомобиль не был возвращен, Хамхоев ответил, что это не от него зависело. Кто ему дал указание не возвращать автомобиль, Хамхоев открытом судебном заседании не стал озвучивать.

С гражданином Назаровым он ни разу не беседовал, не бил его. Назаров ни в какую больницу не обращался. Никакого вымогательства денег у Назарова не было.

Далее Хамхоев подробно рассказал, как его задерживали, как против него, по его словам «фабриковали» уголовное дело. По его словам, это была месть одного высокопоставленного чиновника «за сына».

В его отстранении от работы и уголовном преследовании, по словам Хамхоева, была также заинтересована ингушская оппозиция. Прозвучали в его рассказе фамилии Султыгов, Хазбиев, Муцольгов...

Хамхоев сообщил, что у него 8 детей. Старшему 17 лет. Участвовал в боевых действиях. 8 раз представлялся к награде, но каждый раз «пролетал», так как, по его словам, надо было давать взятку, он принципиально этого не делал.

Никогда в ходе спецоперации не одевал маску, так как однажды услышал, как гражданский человек сказал силовику, мол, сними с головы трусы, потом поговорим.

Остальные подсудимые также не признали свою вину ни по одному эпизоду предъявленного обвинения. По их словам, таким образом, они боролись с экстремизмом и терроризмом. И именно благодаря их усилиям, по их мнению, сегодня Ингушетия живет спокойно.

В ходе прений адвокаты просили оправдать своих подзащитных по всем пунктам обвинения.

27 июля был оглашен приговор. Начальник ЦПЭ МВД Республики Ингушетия Тимур Хамхоев был признан судом виновным четырех эпизодах превышения должностных полномочий с причинением особо тяжкого вреда потерпевшим, а также в одном эпизоде вымогательства и приговорен к семи годам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии общего режима. Он лишен звания майор полиции, а также права занимать руководящие должности в государственных структурах.

Оперуполномоченный ЦПЭ МВД по РИ Алихан Беков признан виновным в убийстве, также в применении насилия и приговорен к 10 годам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии строгого режима. Он также лишен звания старший лейтенант полиции. Оперуполномоченный УФСБ по Республике Ингушетия Мустафа Цороев признан виновным в одном эпизоде вымогательства и применения насилия и приговорен к 5 годам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии строгого режима, он лишен звания лейтенант полиции.

Начальник отдела УПЭ МВД по РИ Андрей Безносюк признан виновным в применении насилия, приговорен к 6 годам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии общего режима, лишен звания подполковник полиции.

Оперуполномоченный ЦПЭ МВД по РИ Иса Аспиев признан виновным в нескольких эпизодах применения насилия к задержанным и приговорен к 5 годам и 6 месяцам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии общего режима. Он лишен воинского звания майор полиции и воинских наград.

Магомед Беков признан виновным в одном эпизоде применения насилия к задержанному приговорен к трем годам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии общего режима. Он лишен воинского звания подполковник.

Иса Аспиев и Магомед Беков были взяты под стражу в зале суда.

Сергей Хандогин признан виновным одном эпизоде применения насилия к задержанному. Он приговорен к условному наказанию сроком на 1 год и шесть месяцев. Мера пресечения домашний арест заменен Хандогину на подписку о невыезде. Суд не лишил Хандогина ни воинского звания полковник, ни наград.

С приговором не согласились ни потерпевшие, ни осужденные. Приговор обжалован в апелляционном порядке в Северо-Кавказский окружной военный суд.